Рассмотрим прежде всего именно эту «историческую» часть и докажем ее несовместимость с имеющимися научными данными.

Читатель уже знаком с моим очерком о Бернаре Клервоском и его связях с Орденом Храма (см. главу «Бернар Клервоский»). История его жизни, пересказанная в «Тайном острове тамплиеров», не вполне согласуется с найденными мною сведениями, а в отдельных местах просто-напросто противоречит фактам.

Биография начинается с общеизвестных сведений о рождении Бернара и вступлении его в цистерцианский монастырь Сито. При этом авторы ссылаются на «Католическую энциклопедию» 1913 года издания. Она идентична «Католической энциклопедии» 1917 года, выложенной в Интернете после издания обновленной версии. Однако в том, что касается информации о Бернаре Клервоском, все эти издания ничем не отличаются. Так что пока все идет нормально.

Далее авторы упоминают хорошо известный факт, что Эд I, герцог Бургундский, материально поддерживал монастырь Сито на заре его существования. А ниже написано: «Бургундская знать, без сомнения, принимала активное участие в создании Ордена. Аббат Сито был в силу своей должности еще первым советником бургундского парламента с правом заседать на ассамблее Генеральных Штатов королевства и собственно провинции Бургундия»[435]. Этот пассаж не снабжен сноской, что меня разочаровало, ибо, насколько мне известно, в 1113 году бургундского парламента попросту не существовало. Впервые он собрался в 1349 году в Боне. Что касается Генеральных Штатов Франции, то они появились в качестве облаченного полномочиями собрания представителей знатных родов, горожан и духовенства, созываемого королем, и собирались время от времени в тринадцатом веке, а затем их деятельность возобновилась в четырнадцатом веке после значительного перерыва. Ну а бургундский парламент, даже если бы таковой существовал, не мог иметь касательства к Генеральным Штатам, поскольку Бургундия не входила в состав Французского королевства до 1316 года. До той поры она была частью Священной Римской империи.

Уж если авторы действительно открыли существование этих институтов власти за две сотни лет до того, как о них появились первые упоминания в хрониках, то, полагаю, им следовало бы поделиться с читателями источниками информации. Молодые историки всего мира постоянно ощущают нехватку тем для своих диссертаций.

Итак, утвердив в головах читателей идею, что цистерцианцы играли активную роль при бургундском дворе, авторы переходят к истории основания Ордена тамплиеров и роли Бернара в этом деле. (Я излагаю эту тему в главе о Бернаре Клервоском.) Затем они идут дальше и привязывают Бернара и цистерцианцев к процессу создания королевств крестоносцев. В частности, в книге утверждается, что «Готфрид Бульонский и Балдвин (первый латинский король Иерусалима) вышли из родовитых семей Нижней Лотарингии — герцогства, соседствующего с Бургундией и Клерво (монастырем, основанным Бернаром)»[436]. Авторы, по всей видимости, не дали себе труда заглянуть в карту, что странно, ибо в книге многие аргументы опираются на географию. В одиннадцатом столетии Лотарингия, находящаяся к северу от Шампани, входила в состав Фландрии. Границы с тех пор изменились, но сама земля никуда не передвинулась. Бургундия же находится — и находилась в те времена — значительно южнее. А аббатства Клерво, что непосредственно к северу от Дижона, вообще не существовало во время Первого крестового похода. Оно было основано в 1115 году.

Из этого, а также других столь же неточных и бессвязных заявлений авторы делают вывод, что Бернар Клервоский был «истинным — хотя и тайным — Великим магистром тамплиеров»[437]. Бернар действительно с начала существования ордена был его горячим сторонником, но без дополнительных доказательств я не могу принять версию, что он руководил деятельностью храмовников; при этом мое доверие отнюдь не укрепилось представленным авторами безосновательным утверждением о светской власти цистерцианцев и их же выводами, основанными на ошибках в хронологии и географии.

Перейдем, однако, к связи тамплиеров с Данией.

Эскил, архиепископ Лунда (Швеция) с 1137 по 1177 год, был горячим сторонником идей Бернара Клервоского. Во многих отношениях он проявил себя весьма прогрессивным клириком. Его называли «первым европейцем Севера»[438]. Выходец из богатой семьи, живущей в местности, которая находится в границах нынешней Швеции, он получил образование в различных богословских школах Германии. Его дядя Ассер был архиепископом Лунда, и для семьи было естественным ожидать, что племянник последует по его стопам. Эскил преисполнился решимости сделать Данию современной страной своего времени и с живым интересом относился к новым духовным орденам. В первой половине двенадцатого века новейшим из таких орденов был орден цистерцианцев, а самым известным в Европе монахом — скорее всего, Бернар Клервоский. В 1144 году Эскил пригласил группу цистерцианцев приехать в Данию и основать там монастырь, а также научить датских монахов правилам и обычаям ордена.

Годом ранее по просьбе шведских короля и королевы цистерцианцы уже основали два монастыря в Швеции. Теперь они с готовностью откликнулись на приглашение Эскила и прислали из Сито в Данию своих представителей, чтобы основать еще и монастырь в Херрисваде.

Эскил считал главной задачей превратить свое архиепископство в истинно скандинавское, независимое от Гамбург-Бременского. Ассер, дядя Эскила, в свое время убедил легата папы Пасхалия II (1099–1118) создать в Швеции Лундское архиепископство, но Гамбург продолжал добиваться его возвращения под власть немецких иерархов. Эта борьба за главенство была очень важна для епископов и архиепископов Европы. Множество церковных соборов двенадцатого века потрясали жестокие споры высших духовных лиц о том, кто кому подотчетен.

Действия Эскила затруднялись проблемами престолонаследия в Дании, которые в свою очередь были связаны с борьбой за контроль над скандинавской церковью. В конце 1150-х годов Эскил помогал продвижению на трон Кнута Магнуссена. Соперником Кнута выступал Свейн, на стороне которого был император Германии Фридрих Барбаросса. Родственником же Фридриха со стороны жены оказался Хартвиг, архиепископ Бременский, желавший вернуть Лундское архиепископство под власть Гамбург-Бремена. В то же время папа Адриан IV (1154–1159) находился в конфликте с Фридрихом Барбароссой по целому ряду других вопросов, и Эскил был всецело на стороне понтифика, который в благодарность за поддержку сделал Эскила папским легатом.

(Если читатель пожелает изобразить графически все эти связи, я не стану его осуждать. Рекомендую пользоваться цветными карандашами.)

Эскил познакомился с этим папой, когда того еще звали Николасом Брейкспиром. Будущий Адриан IV возглавлял делегацию, посланную папой Евгением III для переговоров о разделе Скандинавского архиепископства на два новых — Шведское и Норвежское. Кроме того, папа хотел проследить, чтобы сбор «динария Петра», то есть налога на содержание папского двора, распространился и на север Европы. В 1152 году, когда делегация прибыла на место, Эскил находился в Клерво, где встречался с Бернаром и набирал монахов для нового датского монастыря. Однако он успел вернуться, чтобы убедить Николаса до поры до времени не разделять его архиепископство.

Вскоре по возвращении в Рим в 1154 году Николаса избрали папой. Двумя или тремя годами позже Эскил совершил путешествие в Рим и был назначен постоянным представителем папского двора в Скандинавии. Однако на обратном пути, проезжая через Бургундию (в то время — часть Священной Римской империи, как уже говорилось), Эскил был захвачен сторонниками императора Фридриха. Папа Адриан направил императору письмо, содержащее упреки. Император прочел это послание в октябре 1157 года на имперском совете в Безансоне. Из-за ошибок в переводе с латыни на немецкий император счел себя оскорбленным, и в последовавшей неразберихе об Эскиле, казалось, вовсе забыли. Его освободили незадолго до смерти Адриана, последовавшей 1 сентября 1159 года.