Маршал Г. Жуков в своих мемуарах, не вдаваясь в цифровые выкладки, утверждал, что в 1937—1938 годах Сталин обезглавил армию и деморализовал ее управление{133}. (Истины ради следует заметить, что в последние годы в мемуарах Г.К. Жукова историки все больше отмечают очень много фактических, мягко говоря, неточностей.)
На мой взгляд, при всем недостатке документальной базы по рассматриваемой теме при определении цифр подвергнутых репрессиям краскомов в 1930-е годы следует все же исходить не из оценочных суждений, а из архивных документов. По крайней мере из тех, что имеются. Хотя, следует оговориться, что точных цифр репрессий в среде военных мы, по-видимому, уже не сможем узнать никогда: в Справке Шверника 1964 года, над которой, по заданию Хрущева, несколько лет работали специалисты ЦК КПСС, КГБ СССР и другие эксперты, четко сказано: «В архивных материалах НКВД СССР и Наркомата обороны СССР нет точных статистических данных о числе арестованных военнослужащих за 1937—1938 годы». А репрессии, как уже сказано выше, осуществлялись не только в 1937—1938 годах. Поэтому в Справке подчеркивается, что речь может идти только о «некоторых документах», которые помогают «определить размах репрессий в отношении военнослужащих».
В Российском государственном военном архиве (РГВА) хранится отчет заместителя наркома обороны СССР Е.А. Щаденко маршалу Ворошилову (наркому), датированный апрелем 1940 года, о количестве арестованных и уволенных в 1937— 1939 годах командиров РККА{134}. В отличие от всех пишущих на эту тему справка Щаденко отличается точностью и даже детальностью сведений. Она сообщает обо всех краскомах, покинувших за этот период РККА, а не только об арестованных, то есть и о тех, кто выбыл из списочного состава по причине естественной смерти, болезни, инвалидности, по причине пьянства, хулиганских действий, морального разложения, расхищения имущества, и даже просто из-за подозрения в том, что тот или иной командир мог быть шапочно знаком с заговорщиками. С учетом всех этих категорий причин выбытия из армии картина политических репрессий краскомов существенным образом меняется. Перейдем к цифрам.
В 1937 году, сообщает справка Щаденко, по доказательной базе арестовано было 4 474 командира, а по оговорам — 11104 челове ка, из числа которых в 1938—1939 годах было восстановлено в армии 4338 человек. Весь списочный состав командиров в 1937 году состоял из 142 427 человек. Эти данные никак не коррегируются с утверждениями, что в ходе репрессий был уничтожен «весь офицерский корпус РККА»{135}, или не менее 50%.{136}
Схожая картина наблюдалась в 1938 и 1939 годах, с той лишь разницей, что в соответствии с директивой НКО СССР от 24.06.1938 г. №2 200 из армии были уволены все инонациональные командиры, кроме евреев (поляки, немцы, латыши, литовцы, финны, эстонцы, корейцы и др.), а также уроженцы заграницы или как-либо связанные с заграницей{137}.
Щаденко сообщает Ворошилову, что в ходе этих процессов в 1936—1939 годах «было большое количество (командиров) арестовано и уволено несправедливо. Поэтому много поступило жалоб в Наркомат обороны, в ЦК ВКП(б) и на имя тов. Сталина. Мною, — пишет Щаденко, — в августе 1938 г. была создана специальная комиссия для разбора жалоб уволенных командиров, которая тщательно проверяла материалы уволенных путем личного вызова их, выезда на места работников Управления, запросов парторганизаций, отдельных коммунистов и командиров, знающих уволенных, через органы НКВД и т.д. Комиссией было рассмотрено около 30 тысяч жалоб, ходатайств и заявлений. (По результатам работы Комиссии) всего было восстановлено 11 178 человек»{138}, то есть более одной трети от всех подвергшихся увольнению из РККА.
Таким образом, доля репрессированных командиров от общего их списочного состава в 1937—1940 годах составила, согласно справке Щаденко, 3,1%. С 1939 года начался обратный процесс — командиров стали освобождать из заключения и восстанавливать в армии.
А сейчас о том, какими методами НКВД (Нарком внутренних дел Ежов Н.И. [1895—1940]) осуществлял указания Сталина о «чистке» в армии. Приведем типичные ситуации.
3. «ПРОШУ МЕНЯ РАССТРЕЛЯТЬ, НО НЕ БИТЬ!..»
Эти слова принадлежат Душенову К.И., бывшему командующему Северным флотом. Арестован 23 мая 1939 года.
В письме председателю Совнаркома В.М. Молотову от 23 мая 1938 года за номером 267 Душенов пишет: «…22 часа ко мне применяли жестокие физические методы воздействия и я в почти бессознательном состоянии, в результате внутреннего кровоизлияния, написал под диктовку следствия ложное заявление, что я — заговорщик и предатель. Через 5 дней тех же методов я подписал заранее написанный протокол, где указано более 30 человек командиров, якобы моих сообщников, которых после арестовали.
В течение года я три раза отказывался от ложных протоколов, но все три раза ко мне применяли физические методы воздействия, и я вновь подписывал ложь…
В итоге меня 5 раз били 9 человек.
Я не враг народа, не заговорщик, не вредитель и не террорист. Я бывший рабочий, старый матрос крейсера “Аврора”, секретарь судового комитета в Октябрьские дни, брал Зимний дворец…
Я всем сердцем Вас прошу, не можете ли сделать так, чтобы меня не били… прошу меня расстрелять, но не бить…
Если Вы не найдете возможным вмешаться в это дело, то прошу сделать так, чтобы хотя бы за это заявление меня не били. Я опасаюсь, что следствие может рассмотреть его как провокацию».
В Справке Шверника в 1964 году написано: «Однако это 267-е заявление Душенова, направленное Молотову, было оставлено им без внимания, а сам Душенов, член КПСС с 1919 года, после почти двухлетнего содержания в тюремном заключении, после серии пыток и издевательств в феврале 1940 года был осужден к расстрелу» (уже при Берии). Били не только бывшего матроса с «Авроры». Били всех. «Физические методы воздействия» на арестованных военачальников, как аккуратно предпочитают называть пытки авторы Справки — Шверник, Шелепин, Семичастный, Руденко, Сердюк и Миронов, — были главным инструментом выбивания «признаний» о яюобы совершенных военачальниками «преступлениях» в процессах 30-х годов.
Блюхера в Лефортовской тюрьме пытали при личном участии Л. Берии (Справка). Бывший зам. начальника Лефортовской тюрьмы Харьковец в 1957 году сообщил: «Применение физических методов воздействия при допросах заключенных началось при Ежове, который лично подавал пример следователям. Узаконилось это и стало широко применяться при Берия. Я однажды лично был свидетелем, как он с Кобуловым в своем кабинете избивали резиновой дубинкой заключенного Блюхера».
Бывший начальник Лефортовской тюрьмы Зимин в 1957 году дал письменные показания: «Часто на допросы приезжали и наркомы НКВД, как Ежов, так и Берия, причем и тот, и другой также применяли избиение арестованных. Я лично видел — Ежов избивал арестованную Каплан, как Берия избивал Блюхера, причем он не только избивал его руками, но с ним приехали какие-то специальные люди с резиновыми дубинками, и они, подбадриваемые Берия, истязали Блюхера, причем он сильно кричал: “Сталин, слышишь ли ты, как меня истязают?!” Берия же в свою очередь кричал: “Говори, как ты продал Восток!”»
Зам. командующего войсками Московского военного округа, комкор Фельдман был арестован 15 мая 1937 года. Следователем Ушаковым (настоящая фамилия Ушамирский) сломлен на допросах психологически и физически. 16 мая он показал, что в военно-троцкистскую организацию его вовлек в 1934 году Примаков, а через 3 дня «исправил» показания и заявил, что в 1932 году это сделал Тухачевский. Про этого следователя арестованный в 1938 году член Военного совета Тихоокеанского флота корпусной комиссар Волков Я.В., выживший в чистках, в объяснениях в КПК при ЦК КПСС от 30 декабря 1961 года, за 2 года до смерти, писал: