— Ну ладно, согласен, спорный вопрос. Но не можем же мы жить без государственной идеологии? Десять лет держались на революционной волне, хватит. Дальше так жить нельзя. У нас сейчас черт знает что начинается. Сам вижу, культура падает, появляется культ обогащения. Моральных ограничений никаких. В 91-м мы уже раз остановили страну на краю, но второй раз можем не суметь. И смену надо готовить, а подходящих кадров мало.

— Вот с этого и надо было начинать, — откликнулся Шумилов. Два месяца назад в Плесецке подобный вопрос ему задавал Бугров. Проблема кадрового голода и идеологического вакуума уже давно висела в воздухе. Пока можно было жить на старых, еще догорбунковских ресурсах, но именно пока. — Сложный вопрос. Есть у меня пара идеек, но решать надо всем вместе — ты, Бугров, Анютин, Семенов, Трубников, Прутков. Соберемся и обсудим.

— Ладно, Паша, пошли. Ужин остыл, уже темнеет, — напомнил Строгов, — скоро гости приедут.

— Пошли, — согласился Шумилов и принялся сматывать удочку. Строгов заметил, что вместо крючка к леске была привязана просверленная монета.

— Зажрались рыбы, даже на такую наживку не клюют.

— Надо было рубль привязывать, — рассмеялся Павел. — Ладно, собираемся. Точно охранники без нас весь ужин съели.

Шумилов понимал, что Строгов не просто так завел этот разговор. Вопрос о Большой Идее, о Цели, идеологии, в конце концов, давно был в подвешенном состоянии. Строгов спокойно относился к религии. Человек образованный, долгое время проработавший в КГБ и прекрасно знавший, как создают религии и «святых подвижников». Именно по инициативе Строгова в храме Василия Блаженного каждую Пасху с прошлого года стал сходить божественный огонь. Новое чудо, до этого практиковавшееся только в Иерусалиме, благотворно сказалось на влиянии СССР в христианских странах.

Владимир Петрович сегодня прозондировал отношение Шумилова к этому вопросу и получил твердый однозначный ответ. Значит, впоследствии он не будет предлагать утвердить государственную религию, раз Шумилов против. От Шумилова очень многое зависит. Второй человек на советском политическом Олимпе, в его руках все нити управления огромной страной. Павел Николаевич контролирует производство, бюджетное финансирование, торговлю. Это настоящий премьер-министр в стиле Ришелье, человек, не любящий появляться на телеэкранах, но имеющий огромную реальную власть.

Строгов тоже не последний человек в СССР. У него МВД, он контролирует информационные потоки в стране, у него осталось влияние в КГБ. А самое главное: и Строгов, и Шумилов, и Бугров были старыми друзьями. В отличие от многих подобных случаев, их дружба выдержала проверку властью. Владимир Петрович знал — Паша Шумилов никогда не использует свое положение и власть во вред своим старым друзьям.

«Политика, политика, черт бы побрал эту политику!» — думал Шумилов, приближаясь к охотничьему домику. В кои веки выбрался посидеть на берегу с удочкой, и тут не обошлось без политики! Между деревьями уже виднелся высокий дощатый забор, ограждавший лесной дом от посторонних. В надвигающихся сумерках маяком светились окна второго этажа. В воздухе витал запах дыма и нежный аромат шашлыка. Желудок отозвался громким урчанием, напоминая хозяину о необходимости подкрепиться. Сегодня днем, пока Шумилов сидел на берегу, а Строгов бродил по лесу с лукошком, егерь с ребятами из охраны подстрелили молодого кабанчика. И в данный момент кабанчик жарился на углях, над настоящей жаровней. Никаких сковородок, никаких газовых и электрических плит, только настоящие угли и насаженные на железные, кованые вертела куски свежего истекающего соком и жиром мяса. Божественный ужин, ни одной ресторанной кухне не сравниться. Жаль только, бывает редко. Последний раз такое было в июле, когда маршал Семенов отмечал день рождения.

Ужин удался на славу. Нежное, прожаренное на углях мясо, черный хлеб, квашеная капуста и соленые грибы. Никаких излишеств, как это бывает на торжественных кремлевских обедах.

— Хорошо. Давно так вкусно не ужинал. — Строгов вытер руки салфеткой и откинулся на спинку стула.

— Так приезжайте почаще, Владимир Петрович, — моментально отреагировал заведовавший охотничьим хозяйством егерь Антоныч. — Я тут без людей совсем одичаю.

На улице послышался шум машин. Петр быстро поднялся из-за стола и направился к двери. Шумилов поднял глаза на настенные часы: пять вечера. Все правильно, гости собираются.

— Как там банька? — поинтересовался Строгов.

— Все готово, Владимир Петрович, с обеда топится. И пиво, и квасок в подполе припас, — отозвался Антоныч, не отрываясь от сочащегося салом кабаньего ребра.

— Хорошо. Значит, пусть с дороги перекусят, отдохнут, а затем и попаримся.

— Не тяжело ли будет в бане после такого ужина? — заметил Шумилов.

— Не на пустой же желудок. Пока ты рыбачил, у меня живот от голода свело.

— От правильной русской бани с кваском и пихтовым веничком еще никому плохо не было, — ревниво вмешался Антоныч. Замечание Шумилова его обидело.

— Ладно, ладно. Главное, чтоб к тому времени, как попаримся, вторая партия подоспела.

— Это ты, Петрович, своему охраннику скажи. Никого к жаровне не подпускает. Все сам, и нарезать, и вымочить, и пожарить.

— Не сердись, Михаил Антонович, не сердись, — успокаивающе проговорил Шумилов. — Петро любит готовить. Ему бы в хорошем ресторане шеф-поваром работать, а не в кремлевской охране.

На веранде раздались звуки шагов, открылась дверь, и на пороге возникли маршал Андреев и невысокий худощавый мужчина с аккуратными светло-русыми усами и в строгом деловом костюме. За их спинами виднелись известный журналист-международник Виктор Дмитриевич Привалов и широкая, не помещающаяся в дверном проеме фигура Петра.

— Проходите, не стойте на пороге. Вас уже заждались. — Строгов приветственно помахал кабаньей костью.

— Добрый вечер, спасибо за приглашение, — пророкотал Андреев, вешая на гвоздь свою папаху. — Знакомьтесь. Товарищ Привалов, думаю, в представлении не нуждается. И товарищ Литвинов Андрей Васильевич, полковник известной Конторы, большой специалист по нашей маленькой проблеме.

— Здравствуйте, товарищи, — кивнул Литвинов и вежливо отступил в сторону, пропуская в комнату остальных. — У нас в машине водитель остался. Можно пригласить? Человек сегодня без обеда.

— О чем разговор! Пусть проходит. У нас здесь по-домашнему. Все нормальные простые советские люди.

Через пару минут все уже сидели за столом. Андреев и Литвинов расположились рядом с Павлом Николаевичем. Привалов как бы невзначай присел рядом со Строговым. Молодой человек в кожанке, представившийся Алексеем, водитель Андреева, сидел среди охранников и водителей. После того как все наполнили рюмки, Строгов встал, стеснительно улыбнувшись, провел рукой по животу и вышел на веранду.

— Ну, давайте за встречу! — Виктор Андреев поднял рюмку и, не дожидаясь остальных, выпил. Со смаком закусил соленым груздем. Прибывшие последовали примеру маршала, затем набросились на угощенье. Шумилов нехотя отодвинул в сторону блюдо с квашеной капустой. Все, хватит. Еще немного, и никакой бани для него не будет. Не мальчик уже, приходится следить за здоровьем. Привалов после первой на скорую руку сжевал пару кусков мяса и, доставая на ходу сигареты, тихо вышел на веранду. Видимо, у него были вопросы к Строгову. Вопросы, которые стоило обсуждать наедине.

Через пару минут они вернулись. Привалов, весело улыбаясь, нес на вытянутой руке связку копченых стерлядок. Появление рыбы было встречено на ура. Строгов, как ни в чем не бывало, сел на свой стул и потянулся к вареной картошке.

— Владимир Петрович, нехорошо. — Андреев укоризненно кивнул в сторону полной рюмки.

Строгов молча поднес рюмку к губам и запрокинул голову. Затем легким движением поставил рюмку на место и быстро закусил картофелиной. Павел Николаевич краем глаза заметил, что рюмка вернулась на стол полной, не зря Строгов как бы случайно поставил ее между баллоном минералки и блюдом квашеной капусты. Все ясно, и компанию не обидеть, и лишнего не выпить. Сегодняшние охота и рыбалка были только прикрытием для серьезного разговора. Шумилов нашел возможность целый день отдыхать на природе, но не все присутствующие могли себе это позволить. Андреев уедет в Москву рано утром, чтобы успеть на совещание у министра обороны. Строгов тоже должен завтра быть в городе. Остальные могут задержаться до завтрашнего вечера. На этот случай егерь Антоныч организует еще одного кабанчика или оленя.