Голос был плавным и казался женским, хотя я и осознавал, что это иллюзия.

— Но кто ты?

Теперь страха не было, лишь ощущение исходящей на меня от кого-то безмерной доброжелательности.

— Я лес. Таких, как я, в этом мире много.

— Странно, ведь ты враждуешь с хомеитами.

— Мы создали их. Они служат нам, как служит вам мертвый металл. Долгое время они обслуживали то, что вы называете руинами. Потом необходимость в этом отпала. Мы сохранили только две установки.

— Но их много больше! И на всех работают хомеиты.

— Они следуют своей генетической программе. Но отсутствие контроля привело к тому, что внешние факторы изменили ее, многие из наших слуг стали враждебны нам. Каждому из нас пришлось создать собственную охрану. Мы кормим только верных.

Вот это да, а мы, зациклившись на хомеитах, даже не потрудились изучить как следует лес!

— Почему вы не открылись нам?

— Мы хотели сначала понять вас.

А ведь можно было догадаться, — подумал я. — Понять, что хомеиты — только роботы, лишенные разума. Хотя нет: попросить нас о помощи у них ума хватило. Очевидно, тоже развивались. Но даже на это им потребовалось десять лет, всё то время, что мы тут сидим. Можно было бы догадаться… Но нет, мы с самого начала оказались пленниками своих представлений об эволюции разумных существ. Возможно, прилети на землю электронный пришелец, он принял бы людей за придатки машин. И тут я вспомнил…

— Облучение, через двадцать минут будет включено облучение!

— Я знаю, и именно поэтому форсировал контакт. Облучение убьет мой разум. Ты должен мне помочь.

Несколько секунд я стоял неподвижно, потом бросился бежать. Я бежал так быстро, насколько мог, и, казалось, деревья уступали мне дорогу. Или действительно уступали? Времени у меня было мало, всего двадцать минут. Но я не боялся опоздать: я знал, что успею.

Андрей Силенгинский

УСЛОВНЫЙ РЕФЛЕКС

Вячеслав Сергеевич Бубнов презирал тот способ, которым зарабатывал себе на жизнь. Чистым, горьким и немного высокомерным презрением подлинно интеллигентного человека. Больше того, во время своих поездок он презирал самого себя. Так как поездок было много, свободных от презрения моментов почти не оставалось. Нельзя сказать, что это слишком тревожило Вячеслава Сергеевича, ибо, вне всяких сомнений, истинным виновником сложившегося положения дел был не он, а те люди, которые не оставляют образованному человеку иного способа достойно заработать. «Те люди» были достаточно абстрактным понятием, настоящий интеллигент никогда не станет лезть в политику.

Отчеством Вячеслав Сергеевич обзавелся совсем недавно. То есть, разумеется, он имел его с самого момента рождения, но лишь несколько лет назад легковесное «Славик» как-то незаметно сменилось более солидным обращением.

Вообще говоря, действия Вячеслава Сергеевича преследовались по закону, но именно «вообще говоря». Кто сможет проследить за всеми туристами, везущими на малоцивилизованные планеты пару килограммчиков стеклянных бус? Нет, конечно, иногда прослеживали, устраивали облавы и показательные процессы, но человек неглупый и достаточно осторожный избегал всего этого, не прилагая особых усилий. А Вячеслав Сергеевич обладал такими качествами.

Немного купленной информации тут, немного «смазанных» рук там — и вот уже скромный (не стоит выделяться!) звездолет туриста-дикаря B.C. Бубнова покинул пределы Солнечной системы. Правильно обработанные таможенники не обратили внимания на то, что часть его багажа несколько необычна для любителей дикого отдыха на отдаленных планетах. Не обратят они внимания и на совсем уж любопытную поклажу по возвращении господина Бубнова на Землю.

Чаще всего Вячеслав Сергеевич летал в те миры, где уже бывал неоднократно. Так надежнее для коммерции. Но, черт побери, он ведь все-таки был образованный, всесторонне развитый человек и вдобавок незаурядная личность, тянущаяся ко всему новому, неизведанному. Поэтому один-два раза в год отправлялся на какое-нибудь новое место. Посмотреть на планету, которой никогда раньше не видел, сорвать травинку, которую не встретишь больше нигде, полюбоваться закатом… Закаты! Они везде разные! Хоть немного, хоть самую малость. Но эта малость стоит неизмеримо выше возможной потери прибыли. К тому же, прямо скажем, маловероятной потери — информацию Вячеслав Сергеевич подбирал весьма тщательно. Серьезных проколов не случалось. Никогда.

Сейчас, лежа в постели на борту своего небольшого, с виду неброского, но уютного корабля, он испытывал смешанные чувства. Легкая неприязнь к самому себе отошла на второй план, уступив место щемящей радости от предвкушения знакомства с новым миром. Разумеется, его изображения уже были просмотрены со всем возможным вниманием, но разве видеозапись, пусть и наилучшего качества, может сравниться с непосредственным восприятием? Пустой вопрос…

Когда корабль вышел на орбиту, Вячеслав Сергеевич буквально впился в экран.

Едва ли эта планета могла участвовать в конкурсе на звание туристического рая. Пригодный для дыхания (хотя и несколько разряженный) воздух, теплый климат — вот почти полный список притягательных для туриста качеств. Унылый однообразный пейзаж, скудная растительность, почти полное отсутствие животного мира и практически никаких достопримечательностей — на другой чаше весов.

Однако Вячеслав Сергеевич не был туристом, и весы у него были иные. Здесь обитали примитивные, полудикие туземцы, а у них водились алмазы, причем в немалом количестве. Алмазы — первоклассной чистоты, туземцы — неагрессивные и склонные к товарообмену. Подобные сведения стоили весьма недешево, да и купить их мог далеко не первый встречный. Оставалось на практике убедиться в их достоверности.

Рисковать с выбором места посадки не стоило — это железное правило. Флегматичные и покладистые здесь, туземцы могли оказаться дикими и воинственными в другой, пусть даже близкой точке планеты. У инопланетян, посети они в незапамятные времена одну из провинций Срединного государства и расположенное чуть севернее кочевье степняков, сложилось бы очень противоречивое представление о землянах.

Вячеслав Сергеевич сел точно там, где предписывала карта, на знакомой по описанию круглой поляне посреди негустого бледно-зеленого леса. Почти сразу же из-за деревьев показались двое аборигенов. Они не выказали страха или беспокойства при виде звездолета — то ли, видели их раньше, то ли по природе своей были не склоны к проявлению сильных эмоций.

Типичный туземец выглядел как шар светло-серого меха, с выступающими из него короткими ногами, чуть более длинными руками и покатой головой, растущей, казалось, прямо из широких плеч. Если проводить сравнение с земными животными, то наиболее близким аналогом была бы горилла, хотя она, вероятно, протестовала бы против такого заключения. Аборигенов сопровождало сильно суетящееся существо размером с кошку, а по виду — помесь ящерицы с лошадью. Бубнов предположил, что это какое-то местное домашнее животное, и был, между нами, совершенно прав.

Он вышел из корабля, стараясь, по обыкновению, не делать резких движений. Как всегда в подобных ситуациях, пульс заметно участился, хотя Вячеслав Сергеевич был вооружен достаточно полным словарем местного языка и лучевым пистолетом.

Поприветствовав туземцев и услышав адекватный ответ, Бубнов немного успокоился. После обмена несколькими фразами он убедился, что представители двух рас вполне понимают друг друга и успокоился практически полностью.

В общем, все прошло на удивление гладко. Если возможна идеальная торговая сделка с инопланетянами, то это была именно она. Аборигены не только с удовольствием согласились провести взаимовыгодный товарообмен, но и буквально смели все имеющиеся у землянина безделушки, расплатившись чудесными алмазами — ровно по тому курсу, который он назначил. В конце торга у нашего удачливого коммерсанта возникло даже смутное ощущение недовольства от того, что не заломил цены еще круче. Впрочем, это чувство быстро прошло. От добра добра не ищут, а сделка и так вышла самая выгодная из всех без исключения его рейсов.