Скарлетт встала с кресла и нервно поглаживая руки подошла к окну.
— Но, Эшли, посмотрите вокруг, разве кто-нибудь из наших с Вами знакомых занимается сейчас тем, что ему нравится, разве есть сейчас у кого-то такая работа, от которой он был бы в восторге? Времена изменились и люди вынуждены как-то приспосабливаться к обстоятельствам, а нравится им это или нет, теперь не имеет никакого значения. В войну мне приходилось выполнять работу, которой занимались только негры, хоть я была совсем не приспособлена к ней.
Скарлетт вспомнила, как они с Дилси под палящим солнцем собирали хлопок. Изнурительные часы тянулись нескончаемо, у нее постоянно ныла спина, а руки были стерты в кровь. А с каким страхом она каждый раз подходила к корове, чтобы ее подоить. Даже Мамушка с Порком отказались от этого занятия.
И потом, на ее плечах было столько дел и столько голодных ртов, что она едва успевала вертеться, и недосуг было рассуждать, нравится ей эта работа или нет!
— У Вас была цель, конечная цель — выжить, и встать на твердые ноги, Скарлетт, и Вы стремились к ней, благодаря силе своего духа. — Сказал Эшли, устало глядя на нее.
— И Вы, именно Вы, а не я и такие как я, могли свернуть горы на своем пути, чтобы добиться этой цели.
— У Вас тоже есть цель, это Бо. Его будущее в Ваших руках, как же Вы можете думать о смерти?! — Скарлетт в негодовании всплеснула руками.
— Мелани не понравились бы ваши мысли. Она ушла, оставив Вам сына, и Вы должны заботится о нем. Мелани так мечтала, чтобы он был счастлив, учился в Гарварде и не нуждался ни в чем. Лесопилки дают Вам неплохой доход, Эшли, и Вы не должны пустить их на самотек.
— Ах, Скарлетт, Скарлетт, — Эшли грустно улыбнулся и покрыл своей ладонью ее разгоряченную руку.
— За время нашей многолетней дружбы я неоднократно делал одну и ту же ошибку, пытаясь открыть Вам свою точку зрения на Мир, но мои попытки всегда бывали тщетны и мне давно бы следовало это уяснить!
Скарлетт же, не внимая его речам, искрометно на него взглянула, что-то прикидывая про себя.
— Если хотите, я завтра сама поеду на лесопилки и все там налажу, — предложила она.
Эшли грустно усмехнулся и покачал головой.
— Нет, я не позволю Вам этого сделать.
…..Мысли о Ретте не давали Скарлетт покоя, особенно по ночам. Хоть острая, нестерпимая боль потери и притупилась временем, а посещение Тары помогло ей перенести этот новый, обрушившийся на нее удар судьбы, тоска, угнездившаяся в ее сердце, казалось, поселилась там теперь навеки. Скарлетт по ночам долго лежала с открытыми, полными слез глазами и думала о том, где — то сейчас Ретт. Возможно он путешествует по Европе или Индии, или Персии, а возможно находится у своих родных в Чарльстоне, кто знает, в какие края занесла его судьба. Она задавалась вопросом, неужели он совсем не думает о ней? Неужели он способен вот так запросто взять и вычеркнуть ее из своего сердца, выкинуть, как ненужный отслуживший предмет из дома, неужели она и впрямь не оставила никакого следа в его душе?
Нет! Быть такого не может! Ни один человек не способен перечеркнуть прошедшие годы, словно ненужный исписанный лист бумаги. А прошедшие годы Ретта, — это годы рядом с ней!
Прошедшие годы! Ей теперь часто вспоминалось то время, когда она была счастлива, да только не отдавала себе в этом отчета.
Как хорошо было в Новом Орлеане во время их медового месяца. Ретт тогда устроил ей настоящий праздник, и она упивалась им после долгих лет воздержания, как шальная. Да и потом, когда он был всегда рядом, шутил, подтрунивал над ней, дерзил, порой выводя из себя, а затем баловал как дитя… Его надежные объятия защищали Скарлетт по ночам от страхов, а наяву, рядом с ним она была уверена в незыблемости Мира. Сейчас вспоминалось только все самое хорошее, будто специально для того, чтобы она смогла оценить, как велика ее потеря. Она плохо засыпала после таких воспоминаний и ей, зачастую, приходилось выпивать рюмочку другую коньяка, спустившись в столовую.
ГЛАВА 3
Летели дни. Дети приехали домой, у Уэйда начались занятия в школе. Он был смышленым, умным мальчиком, несмотря на свою молчаливость и скромность. Занятия давались ему легко, он был прилежным, любил много читать. Его часто можно было застать за книгами в библиотеке у Эшли. Внешне он все больше и больше становился похожим на Чарльза, и только карие глаза излучали доброту и кротость как у Мелани. Ему шел уже одиннадцатый год, и он был на редкость самостоятельным мальчиком, не в пример самой Скарлетт, которую бесконечно баловали и лелеяли в его возрасте. Возможно война оставила свой отпечаток на его характере, ведь в то время с ним некому было заниматься, да и в послевоенные годы он был предоставлен самому себе.
А ведь в то тяжелое время, когда Скарлетт, озабоченная, носилась по дому, а Уэйд, цепляясь за ее юбки, задавал вопросы, она отсылала его играть и думала, что скоро, когда все наладится, будет уделять ему много внимания, но так и не уделяла. И вот результат, — Скарлетт не была близка со своим единственным сыном! А вот Мелани успела стать ему близким другом, и не только ему, но и Элле тоже, несмотря на то, что у нее был свой ребенок.
Однажды, глядя на озабоченное, серьезное личико Уэйда, Скарлетт задумалась об этом, и ей невольно пришла в голову мысль, что если она и дальше будет таким образом относиться к своим детям, то потеряет их так же, как теперь Ретта. Одиночество, которое угнетало Скарлетт, заставило ее обратить внимание на подобное обстоятельство и задуматься об этом всерьез! Ведь Уэйд и Элла, по сути дела, уже сейчас обходились без ее участия в их воспитании и не нуждались в ней так, как она сама нуждалась в Эллин, почти до самой ее смерти. Для нее мать была опорой и утешением, она могла придти к ней со своими детскими бедами в любое время суток, даже ночью.
Скарлетт взглянула на Уэйда. Он сидел за письменным столом и старательно решал задачу по арифметике.
— А он будет красивым юношей, подумала она, и умным. Я должна дать ему лучшее образование, которое только возможно, он заслуживает этого. И Элле она начнет уделять больше внимания. Бог не наградил ее умом, но она была доброй девочкой. Возможно ей повезет в жизни и она удачно выйдет замуж, будет заниматься семьей и детьми, из нее может получиться хорошая жена. Джентльмену не нужна умная жена, об этом ей всегда твердила Мамушка в дни юности, а Элла такая покладистая и сговорчивая, что вполне угодит любому.
Какой прок от того, что сама она, Скарлетт, из-за своего ума и самостоятельности, будучи три раза замужем, так и не стала счастливой?! Хотя и умной-то ее назвать нельзя, в противном случае она никогда бы не потеряла Ретта!
Скарлетт решила, что теперь гораздо чаще станет выезжать на прогулки с детьми в городской парк и ходить в гости к тете Питти, которая, по- прежнему, жила вместе с Индией Уилкс. Индия после смерти Мелани стала по- другому относиться к Скарлетт. Да и Скарлетт не держала на нее зла. Они не объяснялись друг с другом, но каждая чувствовала, что смерть Мелани как-то примирила их. Действительно, что такое их глупые дрязги, по сравнению с потерей Мелани, ведь она была дорога им обеим. А тетушка Петтипет была счастлива от их негласного примирения, она радовалась, что Скарлетт с детьми стала теперь чаще заглядывать к ней в дом, ведь что ни говори, Уэйд был сыном ее родного племянника и было бы несправедливо лишать старую даму общения с ним. Да и к дяде Генри им стоит наведываться почаще, — думала Скарлетт. Старик любил Уэйда, он напоминал ему маленького Чарльза, и сам мальчик всегда радовался возможности побывать у дедушки Генри в гостях, который заменял ему родного деда по линии отца и всякий раз при встрече одаривал вниманием и любовью.
Сама же Скарлетт, хоть и скучала в таком обществе, но это все же отвлекало ее от грустных мыслей о Ретте. Да и некуда ей было теперь идти, у нее не осталось ни одного по настоящему хорошего друга, такого, как Мелани, а веселиться и устраивать толкучки с друзьями янки ей совсем не хотелось. Господи, как же она была глупа, растеряв всех старых друзей!