– В центре, браток, таких… отелей нет, – хмыкнул водила. – Там только дорогие.

– Хорошо. А на Оболони есть такие… хм… отели?

– На Оболони есть. Ты скажи лучше, на какую сумму в сутки рассчитываешь?

Док пожал плечами.

– Не знаю…

– Ну, ты даешь! Ты что, с Луны свалился или с Марса?

– Почти, – грустно признался Док. – А сколько, к примеру, стоит отдельный номер в гостинице средней руки? Если в долларах?

– Ого! У тебя доллары есть – значит, не с Марса, – уже с некоторой долей уважения констатировал таксист. – Отдельный номер в гостинице средней, как ты говоришь, руки обойдется тебе долларов тридцать в сутки. Только баксы на ресепшине уже давно не принимают. Только гривны.

– А что такое «ресепшн»?

Водитель грустно покачал головой.

– Не, точно с Марса… Ресепшн, брат, – это администрация отеля.

«Не, ну точно, как при первом заходе в Зону, – не менее грустно отметил Док. – Всему приходится учиться заново. Хорошо, что хоть знаю, как и где доллары разменять».

– Ладно, поехали уже.

Колесили они долго, очень долго, но Док совсем не утомился. С широко раскрытым ртом он жадно впитывал новые впечатления. Поражало все: обилие автомобилей, всяких и разных. Они сплошь забивали даже широкие проспекты, двигаясь монотонно и медленно. То и дело поток замирал на светофоре в тягостном ожидании зеленого света. Иногда по крайней левой полосе с воем и карканьем проносились навороченные громадные джипы или длинные лимузины с мигалкой на крыше.

Поражало количество пешеходов на тротуарах. Все хорошо одетые – по меркам Дока. И все куда-то мчались, вертелись в карусели толпы, озабоченные и хмурые, ни улыбки на лице, ни привета. Но сколько красивых женщин! Боже, сколько красивых!

Однако больше всего поражала вычурность строений. Поражала и огорчала одновременно. Док последний раз был в Киеве лет тридцать назад. Тогда это был истинно древний русский мегаполис. Эпоха пролеткульта, конечно, наложила свой отпечаток на архитектуру, но не портила город. Старинный Подол органично вливался в советский Крещатик. Девятнадцатый век достойно соперничал с двадцатым. Фантазия творцов в причудливости форм и смелости решений создала чудный архитектурный ансамбль. А теперь…

«Пусть, к примеру, вон тот небоскреб и хорош, – печально подмечал Док. – Я такие только в американском кино и видел, но какой придурок втиснул его между двумя домами постройки явно позапрошлого века? И какими домами, красотищи-то какой! Там бы скверик разбить с фонтанчиком. А вон еще… Ну конечно, банк! Блестит, словно елочная игрушка, и… Господи, какой урод! Главное, рядом с древней церковью. Вот какой идиот до такого додумался? Да… И какого черта я сюда приперся? Мне что, в Зоне приключений не хватало?»

В таких глубоко философских размышлениях Док провел остаток дороги в гостиницу. Вернее, в отель. Русского понятия «гостиница» в этом Мире уже не существовало.

– Сколько с меня, шеф?

– Шеф… – усмехнулся таксист, которому давно перевалило за сорок. – Так ко мне давно никто не обращался. Если ты не с Марса, то уж точно из тайги вчера вышел.

– Это, брат, ближе к истине, – подтвердил Док. – Так сколько?

– Двести.

– Двести чего, гривен или долларов?

– Да гривен. Говорю же тебе, баксами уже давно никто и нигде не рассчитывается.

Док отстегнул из тощей пачки две сотенные, подумал и добавил еще двадцатку.

– Спасибо.

– И тебе спасибо, браток. Удачи. Ты это, – уже в спину Дока выкрикнул таксист, – если деньги есть, то приоденься получше! У нас тут не тайга.

«Это я и без тебя понял, – пробормотал под нос Док. – Знал бы ты, из каких дебрей я вышел. У вас небось таких таежников и не видали».

– И еще, постой. – Таксист высунул в окошко руку с визитной карточкой. – Вот, возьми, если понадоблюсь – звони, приеду. Понравился ты мне, таежник.

«Ни фига себе… – Док взял карточку, ошарашенно потер затылок. – Что ж это за Мир такой, в котором простые таксеры раздают кому ни попадя визитные карточки?»

На «ресепшине» его, конечно, встретили отнюдь не с распростертыми объятиями. Но и не отвергли с порога. Это внушало оптимизм.

– Мне бы отдельный номер. Желательно с телефоном, – робко объяснил свое жалкое присутствие Док миловидной, ослепительно рыжеволосой и зеленоглазой девушке за длинной стойкой.

– У нас все номера давно телефонизированы. – Она гордо сверкнула глазами.

«Ну вот, сейчас спросит, из какой тайги я свалился или с какого Марса вышел», – огорчился Док.

Видимо, огорчение явственно нарисовалось на его небритой физиономии, и девушка смилостивилась.

– Вам какой, обычный или люкс?

– А сколько стоит люкс?

– Триста гривен в сутки.

– Тогда, пожалуй, люкс.

«И чего я комплексую? Что они здесь, таких не видывали? Вон, в электричке с какой девушкой познакомился. И ничего, прокатил внешний вид. Даже телефонами обменялись. Так что вперед, не боись».

– На сколько суток?

– Для начала – на десять, а там видно будет.

Он еще в такси просчитал, что по здешним расценкам десяти тысяч долларов ему хватит надолго. При его-то скромных потребностях. Хватит и одежонкой приличной разжиться, и этим… мобильником. Потому свежел и наглел прямо на глазах.

– Да. А приличная парикмахерская у вас в отеле имеется?

– Конечно.

– И ресторан?

– Разумеется.

– И обед в номер можно заказать?

Девушка тоже менялась прямо на глазах. Вернее, менялось выражение ее лица. Из настороженно-неприветливого оно плавно переходило в доброжелательно-угодливое.

«А деньги, как я погляжу, точнее их наличие, тут решают все. Это не наши условные юани, отсутствие которых на Зоне ровно ничего не значит».

– И вот еще: где у вас обменный пункт? Мне нужно доллары поменять.

Лицо девушки расплылось в приветливой улыбке.

– Обменный пункт вон там, за газетным киоском. А вы, наверное, американский шпион?

«Вот, уже и до легкого флирта дело дошло. А я боялся, – радостно встрепенулся Док. – А впрочем, мужик-то я видный. Не заморыш какой. Ну, небрит. Ну, прикид неважнецкий. Но это все легко исправить».

– Хуже, – усмехнулся он в ответ. – Я – инопланетянин. С Марса.

Положим, тут он не сильно погрешил против истины.

– А что, на Марсе тоже пользуются долларами?

– Еще как пользуются! Они же, доллары, зеленые, а всем известно, что на Марсе живут зеленые человечки.

– Почему вы не зеленый?

Шутливый диалог развивался просто стремительно, и Док сам себе удивлялся.

– Я перекрасился под землянина. Только, к сожалению, побриться не успел. – Он потер небритую щеку. – А в тарелке парикмахерской нет.

– В какой тарелке?

– В летающей.

Девушка открыто и звонко расхохоталась.

– Ну а почему вам костюм на Марсе приличный не выдали? – все еще посмеиваясь, осведомилась она.

– Я нестандартных размеров. И на меня налезли только тельник, этот вот спинджачок со штанишками, да эти… как это по-вашему, по-земному… А! Вспомнил – галоши. Но, заметьте, на мне даже нет носков – не нашлось подходящих.

Снова взрыв смеха.

– Ой, заполняйте уже бланк, – выдавила она, смахнув выступившие на глазах слезы. – Потом коридорный отведет вас в номер. Документы у марсианина, надеюсь, имеются?

Кажется, девушка была не прочь еще поболтать, но положение обязывало, и к тому же из конторки позади стойки на нее сердито поглядывал смазливый прилизанный тип в белоснежной рубахе и при галстуке.

– Конечно, но сами понимаете – липовые.

Он достал из кармана паспорт, удостоверение участника боевых действий и пенсионное.

– Вот, какие именно нужны?

– Нет, вы правда или шпион, или марсианин, или… или неисправимый шутник. Паспорт, конечно.

– Пожалуйста. Теперь серьезно. Я действительно давно не был в цивилизованном обществе. Вот только приехал с Дальнего Востока, где работал золотоискателем. Много лет работал. Это – правда, – сказал Док и подумал: «Во заливаю!» – Вы не обижайтесь на вопрос… Я привык решать все как-то… по-людски. В каком размере принято сейчас давать чаевые в ресторане и обслуживающему персоналу?