Оля освободилась от его цепких пальцев и отступила на шаг назад, стараясь не проявить слабость, охватившую ее лишь от одной близости его тела.
– Я знаю, что я видела! – не совладав со своими эмоциями, крикнула Оля. – И с этого дня я забуду тебя!
– Забудешь? Ты повторяешься, – раздраженно воскликнул он.
– Да! Забуду! Забуду, – прорыдала она. Слезы, которые девушка так долго сдерживала, потоком хлынули из глаз. – Не хочу больше тебя любить, – прошептала она, пробегая мимо него.
Велорий перехватил ее возле лестницы и затащил в свою комнату.
– Глупая, безрассудная дурочка, – проворковал Велорий, прижимая к себе бьющуюся в истерике Олю. – Кто просил тебя ехать за мной? Да еще и шпионить?
– Шпионить? – взвизгнула она. – Ты прав, я действительно самая глупая на планете, если надеялась, что значу для тебя хоть что-то! Я просто хотела увидеть тебя. Сказать, какой счастливой ты меня сделал. А лишь убедилась, что оказалась одной из многих. – Оля как-то вмиг обмякла, всхлипывая и вздрагивая от рвущихся из груди рыданий. – Такая глупая, поверила в придуманную сказку, в которой могу быть с тобой. Оказывается, так больно возвращаться в реальность, – шептала она, уткнувшись ему в грудь.
– Ты такая проблемная, – тяжело вздохнул Велорий. – Ты всегда все не так понимаешь, а потом плачешь, истязая себя. Одним словом – ходячая неприятность.
Велорий нежно погладил ее по голове. Слова парня не согласовывались с его действиями и ласковым тоном. Он вроде бы ругал ее, но в то же время утешал.
– Скажи мне, Рыжик, что ты видела на пляже?
– Ты целовался с девушкой, – не задумываясь выпалила Оля.
– Ты видела, как я ее поцеловал?
– Я не уверена, – промямлила она, пытаясь восстановить неприятные воспоминания в голове, но они ускользали от нее, не желая соединяться в единую картину. – Не знаю, – отчаянно замотала она головой, – Не помню.
Велорий стер слезинку, свисающую с кончика ее носа.
– Я не целовал ее.
– Но я видела…
– Ты решила, что видела поцелуй, но на самом деле это девушка поцеловала меня, а я в то время спал.
– Но…
– И если бы ты не поторопилась с выводами, то увидела бы, какой разочарованной и взбешенной она была, не добившись отклика на свой поцелуй.
– Так ты не целовал ее? – распахнула удивленно глаза Оля.
Велорий легонько стукнул ее по голове.
– А я тебе что пытаюсь объяснить вот уже десять минут, балда!
– Я так рада, – всхлипнула Оля и слезы, едва прекратив переливаться через край, снова покатились по щекам.
– О, нет, только не начинай снова, – взмолился Велорий, испуганный новым потоком слез. – Прекрати реветь!
– Я… не плачу, – захлюпала носом Оля.
Велорий стер слезы со щеки и показал ей влажные пальцы.
– А это что?
Оля удивленно дотронулась до лица и действительно ощутила влагу.
– О, и правда, плачу.
– Ты несносная, – простонал он и поцеловал ее, уже не сопротивляясь собственному желанию.
– Соленый, – прошептала Оля, как только он оторвался от ее губ.
– Это ты соленая, – возразил он, и подхватив ее на руки понес на кровать, где вместе с ней осторожно опустился на чистые простыни.
В этот раз Оля испытывала небольшое смущение, когда он раздевал ее, но смогла справиться с этим, зажмурившись.
– Ты не хочешь посмотреть на меня? – спросил Велорий, в душе тронутый ее стыдливостью.
– Мне неловко, – прошептала она, но любопытство пересилило, и девушка приоткрыла глаза.
Велорий возвышался над ней, держась на вытянутых руках, его глаза почернели от возбуждения, но на губах была нежная улыбка. Он был так красив, что Оля затаила дыхание и коснулась кончиком пальца его лица, выражая свое восхищение.
– Ты так прекрасен, – робко произнесла она.
– Это должен был сказать я. Что ты со мной сделала? Я весь горю.
Велорий не понимал себя, ее легкое прикосновение послало дрожь по всему телу, вызвав острую потребность овладеть и завладеть ею навсегда – запереть где-то в золотой клетке и никому не показывать. Он становится жадным, желая ее только для себя, ревнуя даже к словам о других парнях.
Велорий лизнул ее нижнюю губу и потерся об ее плоский живот. Оля охнула, ощутив его возбуждение, но он завладел ее вниманием целиком, глубоко проникнув в ее рот языком, страстно целуя и заражая своей страстью.
Оля простонала его имя, когда он вошел в нее, наполняя собой. Девушка ожидала снова почувствовать боль, но только не то ощущение единства и счастья от слияния их тел и душ в одно целое, которое испытала она.
Велорий не разъединяясь с ней сел, увлекая ее за собой. Оля обвила его талию ногами, подставляя грудь его горячим губам, зарываясь пальцами в его мягкие волосы и шепча слова любви. Каждый раз, когда она приподнималась на нем, слегка отклоняясь назад, он проникал в нее все глубже и глубже, и ей казалось, что он достает до самого сердца. Покачиваясь вместе в одном таинственном ритме, они напоминали колышущиеся листочки на дереве, удерживаясь на нем лишь с помощью стебелька.
Когда она впервые испытала оргазм, то была уверенна, что чувствует то же, что и листочек, сорванный бурным потоком ветра, то взмывая в небо, то падая вниз. Перед глазами все плыло и вращалось, но необыкновенное ощущение легкости и счастья не позволяло вернуться на землю.
– Рыжик, – как сквозь туман услышала Оля голос Велория.
Открыв глаза, она увидела его взволнованное лицо. Тяжело дыша, он гладил ее по лицу. Оля уже не сидела, а лежала на кровати, не помня, как оказалась в таком положении.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил он. – Ты словно была в обмороке.
– Правда, а я и не заметила, – хихикнула она.
– Ты же была без сознания, как бы ты заметила, глупышка, – с улыбкой произнес Велорий.
– Но мне было так хорошо, – блаженно вздохнула Оля. – Я летала, а потом падала и снова парила над землей.
Велорий поцеловал ее, взволнованный и счастливый не меньше ее. Он никогда раньше не взрывался с такой силой от экстаза. Он сам чуть не потерял сознание от ощущений, накрывших его. Только позже понял, что крепко обнимает и прижимает к себе ослабевшее тело девушки. Уложив ее на кровать, Велорий увидел умиротворенное лицо ангела, словно вернувшегося в рай, но он был эгоистом и не мог позволить ей покинуть его. Даже если перед ним станет выбор он, несомненно, выберет ад с ней, чем рай без нее.