— Но кто нас может критиковать? На кого вы намекаете? — спросил моложавый чиновник, недавно переведенный в Земной Дипломатический Корпус из Земной Гражданской Службы.

— Вы у нас здесь новичок, Харлой, — печально оглядев подавшего реплику с ног до головы, произнес Кранкхэндл. — В самом деле, кто? Традиционно в Корпусе по всем тонким вопросам занимается категорически правильная позиция, которая исключает всякую критику. А равно и носителей самой критики.

— Ну да, конечно, я все это уже знаю, — ответил небрежно моложавый. — Я просто не пойму, неужели найдется хоть один здравомыслящий человек, который будет критиковать нас за то, что мы стоим на своем и действуем в своих собственных интересах? А если даже и найдется такой подлец, то неужели нам будет до него какое—то дело? "Сила с нами..."

— Ценю ваши познания в классике, Харлой, мой мальчик, но слова... Это немного не совсем то, что обычные ракеты. Тонкая материя.

— О'кей, сэр, принято.

— Великолепно. Но вернемся к разбираемому вопросу. Наша позиция, джентльмены, ясна, как белый день. Мы не будем принимать поспешных практических решений в отношении базуранцев, какими бы провокационными их действия не показались любителям в дипломатии.

— Вы намекаете на то, что они получают от нас зеленую улицу, и пусть делают что хотят, а мы будем сидеть здесь молча и сложа ручки, так что ли, шеф? — риторически спросил Уолли.

— Слишком пространно излагаете, Уолли.

— О, в таком случае я полагаю, нам всем пора отправляться по домам, прокомментировал создавшееся положение сотрудник финансово—бюджетного подразделения с одутловатым лицом.

— Мы разойдемся только после того, как снабдим подходящим материалом, на основе которого он составит свою депешу в агентство, — поправил подчиненного Кранкхэндл. — В конце концов мы не должны с вами допустить, чтобы нас завтра же обвинили в бездеятельности.

— Да, шеф, но это будет справедливое обвинение. Вы только что сами сказали...

— Послушайте, Боб, я все—таки попросил бы избавить нас от выслушивания грубейших семантических ошибок. Да я говорил о своего рода бездействии. Но хорошо продуманном и тщательно обоснованном бездействии! Но я вовсе не хочу, чтобы пошли разговоры об обычной, тривиальной бездеятельности. Это поставило бы под угрозу репутацию дипломатических процедур и поставило бы под сомнение необходимость самой профессии дипломата. Вы понимаете, чем это может обернуться ну хотя бы лично для вас?

— Понял, Босс! Я совершил промашку. Больше не повторится, — пробурчал Боб растерянно и плюхнулся обратно в свое кресло.

— Но мы обязаны все же что—то сделать! — слабым голосом воскликнул полковник Андернакл. Он оскалил зубы, что, по—видимому, означало, что его переполняет тревога и волнение. — Даже если наша акция будет неправильной... Какой она скорее всего и будет...

В дверь раздался тяжелый удар.

— Что такое?! — резко встрепенулся Кранкхэндл, оглядываясь на мелко подрагивающую дверь.

— Это стук, — высказал предположение Маньян.

— Стук? Насколько я помню, Бэн, раса с таким названием не имеет своего представительства в Секторе.

— У вас что рентген—зрение, что ли, или что—нибудь в этом роде? спросил Кларенс. Он встал из—за стола, подошел к двери и открыл ее на несколько дюймов.

— Ага, это не стук, это Джордж, — сказал он.

— Да, входи же, Джордж, — сказал Кранкхэндл, употребив для этого, по догадке Маньяна, полновесный 87—б (Несдержанная в Приличных Рамках Сердечность).

— О, э—э... господин Кранкхэндл... То есть э—э, господин заместитель министра... — как—то смущенно начал Джордж, толкаясь в дверях.

— Вот видите, Джордж тоже говорит "заместитель министра", — тихо прошептал Маньян.

— Короче, сэр, э—э... Я имел в виду, что... Словом, тут со мной этот инопланетянин... Он хочет поговорить с вами, ребята.

С этими словами Джордж отступил в сторону и проем двери заняло существо, внешний вид которого напоминал карикатурное изображение широкоплечего коротышки, облепленного со всех сторон кусками покореженного металла. Он ввалился в конференц—зал, оттеснив Джорджа и производя металлическое скрежетанье и грохот, что еще больше усилило иллюзию.

— Э! — воскликнул пришедший в себя Кранкхэндл. Он поднялся из—за стола. — Кто... или вернее, что это?!

— Я У—Д—В Хонк, — на языке землян с невообразимым акцентом и безразличным тоном объявил незнакомец.

Он неспешно вытащил откуда—то толстую длиной в восемнадцать дюймов палочку, свернутую, очевидно, из материала растительного происхождения, прикурил, затянулся и выпустил в сторону землян клуб желтоватого дыма, по запаху очень схожего с атмосферой, которая характерна для местности, где сжигается мусор, свозимый со всех концов большого города.

— Вы... кто? — вскричал Кранкхэндл. — И вообще, о чем вы думаете, приятель, когда вламываетесь в зал, где проходит совещание высшего дипломатического ранга?!

— Умерь свой пыл, парень. Я вполне ясно и к тому же на вашем варварском языке объяснил, что мое имя и звание — У—Д—В Хонк. Так что обращайся ко мне соответственно. Или тебе не знакома дипломатическая процедура?

— Просветите меня. Фрэд, — прошипел Кранкхэндл, не поворачивая головы, в сторону полковника Андернакла. — Вы как свои пять пальцев знаете все эти инопланетные регалии. Черт возьми, что означает эта дикая аббревиатура?!

— Это базуранское воинское звание, — ответил Фрэд. — Означает следующее: Устрашитель Дерзких Выскочек. Выше на одну строчку Производителя Ритуальных Гримас, насколько я помню.

— Как это перевести в наши звания?

— О, это где—то между младшим капралом и крупным генералом. Я бы так ответил на ваш вопрос, сэр.

— Великолепно. О, ну тоща я его выше по званию. Если по чести, то я выше по званию даже адмирала флота, хотя мне и не нужно носить много медалей...

— Земляне, надеюсь, у вас хватит разума на то, чтобы принять меня с честью, соответственно моему высокому статусу, — грубо прервал Кранкхэндла Хонк. — Во избежание дипломатического конфликта.

— Что скажете, Глен? — обратился Кранкхэндл к руководителю протокольного отдела. — Каких почестей заслуживает Устрашитель Дерзких Выскочек по нашим правилам?

— Насколько я могу судить по его замашкам... — ответил Глен, еще и еще раз оглядывая базуранца. — Где—то... Словом... Э, да что там! Он, разумеется, большая шишка, господин министр.

Глен был приятным молодым человеком с хорошо загорелым лицом и маленькими аккуратными усиками. Вообще он походил на древний манекен, наподобие тех, что выставлялись в пошивочных ателье, и всегда ходил в помятой кепочке яхтсмена, которая была лихо заломлена на его уже начавшей плешиветь голове.

— О, шишка?.. — недоуменно воскликнул Хонк, с подозрением глядя на Глена. — Но насколько я понимаю...

— О, не волнуйтесь, дражайший господин Устрашитель, это всего лишь формула протокола! — поспешил заверить базуранца Кранкхэндл. — Кстати, что вы, собственно, хотите?

— Что я хочу? Я, к вашему сведению, земляне, являюсь личным представителем субъекта дипломатического права — планеты и расы Базур! Я аккредитован со всеми правами при Земном Дипломатическом Корпусе в качестве Чрезвычайного и Полномочного посла Базура. А вот, кто вы такие, я не знаю, потому и задаю вопрос: к кому я имею весьма сомнительное удовольствие в данный момент обращаться?

— О, господин посол, вы смело можете вручить свой мандат мне лично в руки! Я, как здесь все могут подтвердить, являюсь заместителем министра иностранных дел по чрезвычайным делам. Вы, думаю, согласитесь, что базуро—земные отношения носят в настоящем характер именно чрезвычайный?

— Положим, что так. Но будет лучше, если ты первым покажешь мне свое удостоверение личности. В конце концов, будучи также и командующим базуранской миссией, я никому не обязан предъявлять свой мандат! Если уж все делать совсем официально, то я должен был бы потребовать личного разговора с вашим самым большим начальником, императором, шефом или как вы там его еще называете. Но я не буду утруждать себя этим. Я очень либерален, что видно и из моего звания — Устрашитель Дерзких Выскочек, но и только.