Как не парадоксально звучит, но я знала лишь, что мы едим в небольшой курортный город в 100 км от Львова, среди покрытых лесом гор - родной край Ивана Франка. Ну и конечно, что основное богатство Трускавца – минеральная вода.

Я еще не думала, что буду делать, когда окажусь на месте, но Зинаида Лысенко - подруга матери, обещала помочь. Наконец я смогу использовать свои знания и диплом юриста, но главное сейчас - это найти жилье, детский сад и, конечно, работу, а там Бог поможет, хотя не так уж он и старался в последнее время.

Поезд резко затормозил и люди высыпали на перрон. Мы с Тори, поблагодарив проводницу, вышли последние. Шум и гам окружил нас со всех сторон, я даже не представляла, что столько желающих, стремятся попасть в этот живописный уголок Украины.

- Лиличка, какая ты стала красавица, а это Тори, боже такая же красавица как ее мамочка, - к нам подбежала маленькая пухленькая женщина лет пятидесяти, волосы слегка посеребрила седина, но ее пышущее здоровьем лицо говорило об энергии, бурлившей в ее хозяйке.

- Зинаида Викторовна?

- Да, деточка, она самая. Я знаю, что ты меня не помнишь, но с твоей мамой мы часто виделись, когда ты была еще малюсенькой, и сейчас не теряем связи, часто переписываемся. Пойдемте мои хорошие, устали с дороги? Ну ничего, Тори, золотце иди к бабушке на ручки, а мамочка понесет ваши сумочки.

Не удивляясь, я увидела, как моя дочурка ловко повисла на шее новой бабушки и уже что-то нашептывала, вызывая искренний смех у Зинаиды Викторовны.

- Лиличка, называть меня надо тетя Зина, все эти отчества не для меня, а ты, Тори, зови просто - бабушка, о’кей? – мы с удовольствием кивнули. - Я живу недалеко, всего пять минут быстрого шага, поэтому нечего тратить деньги пройдемся ножками, да моя хорошая? - она постоянно спрашивала у Тори, и та, ощущая свою значимость, важно поддакивала.

Мы пришли к очень миленькому домику, с зеленой крышей и белыми стенами, рядом росли кусты цветов, пестря своими разнообразными красками. Мне показалось, что мы словно очутились возле домика Белоснежки.

- Как красиво, - пролепетала Тори, - словно в сказке.

Тетя Зина довольно заулыбалась и провела нас в дом.

- Живу одна, у меня три комнаты, в одну я пускаю жильцов, там теперь будете жить вы.

- Тогда мы будем платить, как и все, - твердо сказала я, мне даже в голову не приходило, что бы жить на шару.

- Ну что ты, это ни к чему.

- Или так или мы найдем другой дом, - я поняла, что умудрилась обидеть эту добрейшую женщину. - Тетя Зина, поймите меня правильно, я хочу быть независимой, мне это просто необходимо, чтоб суметь вырастить дочь, вы не волнуйтесь, я найду работу и смогу оплачивать свое проживание. Вы только позвольте мне это сделать.

Зинаида Викторовна пристально посмотрела на меня и улыбнулась.

- Пусть будет так.

Наша комнатка была просто обставлена, одна двуспальная кровать, два кресла, шкаф и маленький столик, все очень чисто и уютно. Вторая комната - общая: там стоял большой диван, телевизор, стулья; третья комната была спальня хозяйки, а также имелась маленькая кухонка, туалет и ванна. Нас все устраивало, более того - все было замечательно.

К моей большой радости как только я спросила у тети Зины про садик, она довольно закудахтала и сказала, что работает там воспитателем и с удовольствием возьмет девочку в свою группу. Это облегчало мне жизнь, потому что Зинаида Викторовна забирала утром Тори и приводила вечером.

С трудом я устроилась на ресепшене в одном санатории, к сожаленью юристы там были не востребованы. Общение с персоналом и жильцами приводило меня в восторг, хоть и приходилось часто улаживать конфликты и усмирять недовольных клиентов. У меня сложились самые хорошие отношения с менеджерами и всеми сотрудниками. Я с удовольствием отметила, что на меня бросают заинтересованные взгляды мужчины и снова ощутила себя привлекательной молодой женщиной.

Меня приглашали на свидания, и я с теплой улыбкой отказывала всем, но все же оставалась с поклонниками в хороших отношениях. И хоть обручальное кольцо уже не обхватывало мой палец, я чувствовала его незримое присутствие, мой брак давил на меня всей своей тяжестью. А однажды девочки-сотрудницы пригласили меня после работы на дискотеку, и мне так захотелось пойти. Зинаида Викторовна со своего благословения отпустила меня.

И впервые за три года я пошла на танцы. Девочки были зажигалочки: они флиртовали с мужчинами, пили коктейли и танцевали, их энергетика передалась и мне. Многие мужчины приглашали меня танцевать, а в их взглядах я читала желание. Как прекрасно быть желанной, сексуальной, веселой и счастливой, и хоть никто из молодых людей меня не интересовал всерьез, я все равно смеялась и танцевала с ними. Вечер был прекрасным, домой я попала в три ночи и с трудом представила, как буду вставать в семь, чтобы попасть вовремя на работу.

Будильник зазвонил, сразу как только я уснула, голова раскалывалась от выпитого, ноги были ватными, а глаза опухшими, с красными прожилками и темными мешками под ними - я была похожа на тяжелобольную, но на душе было тепло.

Придя на работу, я обнаружила, что все девочки находятся не в лучшем состоянии. Мы пили самый черный, самый крепкий кофе, пока похмелье нас не отпустило и потом еще долго посмеивались над своим видом.

Уже год, как мы жили в этом чудном месте, уже год как мы были счастливы, хоть кошмарные сны преследовали меня, но уже не так часто, и оставались кошмарами, мучившими лишь мое сознание. По доченьке я видела, что свежий воздух и минеральная вода сделали Тори еще более здоровой и энергичной. Она очень привязалась к бабушке Зине, а та считала ее своей внучкой. Как не печально, но судьба жестоко обошлась с ней, ее сын и муж безвременно скончались, осталась только племянница, у которой на ее глазах погибли родители.

С мамой я старалась часто не созваниваться, свой мобильный я выкинула, чтоб по нему меня не смог отыскать Лебедев. Его оправдали сразу как мы уехали и с того дня он не перестает нас искать, терроризируя мою маму. Я постоянно боюсь, что он найдет нас и отберет мое сокровище, но если такой день настанет, я лучше убью его, чем позволю причинить вред доченьке.

Тем временем жизнь продолжалась и я ни на минуту не пожалела о том, что мы убежали от Лебедева.

Свою личную жизнь устраивать я не пыталась, все свободное время посвящая дочери. И все же я стала ходить на свидания с мужчинами, мне было весело с одними, интересно с другими, но только Славик смог привлечь мое внимание. Это был мужчина тридцати семи лет, очень образованный и обаятельный, один из отдыхавших в санатории, где я работала. На ресепшене, где я постоянно была на виду, он меня и приметил. Сначала были ничего незначащие фразы, граничащие с легким флиртом, затем откровенные заигрывания, и спустя три дня он пригласил меня на свидание.

Сначала меня грызли сомнения, ведь он был старше, мудрее, опытнее. Я боялась отношений из-за незаконченной истории с Лебедевым, но все же решила с ним прекратить свой монашеский образ жизни. Мне снова захотелось ощутить чьи-то губы, руки на своем теле, но я так боялась опять ничего не испытать, что отказывалась до тех пор пока Славик не позвал меня в музей художника Биласа. Он попал в точку: музеи были моей слабостью.