– А у меня с тобой, – простонал он.

– Ты прелесть, – сказала она, погладив его по щеке, прежде чем направиться к кассе. – Пойдем, ты подпишешь чек.

– И чье имя прикажешь поставить? – спросил он.

– Ох, до чего ты глупый! – рассмеялась она.

На обратном пути они успели перекусить, так что прокрались незамеченными по черной лестнице, чтобы переодеться к обеду. Кэтрин приняла ванну, скользнула в вишневое бархатное платье и уложила свои длинные волосы в пикантный узел на макушке, а несколько прядей выпустила из прически, чтобы они вились вдоль щек, подчеркивая пылающий на них румянец. Она немного подкрасилась – ровно настолько, чтобы придать загадочность взгляду, намек на искушенность. Женщина, глянувшая на нее из зеркала, ничем не напоминала молодую девушку, вышедшую утром из той же комнаты, чтобы ехать за покупками.

Довольная достигнутым результатом, она добавила к нему несколько капель духов «Живанши» и спустилась вниз. Она услышала голоса, доносившиеся из гостиной, и среди них голос Блейка. Ей вдруг стало страшно, она занервничала. Ну нет, она не даст себя в обиду. Она подняла голову, чтобы видна была изящная линия шеи, и, собрав все свое мужество, направилась прямо в белую, обставленную голубой мебелью гостиную.

Две вещи она заметила сразу же: властного вида блондинку, вцепившуюся, как клещ, в рукав Блейка, и мгновенно вспыхнувшую при ее появлении безумную ярость во взгляде Блейка.

– О, это ты, дорогая! Какой у тебя… непривычный вид, Кэтрин, – произнесла Мод срывающимся голосом, неодобрительно глядя на нее.

– Откуда это платье? – хрипло произнес Блейк.

Она попыталась что-то сказать, потом бросила умоляющий взгляд на Филлипа, прикрывшего лицо рукой.

– Мне Филлип купил, – заявила она, не помня себя.

– Кэтрин! – возопил Филлип. Блейк улыбается, как голодная барракуда, дрожа от страха, подумала Кэтрин.

– Мы еще поговорим с тобой об этом, Фил.

– Может, отложим разговор до похорон Кэтрин? – спросил Филлип, бросая на Кэтрин многозначительный взгляд.

– Ты не собираешься представлять меня своим гостям? – наивно поинтересовалась Кэтрин.

– Дик Лидс, – произнес Блейк, указывая на высокого белокурого мужчину с моргающими голубыми глазами. – А это его дочь Вивиен, – представил он точно такую же голубоглазую блондинку, крепко державшую его руку. – А это Кэтрин Мэри.

– Килпатрик, – гордо добавила она, – я – младшая в семье. Сразу после Филлипа.

– Как поживаете? – любезно улыбаясь, спросил Дик Лидс и протянул для рукопожатия свою тонкую руку. – Значит, вы не из Гамильтонов?

– Кузина, – пояснила она. – Мои родители умерли, Мод удочерила и воспитала меня.

– Похоже, не слишком хорошо, – угрюмо проворчал Блейк. Его взгляд обещал восполнить этот пробел, судя по тому, как он прокладывал тропу к ее телу, проникая за смелый вырез.

– Если ты не перестанешь дразнить меня, Блейк, – произнесла она умильным тоном, принимая бокал шерри от Филлипа, – я запущу в тебя своим плюшевым мишкой.

Хотя тонкие губы Вивиен и растянулись в улыбке, ей, кажется, было не до смеха.

– Сколько вам лет, мисс Килпатрик? – равнодушно спросила она.

– О, мисс Лидс, я уверена, что намного меньше, чем вам, – парировала Кэтрин с такой же фальшивой улыбкой.

Филлип поперхнулся своим шерри.

– Как прошло ваше путешествие. Вив? – поторопился он сменить тему.

– Благодарю вас, очень удачно, – ответила та, а ее взгляд так и сверлил Кэтрин. – Очаровательное платье. Если его так можно назвать.

– Это старье? – небрежно бросила Кэтрин, выразительно глядя на вечерний туалет Вивиен из розового шелка. – В нем по крайней мере тепло. Не люблю этих новомодных фасонов – некоторые наряды больше похожи на ночные рубашки, чем на платья.

Проглотив эту шпильку, мисс Лидс покраснела до корней волос, а в ее голубых глазах засверкали бенгальские огни.

– Прошу в столовую, – спасла положение Мод.

– Проводи нас, мама, – сказал Блейк. В его темных глазах отражалась борьба бешенства с чувством юмора, и на какой-то миг чувство юмора одержало победу. Но потом он снова перевел взгляд на Кэтрин, и улыбка погасла. Взгляд блуждал по ее кремовой, открытой вырезом коже, и ей казалось, что она чувствует его прикосновение. Ее губы приоткрылись, словно впивая хмельной аромат, а он вдруг посмотрел на нее в упор и перехватил это выражение забытья на ее юном лице. Какой-то пламень промелькнул в его темных глазах, словно в них произошло извержение миниатюрного вулкана, и Кэтрин поняла, что между ними еще до конца ночи снова разгорится война. Но у нее хватило отчаянной смелости вернуть ему дерзкий взгляд и даже улыбку. Если он собирается сделать ее главным блюдом своего меню, она тоже может первая попробовать закуску.

В столовую ее провожал Филлип.

– Ну что? Хочешь покончить жизнь самоубийством? – едва слышно посочувствовал он. – Он в ярости, и все нежные улыбки тут не помогут.

– Мятежники не думают о том, что будет с ними завтра, – кисло ответила она. – Ну, не съест же он меня.

– Ты думаешь? – спросил Филлип, бросая осторожный взгляд в сторону своего брата, который скользнул взглядом поверх светлых волос Вивиен.

– Филлип, ты ведь не боишься его, правда? – поддела она. – Вы же братья!

– Каин и Авель, – напомнил он, – тоже были братьями.

– Не бойся, я не дам тебя в обиду.

– Не вздумай защищать меня, – попросил он хмуро. – Зачем ты заявила ему, что платье купил тебе я?

– Но ты ведь подписал чек, – возразила она с невинным видом.

– Знаю, но покупать его – вовсе не было моей идеей.

– Рассуди сам, Фил, – сказала она, стараясь смягчить его. – Скажи я, что эта идея была моя, он бы растерзал меня на месте.

Он глянул на нее исподлобья:

– А выдавать ее за мою – лучше? Она улыбнулась:

– С моей точки зрения, лучше. Ох, Фил, не сердись! Мне очень жаль, что так вышло. Я скажу ему правду.

– Если у тебя будет такая возможность, – тихо промолвил он, кивнув в сторону брата.

Блейк усадил Вивиен и потом повернулся, чтобы указать стул для Кэтрин. Она приблизилась к нему с гордым видом террористки, приговоренной к виселице.

– Приятный вечер, – тихо произнесла она, заняв указанное ей место рядом с ним.

– Это только начало, – сказал он с улыбкой, не обещавшей ничего хорошего. – Попробуй только сделать еще одно ехидное замечание в адрес Вивиен, и я размажу тебя по стенке, Кэтрин Мэри.

Она удостоила его холодным взглядом.

– Она первая начала!

– Ревнуешь? – слегка уколол он. Ее глаза так и вонзились в него, пылая зеленым огнем.

– К ней? – высокомерно обронила она. – Мне уже не пятнадцать.

– Но очень скоро ты пожалеешь об этом. Обещаю.

И такая дикая ярость прозвучала в его голосе, что она вся, с головы до ног, покрылась гусиной кожей. Ну почему она не сдержалась и снова раздразнила его? Мало ее предупреждали? Ее охватил приступ страха при мысли о том, что ее ждет. Похоже, что она все равно будет выводить Блейка из себя, и она изумлялась своему собственному безрассудству.

Достаточно было взглянуть на его окаменевшее лицо, чтобы захотелось вскочить, убежать наверх и запереть за собой дверь.

Обед был сплошной мукой. Вивиен до такой степени монополизировала Блейка, что он ни с кем больше не мог поддерживать беседу, но взгляд холодных голубых глаз Вивиен то и дело останавливался на спокойном лице Кэтрин. Сквозившая в нем враждебность вызывала озноб.

– Ты не слишком способствовала развитию международных контактов, – заметил Филлип, когда она вернулась в гостиную на послеобеденный коктейль.

– Зато Блейк старается за двоих, – ответила она, бросая холодный взгляд на блондинку, вцепившуюся в большую мускулистую руку Блейка, как будто это был спасательный круг. – У нее плохой вкус, – ляпнула она, не подумав.

– Я бы этого не сказал, – возразил Филлип, разглядывая стройную фигуру белокурой гостьи. – Выглядит совсем недурно.

– Неужели? – спросила Кэтрин с подчеркнутым презрением. – Честное слово, на меня она не произвела ни малейшего впечатления.