— Владыки Комморры не прощают неудачи, — сказал он. — Вы, самонадеянные обезьяны, должны были лишь отвлечь их, чтобы падшие не поняли, в чем настоящая ценность Йидриса.

— Настоящая ценность?

Вора поднял руку, и серая, мертвая пыль потекла у него между пальцев.

— Все прах, — проговорил он грустно. — Целая планета, полная камней душ, она должна была стать нашим спасением, способом умерить голод Той, Что Жаждет, но теперь все пропало… Нет больше силы, которая вернула бы нам то, что наше по праву рождения. По возвращении в Комморру меня ждет смерть.

Тиро не понял все, о чем говорил эльдар, но уловил достаточно, чтобы осознать: их обманывали с самого начала. Они оказались здесь вовсе не для того, чтобы помешать предателям завладеть оружием, способным уничтожать целые миры, — скорее всего, такое оружие вообще не существовало, а история об Ангеле Экстерминатус, которую Фулгрим рассказал Пертурабо на Гидре Кордатус, была изощренной ложью, призванной завлечь Железных Воинов со всем их арсеналом на эту гиблую планету.

Точно так же и рассказ Воры должен был завлечь Железных Рук в это место, чтобы не дать Детям Императора и Железным Воинам понять, что действительно стоит на кону. Но что-то пошло не так, и план эльдар рухнул.

— Ты привел нас сюда умирать, — сказал Тиро. Сверху ударили копья света, и он поднял голову к проломленной крыше, по периферии которой разбитые каменные плиты осыпались потоками осколков.

— Вы, мон-кей, только на это и годитесь! — огрызнулся Варучи Вора и развел руки над головой, словно очерчивая в воздухе замысловатый круг, напоминающий отверстие врат.

Достав пистолет, Тиро навел оружие на голову эльдар.

— Из-за твоей лжи погибли мои братья. Теперь умрешь и ты.

Эльдар произнес на своем языке одно резкое слово, и из врат, которые он обрисовал вокруг себя, вырвалась фиолетовая вспышка. Тиро нажал на спусковой крючок, и болт ушел в пустоту. Он продолжал стрелять, но Вора исчез.

Подошли Сабик Велунд в сопровождении Никоны Шарроукина. Оба были сильно ранены, доспехи обоих были залиты кровью. Тиро благодарно кивнул Ворону, который принес останки Гаруды. Золотой корпус птицы был серьезно поврежден, но он подозревал, что фратер Таматика с удовольствием возьмется за трудный ремонт — если только они сумеют выбраться отсюда без эльдарского проводника.

— И в кого ты стреляешь? — спросил Велунд. — Пора уходить.

— Вора исчез, — ответил Тиро.

— Исчез? Куда?

— Не знаю. Кажется, у него было что-то вроде личного телепортера, — сказал Тиро. — Должно быть, у него на орбите спрятан корабль.

— Только он знал путь наружу, — сказал Шарроукин. — Я пытался запомнить дорогу, но не смог. С направлениями было что-то не то.

— Тогда найдем другой путь к выходу, — ответил Велунд и вынул из ранца переносной радиомаяк. Громоздкий прибор мигнул зеленым огоньком.

В небе раздался рев двигателей, и на визжащих реактивных струях спустился десантный корабль. «Штормовой орел» в расцветке Железных Рук снизился по спирали сквозь разбитую крышу и завис на ревущих столбах раскаленного воздуха. Над гробницей, борясь с ураганным ветром, парили «Громовые ястребы» и «Грозовые птицы».

За поляризованным бронестеклом фонаря в кабине «Штормового орла» Тиро рассмотрел фратера Таматику — тот изобразил ироническое приветствие. Хотя Таматика заслужил самое суровое наказание, Тиро был как никогда рад присутствию своевольного железного отца. Штурмовая аппарель корабля опустилась, и на неустойчивый пол зала спрыгнул Атеш Тарса.

— Немедленно поднимайте на борт убитых и раненых, — скомандовал он. — «Сизифей» и так уже задержался на орбите, но мы своих не оставим.

Иллюзии, которые лабиринт рождал прежде, чтобы запутать путников, исчезли вместе с силой, составлявшей ядро планеты. Пертурабо чувствовал ее тлеющие остатки и понимал, что времени до момента, когда черная бездна сингулярности поглотит Йидрис, осталось совсем мало. Он провел своих воинов по дезактивированному лабиринту на площадь, как оказалось, ставшую местом сражения не менее жестокого, чем в гробнице. Он увидел разгромленный форт Железных Воинов, но не заметил никого из своих генетических сынов. Площадь опустошила беспощадная бомбардировка, какую обычно устраивают, когда хотят стереть с лица земли все живое, — иными словами, типичная бомбардировка Железных Воинов.

Не отвечая на вопросы легионеров, он повел их по изрытой воронками пустоши к выходу из цитадели мертвецов, которая теперь действительно заслуживала такое имя. Гробницы опустели, немногие уцелевшие скульптуры казались абсолютно безжизненными, а от мерцающего зеленого света, раньше омывавшего все здания, не осталось даже отблеска.

Укрепления у стены также исчезли: «Носорогов» уничтожил артиллерийский огонь, сама же стена обвалилась на сотни метров в обоих направлениях. Несколько гробниц и мавзолеев, ютившихся рядом со стеной, были стерты с лица земли серией залпов, которые расчистили путь от цитадели обратно к зоне высадки.

Не было видно ни Детей Императора, ни Железных Рук. Йидрис рассыпался на части: в земле открывались глубокие разломы, и из этих ран вырывались клубы пыли и дыма, подсвеченные слабым зеленым заревом. Из недр планеты доносился мучительный стон, с которым под немыслимыми нагрузками ломалась структура этого мира, созданного давно погибшими эльдар.

Наконец изматывающий марш-бросок сквозь плотные, приглушавшие все звуки облака пыли привел Железных Воинов к фортификациям вокруг зоны высадки. Пертурабо с облегчением увидел, что эта область, похоже, атаке не подверглась.

Стены укреплений пошли трещинами от самого основания, и на любой обычной планете судьба кузнеца войны, отвечающего за такую крепость, была бы предрешена. Но данная планета была далеко не обычной, и почва под стенами отличалась такой же ненадежностью, как и раса, когда-то населявшая этот мир.

Ворота крепости распахнулись, выпуская роту блестящих железом «Лэнд рейдеров», украшенным черными и золотыми шевронами. Их оружие было приведено в боевую готовность; в верхнем люке головной машины сидел командир Стор Безашх.

— Повелитель, вы живы! — воскликнул Торамино. — Когда кузнец войны приказал открыть сплошной заградительный огонь, мы опасались худшего.

Пертурабо кивнул, но прежде чем он успел отдать какой-либо приказ, орудия машины Торамино развернулись, гудя зарядными конденсаторами перед выстрелом. Услышав приглушенный клубами пыли рев, Пертурабо резко обернулся. «Лэнд рейдер» Торамино уже маневрировал, занимая огневую позицию, но знакомый тон в шуме двигателя заставил примарха поднять руку.

— Не стрелять, — приказал он, когда из дыма показался, с трудом двигаясь, потрепанный танк.

Чудом уцелевший «Мучитель», покрытый шрамами и выбоинами, медленно подъехал к строю «Лэнд рейдеров». Основное оружие танка было вырвано с корнем, надстройка лишилась всех спонсонных орудий, корму охватило пламя от загоревшихся двигателя и топливных отсеков. Огромные прорези почти оторвали листы пластальной брони, и механические внутренности танка волочились за ним в блестящем масляном потоке.

Под финальный грохот двигателя «Мучитель» остановился — на этот раз уже навсегда. Боковые люки распахнулись, лязгнув о разбитый корпус и выпуская наружу клубы густого, черного как смоль дыма. Воин в покрытой сажей броне цвета необработанного металла практически выпал из танка, волоча за собой товарища в доспехе катафракта. Такая ноша оказалась для него слишком велика, и он упал как подкошенный, срывая с головы шлем и жадно глотая воздух. Оба воина были залиты кровью и опалены пожаром, убившим сверхтяжелый танк, но Пертурабо почти сразу узнал в них Камнерожденного и Форрикса.

— Фальк, Кроагер, помогите вашему товарищу-триарху, — приказал он, затем повернулся к Торамино: — Протоколы эвакуации. Всей технике и персоналу немедленно вернуться на корабли.

Воины поспешили выполнить приказ, а сам Пертурабо решительно зашагал к посадочным площадкам.