Я хочу сказать совсем другое. Я понимаю опасения некоторых любителей-рыболовов, когда речь заходит о том, чтобы женщина как-то, прямо или косвенно, касалась их любимого дела. Потому что я хорошо знаю, сколько натерпится иной такой милый человек от своей жены, а если по возрасту он еще не женатый, так от матери.
И то, что я хочу написать, может быть, будет даже не рассказом в прямом и строгом смысле этого слова, а как бы обменом опытом рыбацкой жены с другой рыбацкой женой или матерью через посредство самих заинтересованных лиц (я имею в виду читателей-рыболовов).
Итак… прошло уже довольно много лет с тех пор, как мой муж изменил мне в первый раз. Да, да, я выбираю из всех возможных слов именно это жестокое слово, потому что его вспыхнувшую страсть к рыбной ловле я поначалу восприняла как измену нашей дружбе.
Мы, бывало, так славно проводили вместе выходные дни! Я, занимаясь литературной работой, могла освободиться в любое время, а у него были только воскресенья. Я заранее запасалась всякими вкусными вещами, и мы уезжали с утра за город, купались, ходили по лесу. Или отправлялись в парк, или на выставку, в музей.
Это было, что называется, культурное препровождение времени, и у меня никогда не бывало оснований жаловаться на моего спутника.
Нет, я не жаловалась. И только иногда мне казалось, что он уж слишком подолгу простаивает на набережной Москвы-реки или у пруда в парке и тем самым задерживает нашу прогулку. И когда он задумчиво говорил: «Здесь, наверно, водятся караси…» - я пожимала плечом и отвечала: «Ну и пускай себе водятся. Надо же и карасям где-нибудь жить. Какое тебе до них дело?»
Однажды он сказал мне:
- У нас на заводе есть один технолог…
- Новатор?
- Нет.
- С ним что-нибудь случилось?
- Нет.
- Тогда почему же ты об нем начал?
- Он… в прошлое воскресенье… поймал четыре килограмма окуней. А тебе не хотелось бы… в будущее воскресенье поехать с нами на рыбалку?
«В будущее воскресенье, с нами»… С ними! Значит, они были уже - «мы» - компания, единомышленники, друзья-приятели, а я, единственная жена, значит, сама по себе, сбоку припека? И, стало быть, рыбалка, - четыре кило окуней, каких-то дрянных окуней, которых можно купить на рынке по дешевке, - интереснее, чем выставка прикладного искусства? Важнее, чем покупка нового абажура? И приятнее, чем весь дегь с женой?
Мне было очень грустно, и я даже, помнится, втихомолку поплакала. Но это было в первый и в последний раз по такому поводу.
У мужа тогда еще не было того, что у него есть сейчас, т. е. оснащения и обмундирования. Сейчас у него летние и зимние удочки, купленные и самодельные, с любовью выпиленные, склеенные, сколоченные, покрашенные, коробочки с дырками, сачки, под- сачеки, пешни и… но стоит ли перечислять все те предметы, которыми каждый рыболов-любитель заполняет какой-нибудь заветный, специально отведенный угол в своей комнате.
Он взял удочки у технолога, еще у кого-то - резиновые сапоги и уехал.
Мне очень хотелось, чтобы он вернулся усталый, недовольный и сказал: «Чепуха», - как он говорил иногда, возвращаясь со мной из кино или с эстрадного концерта.
Он приехал… нет, мне надо подумать, как бы это определить поточнее. Разумеется, он не похорошел: лицо его, заласканное апрельским солнцем, было цвета тамбовского окорока. Но в комнате так славно запахло полем, речкой, травой, а сам он был настолько пропитан чистым и вольным воздухом, что я сразу поняла: это навсегда, и, кажется, это хорошо.
У него был несколько смущенный вид, потому что он вернулся гораздо позднее, чем обещал, а у нас в семье приняты за правило точность и взаимная вежливость. И, кроме того, вещественные доказательства или оправдательные трофеи были уж очень невелики: один крошечный, колючий и сопливый ерш и два окуня величиной с мою ладонь.
Что в таких случаях говорят жены? (Конечно, к чести жен, далеко не все.)
- Стоило целый день таскаться из-за такой дряни! Если сосчитать расход, так можно на эти деньги купить три кило рыбы на рынке получше этой мелюзги! Нашел себе цель в жизни - кормить соседских кошек! - и еще что-нибудь в этом же намеренно обидном тоне.
Пусть никому не придет в голову мысль, что я хочу ставить себя в пример. Я же предупреждала, что хочу поделиться опытом рыбацкой жены, приобретенным за долгие годы.
Ни одной из вышеприведенных фраз я в тот вечер не сказала, хотя, по сути дела, каждая из них не лишена некоторого житейского смысла. Первое, что мне бросилось в глаза, это был здоровый, какой-то умиротворенный и по-особому честный вид моего рыболова. Именно так честно и чисто выглядят люди, хорошо поработавшие, даже если они забрызганы грязью и от усталости чуть стоят на ногах.
Я даже нашла в себе достаточно великодушия, чтоб восхититься окунями, которых по своей тогдашней темноте назвала плотичками.
И тут, ободренный моим отношением, рыболов за чаем рассказал мне свой первый рыбацкий рассказ.
- Вот, понимаешь, приехали мы в Витенёво, явились на базу «Рыболов-спортсмен». Четверо нас: Чижов, Медведев, Марьин и я. Только, чтоб тебе потом не спутать, я сразу скажу: в городе мы называем друг дружку по имени-отчеству, как полагается солидным людям, а там… (это слово «там» он произнес таинственно и мечтательно) мы зовемся иначе. Сам не знаю, как это получилось. Чижов - Чижик, Медведев - Миша, хотя он Павел Никодимыч, а Марьин - Манюня… А как я? Ну, это, собственно говоря, не важно, потому что рассказ в основном не обо мне. Так вот… взяли мы на базе лодки, бадью для малька, увидали роскошную малявоч- ницу, выпросили ее у заведующего и поплыли по каналу. Плывем, выбираем место. Но, как на грех, изменилась погода…
Тут я на минуту прерву рассказ рыболова маленьким замечанием: за долгую мою жизнь с ним я так привыкла к сетованиям на погоду, как на коренную причину всех неудач, что и сама стала нередко говорить: «Не пишется, знаете ли, тема не наклевывается. А погода-то! Какое может быть писание в такую погоду».
- …Погода изменилась. Какой может быть клев в такую погоду? Попробовали мы перехитрить и ветер, и дождь, а потом махнули рукой и поплыли назад к базе. Малька решили не выплескивать, а сохранить до утра в бадье, чтоб утром без лишних хлопот отправиться на лов. Приплыли к берегу, начали выгружаться. «Чижик, а малявочница где? Манюня, у вас, что ли, в лодке маля- вочница?» И выяснилось, что малявочницы нет ни в той, ни в другой лодке. Заведующий нам наказывал беречь ее пуще глаза, потому что она у него какая-то особенная, кустарная, по специальному заказу. И вдруг мы, как маленькие мальчишки, потеряли именно то, чего не следовало терять! Ясно - утопили. Так иногда все складывается - одно к одному, одно хуже другого. Пришли на базу хмурые. Как бы славно было попить чаю с ложкой коньяку на стакан и завалиться спать. А тут эта потеря… Пришлось сознаться заведующему базой. Он так и всплеснул руками: «Товарищи! Я же вас просил… Как н amp;м с вами теперь быть! Ведь эта малявочница по инвентарной описи оценена в пятьсот рублей». - «В пять- со-о-от?» Тут уж мы совсем пали духом. Лучше бы этого малька ловили собственными рубашками и потопили бы все четыре, чем такое разорение. Потужили, от чая наотрез отказались, а потом решили: «А! Провались все пропадом, утро вечера мудренее. Может быть, еще найдется малявочница, нелегкая ее раздери!» - «Обязательно найдется, - обнадеживающе сказал Миша. - Если в Москву за скафандром слетать и дно канала облазить вдоль и поперек, непременно найдется!» Чижик, который всегда думал о завтрашнем дне, если дело касалось рыбалки, вспомнил о мальке в деревянной бадье. Заведующий базой предупредил нас: «Имейте в виду, у нас кошка - такая окаянная сила, откуда хотите рыбу достанет. Советую повесить бадейку вон на тот костыль в стене. Коечку можете отодвинуть, хотя костыль крепкий, на нем потя- жельше предметы висели. Спокойной вам ночи». Сказал и грустно вздохнул, очевидно, намекая на безвременно погибшую малявоч- ницу ценой в полтысячи рублей. Мы это так и поняли и тоже вздохнули. Мы помогли Чижику, вставшему на свою койку, подали ему бадью с водой и с мальком, и он подвесил ее на стену, довольно высоко. «Никакая окаянная сила не достанет».