Сейчас ты уже и не вспомнишь, какие обстоятельства или злой рок способствовал твоему раннему возвращению домой. Да и разве это важно сейчас? Нет, и тогда это тоже было неважно.

В доме играла красивая грустная музыка, переливами отскакивая от стенок души. Так надрывно, до мурашек по всему телу. Ты одновременно и любила, и ненавидела эту музыку.

Не разуваясь, идешь в кухню, где должна быть мама в это время дня. Твои шаги заглушает толстый ковер, и у двери кухни ты слышишь разговор. Мама и Максим о чем-то тихо беседуют. Ты не хотела видеть его ни сейчас, ни в ближайшем будущем. И ты решаешь подняться к себе в комнату и уснуть, надеясь, что во сне станет легче.

   - Я люблю тебя, Кать, - до твоего слуха долетает такой любимый хриплый шепот, заставляющий остановиться. – Ты же знаешь, я всегда любил, и буду любить только тебя.

Ты на автомате аккуратно заглядываешь в кухню и видишь там то, что навсегда сломало тебя.  В ушах стоит грохот обвалившейся радужной стенки. Вокруг летает разноцветная пыль, слоем оседая на внутренних органах. Ты не могла больше здесь оставаться, потому так же бесшумно вышла из дома.

Это было похоже на самый страшный ночной кошмар. Ты, свернувшись клубочком, лежала в парке на траве и с силой прижимала руку к сердцу, стараясь не дать ему разбиться. Но оно уже пошло трещинами и нестерпимо болело. Тебе хотелось выть, но ты лишь молча позволяла горьким слезам омывать твое лицо.

Тебе не верилось в происходящее. Так в жизни не бывает, но подсмотренная сцена доказывало обратное и тебе хотелось выколоть себе глаза, только чтобы забыть. Зарыть в самую глубокую яму памяти и никогда не выуживать оттуда сцену, где он очень нежно целует твою мать. А она стоит посреди кухни в его рубашке и с не меньшей любовью отвечает на его поцелуй. Это исполосовало твою сердечную мышцу острым скальпелем предательства, оставляя на ней незаживающие раны.

В твоей жизни больше ничего не осталось. Ни радости, ни любви, ни надежды. Самое страшное – потерять надежду. Это то, чем ты жила последние несколько месяцев, а они вырвали ее у тебя, попутно отбирая большую часть души. Ту часть, которая принадлежала Ему и матери. Остался только незначительный кусочек, отданный отцу. Остальное растоптано и выброшено.

Кому нужна измочаленная изменой и предательством душа? Ему точно она не нужна.

Тебе так хотелось что-то разрушить, устроить истерику, орать до хрипоты, чтобы выпустить эмоции. Но эмоций ведь нет, сплошное израненное ничто. И боль. Много острой всепоглощающей боли, которая разрывает тебя изнутри своей интенсивностью.  Словно кто-то раздирает твое тело острыми когтями, ты захлебываешься слезами и кровью, а он в ответ издевательски смеется. Это надежда на лучшее смеется над твоей глупостью.

Вскоре такое состояние становится привычным, а ты замыкаешься в себе. Ты успешно сдаешь экзамены и поступаешь в колледж как можно дальше от дома. Все лето сидишь в своей комнате и ни с кем не разговариваешь. Ты задыхалась без него, но не могла позволить себе смотреть ему в глаза.

Дело даже не в том, что он тебя не любил, а в том, что любил не тебя. Твою мать. Кто бы мог подумать, что мать уведет у тебя единственного мужчину, которого ты хотела. А еще было очень обидно за отца. Вас обоих предали, но ты никому ничего не рассказала. Возможно, надо было рассказать отцу, но ты не хотела, чтобы ему было так же больно как тебе. Он оставался в неведении, а ты по ночам плакала за вас обоих. У тебя остался лишь единственный любимый человек – отец.

В конце лета ты уехала и два года старательно возводила вокруг себя нерушимую стену, а стоило увидеть его сегодня, перестала дышать. Ты думала, что научилась жить без него, но ты ошибалась.

Ты так долго избегала встречи с ним, чтобы сейчас добровольно прийти к нему в лапы. Он умеет ждать, а ты оказалась слишком слаба для сопротивления. Он нерешительно обнимает тебя, а ты закусываешь губу, стараясь не расплакаться, отчаянно нуждаясь в никотине и физической боли.

Боже, как же ты была неправа, думая, что сможешь хладнокровно смотреть на него на протяжении всего ужина и не впасть в отчаяние. Все пустое и внутри тебя снова рушится тщательно возводимая двухлетняя стена. И ты снова чувствуешь боль, но уже не такую интенсивную. Она скорее приглушенная, словно мягкий свет ночника. И уже такая привычная и любимая.

Он снова пришел с девушкой, представляя ее тебе, как свою невесту, ожидая, что ты порадуешься за него. И ты радуешься, стараясь не обращать внимания на застарелую горечь в горле. Ты невесело усмехаешься и залпом выпиваешь стакан шампанского. Снова накрывает что-то большое и мрачное, и ты усаживаешься на другом конце стола, как можно дальше от него и его невесты.

Титаническим трудом ты отодвигаешь эмоции на задний план, выдвигая вперед холодный рассудок. Но тебе так и хочется крикнуть:

«Ты – моя тоска».

И вдруг ты поняла, что ничего не кончено. Тебе никогда не выплыть из омута наваждения, насланного Им, не вдохнуть свежий воздух свободы от Него. Ты всегда будет зависима от Максима. Всегда выбирала его.

А Он в очередной раз выбрал не тебя, и ты в очередной раз мысленно пожелала ему счастья.