– Я знаю, о чем вы думаете. О том, что у вас нет средств. Но миссис Клайв позаботилась об этом. Она перевела деньги на проезд и прочие расходы. Вы сможете их получить.

В кабинет заглянула мисс Николс, и начальница велела ей принести чай. Две чашки, что было уж совсем необычно.

Грейс не удержалась от соблазна. В приюте всегда было голодно. Напиток оказался ароматным, крепким и сладким, поданные к нему лепешки сочились маслом, а начиненный цукатами кекс рассыпался в пальцах. Воспитанницы приюта видели подобные лакомства только во сне.

Девушка обрадовалась паузе, но в следующую минуту миссис Гриффин огорошила ее заявлением:

– Мне кажется, вам не надо ехать.

Хотя Грейс вовсе не думала, что поедет, она не удержалась от вопроса:

– Почему?

– Индия – ужасная страна. Там жарко, грязно, полно заразных болезней, ядовитых насекомых и змей.

– Но моя тетя…

– До тети еще надо добраться. Я бы посоветовала вам отложить эти деньги и воспользоваться ими, когда вы выйдете из пансиона.

Грейс поняла: миссис Гриффин не желала брать на себя никакой ответственности. Впрочем, возможно, она была права.

– Подумайте, – добавила начальница. – И я советую вам молчать о том, что вы узнали.

Ошеломленная и растерянная Грейс вернулась в спальню. Несмотря на совет миссис Гриффин, она не могла не поделиться новостями с Эйприл.

– Не вздумай отказываться! – с ходу заявила подруга. – Это письмо – билет в новую жизнь! Здесь присланные теткой деньги быстро закончатся, а там они никогда не иссякнут.

– Но как туда добраться?! Это же край света!

– А как попали в Индию тысячи англичан?! Тебе надо найти семью, которая в ближайшее время отправляется в эту страну, списаться с ними и попросить взять тебя с собой.

– И как мне их отыскать?

Эйприл закатила глаза.

– Боже мой, Грейс! Подай объявление в газету! Но только остерегайся мошенников. Не верь никому на слово и не давай деньги вперед.

Грейс смотрела на подругу с уважением. Что ни говори, Эй-прил была куда практичнее, сообразительнее и умнее, за что ее не раз наказывали в приюте. Человека всегда наказывают за стремление высказать свое мнение или следовать собственной воле.

Холод и голод были забыты. Сидя в кроватях и закутавшись в одеяла, девушки проговорили почти всю ночь. Другие воспитанницы спали как убитые; когда в дортуар заглядывала ночная воспитательница, две нарушительницы приютских правил быстро ныряли в постели. А потом поднимались снова.

– Если старуха Гриффин намекнет, что ты должна помочь пансиону, отвечай, что она ничего не получит. Мало ли что понадобится в дороге, пока удастся добраться до Индии, и потом ты должна подумать о гардеробе, – рассуждала Эйприл. – Конечно, ехать в шляпе со страусовыми перьями и шелковом платье не годится. Вместе с тем ты не должна выглядеть убого. Кстати, сколько лет тетушке?

– Полагаю, не меньше шестидесяти. Когда она уехала, моя мама была еще ребенком.

– И миссис Клайв написала, что в Индии у нее никого нет?

– Да, никаких наследников.

Эйприл задумалась.

– Одинокая пожилая вдова? Я знаю, как в этом случае выглядела бы англичанка, но дама, сорок лет прожившая в экзотической стране… Вполне возможно, она обвешивается амулетами и ездит на слоне.

Девушки захихикали.

– А как ей удалось разбогатеть? – спросила Эйприл.

– Если б я это знала! – вздохнула Грейс и продолжила: – Меня угнетает мысль, что, если что-то пойдет не так, вероятнее всего, я не смогу вернуться. Мне придется отправиться в полную неизвестность. Я ничего не знаю о тете и совершенно не представляю, что такое Индия.

В самом деле, сколько бы она ни пыталась вообразить себе нечто грандиозное и многоцветное, перед мысленным взором вставала глухая стена.

– Мы мало читаем, – заметила Эйприл, – и нас ничему не учат. А все для того, чтобы мы никогда не вышли за рамки насущного!

Это было правдой. Они практически ничего не знали ни о своей стране, ни тем более о колониях и, что самое прискорбное, не знали самих себя. Они были вынуждены посвящать свое время не познанию, а выживанию.

– А если тетка заставит меня делать то, что мне совсем не понравится? Ведь, по сути, я окажусь в ее власти! Чтобы получить наследство, мне придется всегда смиренно отвечать «да, тетя», «я рада, тетя» и выполнять ее прихоти.

Эйприл рассмеялась.

– Но оно того стоит! Едва ли миссис Клайв выслала бы деньги на проезд, чтобы выписать себе горничную. Она стара, и ей нужен близкий человек, родня. Вряд ли она станет тебя угнетать.

– Может, для начала мне написать ей и рассказать о себе?

– А если она при смерти? Потом ты никому ничего не докажешь. К тому же письмо может потеряться, и ты будешь напрасно ждать ответа.

– Мне противно думать о себе как о бедной родственнице, прибывшей затем, чтобы пробавляться чужой милостью!

– Но ты и есть бедная родственница. В любом случае там тебе не будет хуже, чем здесь, – сказала Эйприл. – Радуйся хотя бы тому, что у тетки тебе наверняка не подадут пригоревшей овсянки и не накормят гнилой картошкой! – И со смехом добавила: – А представь, что в тебя вдруг влюбится какой-нибудь индийский раджа, весь в золоте и шелках, и ты станешь королевой или как это там у них называется!

Грейс улыбнулась. Такие мечты были слишком далеки от реальности. А вот на внимание английских мужчин ей, как наследнице большого состояния, пожалуй, стоит рассчитывать.

Утром девушка сообщила начальнице, что намерена поехать в Индию. Миссис Гриффин выразила недовольство, но не посмела отказать и выделила девушке провожатую для того, чтобы сперва заехать к нотариусу для подтверждения родства с теткой, а потом в банк – за деньгами. А еще Грейс собиралась наведаться в Британскую библиотеку: она хотела найти статьи, а если повезет, то и книги об Индии.

Утро было холодным и тусклым. Падающий снег тут же смешивался с сажей, отчего казалось, будто город покрыт серым налетом. Мерзлая земля была тверда как камень, а спешащие по улицам люди напоминали тени. Грейс засунула руки в старенькую потрепанную муфту. Подошвы ее ботинок были слишком тонкими, а поля шляпки не защищали лицо от ветра.

Не может быть, чтобы Индия была такой же неуютной, унылой и промозглой! Нет, она наверняка сверкающая, яркая, полная жизни, запахов и звуков. Грейс слышала, что в этой стране царит вечное лето. Она заметила, что мысли об Индии согревают ее не хуже, чем согрела бы теплая одежда. Девушка грезила, как будет срывать лотосы, склонившись над водной гладью, гулять по саду, наполняя корзину дивными плодами!

К счастью, ей удалось подтвердить родство с Флорой Клайв. Нотариус составил бумаги, и в банке Грейс выдали деньги. Сумма показалась ей просто огромной, но проезд наверняка стоил очень дорого. В любом случае тетушка представлялась человеком дальновидным и щедрым.

В Британской библиотеке девушке выдали кипу газет и несколько книг. Статьи в «Таймсе» и «Стар» были скучны и непонятны, как и тома «Английская Индия» и «Британская империя в Индии». Зато немногочисленные записки путешественников Грейс впитывала с такой же жадностью, с какой промокательная бумага впитывает свежие чернила.

Она не знала, зачем захватила с собой альбом для рисования, но теперь не пожалела об этом. Великолепные храмы, буйная растительность, богатый животный мир! Грейс срисовала слона под узорчатым чепраком и обмотанную тканью фигурку девушки с длинной косой, а потом наткнулась на изображение молодого мужчины в тюрбане с удивительными загадочными глазами, такими темными, что в них терялись зрачки.

Изящно изогнутая, будто тетива лука, верхняя губа говорила о высокомерии и благородстве; в линиях лица было что-то суровое, твердое и вместе с тем необычайно притягательное. То был образец мужественной красоты, явившейся то ли из легенды, то ли из тьмы веков. С виду ни один англичанин – дитя туманного Лондона – не годился этому яркому, сильному мужчине даже в подметки.