Констатируя малые размеры служилых наделов, И. А. Стучевский делает вывод, что и крестьянские участки не могли быть больше 3–5 арур, т. е. к середине XII в. египетские крестьяне снова страдали от малоземелья[474].

Другим признаком Сжатия был финансовый кризис государства. Малоземелье привело к тому, что многие крестьяне не могли платить налоги; государство испытывало недостаток средств и было вынуждено сокращать численность работающих на казну ремесленников. После смерти Рамзеса III практически прекратилось строительство храмов. От середины XII в. сохранились сведения о том, что ввиду отсутствия зерна в государственных хранилищах оставшимся ремесленникам часто не выдавали пайки; ремесленники голодали и поднимали голодные бунты[475].

Между тем рост цен на зерно – при стабильности цен на другие товары – продолжался. При Рамзесе VII (1134–1126 гг. до н. э.) средняя цена пшеницы достигла 4 дебенов за хар и держалась на этом уровне почти тридцать лет, до начала царствовании Рамзеса XI (1103-1070 гг. до н. э.)[476]. Эпизодически цены поднимались до 8 и даже до 12 дебенов за хар[477], что, очевидно, свидетельствует о голоде, точнее, о длительном периоде голода и экосоциального кризиса. От этого периода почти не сохранилось письменных источников, и едва ли не единственным свидетельством о катастрофе остается график цен на зерно, построенный чешским исследователем Ярославом Черны, он показывает резкий рост цен на зерно во второй половине XII в. (рис. 5).

«Без сомнения, это отражение того упадка, который имел место в Египте в конце царствования Рамзеса III и его преемников», – пишет Я. Черны, связывая этот упадок с вторжениями ливийцев[478]. Но источники не сообщают о крупных вторжениях варваров, они говорят лишь о каких-то мелких нападениях ливийцев, причем не исключено, что речь идет о взбунтовавшихся воинах фараонов. В предыдущий период армия была переполнена ливийскими наемниками, и, по-видимому, правительство не могло их оплачивать ввиду финансового кризиса[479]. Сохранившиеся отрывочные сообщения открывают картину царившей повсюду анархии и полного бессилия властей. Гробницы великих царей были разграблены разбойниками, и жрецы прятали уцелевшие мумии в укромных убежищах среди скал[480]. Деловых документов становится все меньше, от фараонов, быстро сменяющих друг друга, не остается ничего, кроме имен и смутных воспоминаний о «годе гиены, когда люди голодали»[481]. Высокий уровень цен, сохранявшийся несколько десятилетий, означал эпоху голода и войн – и по-видимому, он означал гибель значительной части населения. Уменьшение численности населения должно было привести к уменьшению спроса и падению цен – и действительно, при Рамзесе XI цены уменьшились вдвое, хотя и не вернулись к докризисному уровню. Характерно, что одновременно почти вдвое упали цены на серебро, Я. Черны объясняет это появлением на рынке большого количества серебра из разграбленных гробниц[482], но, на наш взгляд, это является еще одним свидетельством уменьшения численности населения. Таким образом, динамика цен в конце правления XХ династии свидетельствует о произошедшей в это время демографической катастрофе.

Рис. 5. Динамика хлебных цен в эпоху Рамессидов (XX династия); spelt – пшеница, barley – ячмень, цены даны в дебенах меди за хар[483]

Заключительным аккордом этого кризиса стала междоусобная война между фараоном Рамзесом XI и верховным жрецом Амона Аменхотепом, призванные фараоном войска наместника Нубии разграбили Фивы[484]. После смерти Рамзеса XI верховный жрец Амона Фиванского Херихор захватил власть в Фивах, а верховный жрец Амона в Тинисе Смендис провозгласил себя фараоном в Дельте – Египет распался на враждующие княжества, эпоха Нового царства подошла к концу[485].

* * *

Возвращаясь к анализу истории Египта с позиций трехфакторной теории, необходимо подчеркнуть масштабы катастрофы, вызванной нашествием гиксосов. Период восстановления после гиксосских войн длился более двух столетий, намного дольше обычного. Хотя Египет был не полностью завоеван варварами, их господство на севере в сочетании с сильным диффузионным влиянием привело к социальному синтезу: египтяне заимствовали у варваров колесничное войско и аристократию колесничих. Оплотом египетской аристократии были храмы: жреческая знать передавала по наследству храмовые должности и владела большой частью храмовых доходов (а сыновья жрецов и сановников покупали себе колесницы и приходили в войско в окружении рабов). Таким образом, нашествие вызвало трансформацию структуры, которая передается формулой BА_b^C.

С другой стороны, фараоны, так же как греческие тираны и римские цезари, опирались на крестьянские контингенты армии (на пехотинцев), и политика завоевания обостряла борьбу за перераспределение ресурсов в системе «государство – элита – народ». В конечном счете борьба за перераспределение ресурсов привела к реставрации этатистской монархии при фараоне Эхнатоне, к трансформации структуры типа А_b^CB. Реформы, проведенные Эхнатоном, привели к тому, что жречество потеряло часть своих доходов, а храмы были подчинены строгому государственному контролю. Социальный характер реформ проявился в выдвижении на первый план сословия «бедняков»-«немху» – воинов и чиновников, выходцев из простого народа. Политика поддержания «бедняков» сказалась в создании новых ирригационных систем и в наделении служилых небольшими земельными наделами. Государственный сектор полностью преобладал в жизни общества.

Установление этатистской монархии при Эхнатоне документировано достаточно хорошо (в отличие от предыдущих трансформаций такого рода), и мы можем наблюдать, каким образом происходит автократический переворот. Так же как в Двуречье, фараон опирается на низшие, народные слои армии, ему противостоит храмовая знать, и конечной целью переворота является подчинение храмовой администрации и перераспределение ресурсов в пользу государства.

Эпоха Нового царства была ознаменована важным техническим нововведением в ирригации – изобретением эффективного водоподъемного устройства, шадуфа. Изобретение шадуфа позволило оросить огромные массивы «высоких полей» – посевные площади намного увеличились; это расширило экологическую нишу Египта и отсрочило наступление Сжатия. Расширение экологической ниши и низкий уровень населенности после колоссальной гиксосской катастрофы привели к тому, что период восстановления и роста в новом демографическом цикле был очень длительным, более двух столетий.

Главным признаком наступившего Сжатия был начало широкомасштабного ирригационного строительства при Рамзесе II. Освоение Дельты, создание системы государственных амбаров и массовых перевозок зерна на юг страны до некоторой степени замедлили Сжатие. Тем не менее к концу XIII в. перенаселение стало проявляться более явственно: хроники говорят о разорении и бегстве крестьян, о скоплении населения в городах. Хотя сведения об экономическом положении в этот период весьма скудные, их можно дополнить привлечением данных папируса Вильбура; поскольку численность населения в середине XII в. вряд ли была существенно больше, чем в конце XIII в., то та картина малоземелья, которую дает папирус Вильбура, может быть отнесена и к концу XIII столетия.