Поэтому в первую очередь тренировка ума должна заключаться в общей тренировке всего тела.

Надо научиться координированно двигаться, упорядоченно и точно пользоваться работой органов чувств, приучить себя к преодолению разнообразных «телесных» трудностей (боли, холода, усталости и т. д.) и, что особенно важно, надо добиться максимальной упорядоченности во всех физиологических функциях: нарушения ритма сердечной, пищеварительной работы и т. д. обязательно скажутся и в нарушениях умственной деятельности. Об этих приемах тренировки мы подробнее скажем особо в главах ниже — пока же отнесем их целиком к рубрике обще-физиологической тренировки.

Приведем убедительную иллюстрацию, подтверждающую колоссальное психологическое значение этой общефизиологической тренировки. Иллюстрация — случай, очень часто встречающийся в медико-педагогической практике.

Подросток или юноша при удовлетворительном в общем состоянии соматического («физического») здоровья — обнаруживает, однако, зябкость, обостренную чувствительность к боли и вместе с тем хрупкость внимания, повышенную умственную утомляемость, — одним словом, он — «невропат». Тренируют его на предмет приучения к холоду: подвергают ступенчато все более прохладным процедурам — конечно, осторожно, под руководством врача.

Через некоторое время закалка на зябкость дает эффект: окраска кожи после холодной процедуры нормальная, изменений пульса нет и т. д. Но этим дело не исчерпывается, — оказывается, и болевые реакции тоже смягчились; те же прежние дозы болевого раздражения вызывают гораздо более легкий эффект, хотя «болевой» тренировкой мы не занимались.

Но и этого мало. Сверх «бесплатного приложения» в виде болевого сюрприза создается еще одно приложение в виде чисто интеллектуального выигрыша: оказывается, что и хрупкость внимания, и умственная утомляемость тоже смягчились.

Как объяснить это «чудо»? Очевидно — способностью мозга всякое приобретенное закалкой качество переключать и на другие свои участки.

Закалка в отношении к холоду оказывается в итоге закалкой вообще — в том числе и для умственных процессов. И обратно, хрупкость в области, внимания и т. д., если она обусловлена недостатком тренировки, всегда связана с той же хрупкостью и в других областях.

Не надо лишь смешивать расстройства тепловой, болевой и прочих реакций — от «распущенности» (дефект в воспитании «тормозов», недостаток закалки) — со слабостью от заболеваний, истощения и пр.: в последних случаях действовать, конечно, следует не тренировкой, но общим укреплением организма.

Наш же случай для иллюстрации отобран именно со здоровым «распустехой». Этих «недотренированных» распустех много, очень много в нашем быту, и значительную часть неуспеваемости в области умственного труда надо объяснять именно плохим воспитанием общих тормозов.

б). Методы психологической тренировки. Как мы видели, всякий тип физиологического тренажа в конечном итоге оказывается и психологической закалкой, воспитанием умственного аппарата (конечно, и обратно). Однако в непосредственном приближении к умственной работе имеются и специальные приемы самовоспитания, вплотную улучшающие, организующие ту или иную специальную функцию рабочего процесса мозга.

Так, имеются упражнения для выправления внимания, для улучшения памяти и пр. Необходимо, вместе с тем, именно здесь указать, что в вопросе о психических упражнениях (психоортопедия)[235] нет научного единодушия.

Существует точка зрения, что никаких специальных, обособленных от жизненных задач упражнений не следует применять в отношении к психике. Для нашей умственной работы, — говорят представители этой позиции, — лучшие упражнения создаются жизнью и ее обязательствами. Задачи жизни организуют как нельзя лучше наше внимание, требуют от нас целеустремленности, толкают нас к нужным запоминаниям и т. д. Все это, — продолжают они, — связано с эмоциональным нажимом, так как именно жизнь создает у нас рабочие эмоции, а это, в свою очередь, улучшает, углубляет процесс работы. Искусственные же упражнения оторваны от жизни, не создают эмоции, требуют нарочито усилия и не дают будто бы нужного эффекта.

Защитники этой точки зрения правы, но не до конца. Жизнь и ее обязательства, конечно, воспитывают и организуют лучше всяких искусственных влияний, однако при неумении работать, при так называемом формальном недоразвитии навыков необходимо для уменьшения рабочих затрат, для сокращения времени выучки еще воздействовать и непосредственно, сужено, на те или иные, наиболее слабые части рабочего процесса. Жизнь встретит тогда рабочий механизм, гораздо более подготовленный для общей борьбы[236].

Так, для развития формального внимания можно взять упражнения с подсчетом из текста двух, а затем трех, четырех и т. д. букв, специально отобранных: положим, из всего текста извлекаются буквы «а», «н», «к» — и одна за другой подсчитываются: 3 «а», 2 «н», 5 «к» и т. д. Участвует здесь и работа памяти. Внимание требуется в подобном упражнении для учета каждой из попадающейся нам нужной буквы; память — для запоминания количества букв. Чем крепче делается внимание, тем большее количество букв может быть вовлечено в упражнение.

Усложнение этого опыта заключается еще в добавлении отвлекающего фактора: положим, при упражнении ритмически подымают и опускают левую руку. Наши материалы показывают, что если подобные упражнения продолжаются 8–10 минут в день (вначале — меньше) — при обязательном условии гигиенической организации быта и правильной организации всего рабочего процесса, то в дополнение к последним, упражнения эти имеют большое значение, с избытком окупая затраченные на них силы. Даже при недостаточном интересе к той или иной работе, даже при отвлекающих раздражителях (как внутренних, так и внешних), — внимание у тренированных делается гораздо более устойчивым.

Основное значение подобных упражнений, как и физиологической тренировки, выражается в ставке на сопротивление, на преодоление. Надо приучить наш мозговой аппарат, нашу «умственную машину» к преодолению препятствий.

Если мускульный, физический, технический труд всегда является борьбой — борьбой со средой, преодолением сырого материала и его сопротивления, — точно так же и акты умственной работы оказываются все той же борьбой, все тем же преодолением сопротивления со стороны среды, материала и т. д. Тот активнее, устойчивее будет мыслить — кто приучил себя бороться с препятствиями, именно в этом главное значение общей и специальной закалки для «мозговика».

Мы полагаем, что в результате длительной ставки на преодоление вырабатывается у человека и особая доминанта, которую мы назвали бы доминантой преодоления: чувство удовлетворения от усилия и результатов его — превращается в новый стимул для продолжения и углубления работы при уменьшенной в то же время трате сил.

Ясно, что базировать умственную работу исключительно на первичном интересе к ней значит сплошь и рядом идти в хвосте организма, быть «мозговым пассивистом». Конечно, интерес — главное условие умственной работы (доминанта), — но сам-то интерес сплошь и рядом создается далеко не сразу, требует ряда предварительных мер, иногда совсем «не интересных», ряда преодолений.

К счастью, в этих преодолениях заключается, как мы видим, и свой особый интерес, что облегчает нам предварительную нагрузку: в дальнейшем же, «вонзившись» в материал, закончив вводные этапы работы, мы оказываемся уже полностью в атмосфере интереса, и «преодолений» требуется от нас все меньше и меньше.

Таково значение общей и специальной тренировки для умственной работы, для мозговой рабочей доминанты.