Я покосился на башковитого Николая, который был похож на упомянутую королем сосну, а потом поискал глазами старшего брата. Любопытно было посмотреть на первого претендента на престол. Увы, за исключением королевской четы и жениха, ни один из сидящих за столом его величества, корону не носил.

Из разговора мне стало понятно, что нахожусь я вовсе не в Ленкиной Таэрии, а в незнакомом королевстве с незнакомыми правилами и обычаями. Что у нас есть? Король, молодая королева и три принца, за одного из которых меня упорно принимают. А где, кстати, сам младшенький? Так не любит брательника, что решил прогулять его свадьбу?

— Налей, дорогой Густав, хреновухи, — продолжил его величество.

— Из нашего хрена? — довольно прищурился черноволосый.

— Из вашего, — подтвердил король. — А младший мой чего не пьет? Эй, Иван, выпил бы хоть за счастье брата!

— Он мне не брат, — вздохнул я и снова попытался объясниться. — Я уже говорил, ваше величество, я попал в ваше королевство случайно…

— Вот заладил, зараза! — Король расстроено отшвырнул ложку, едва не опрокинув бокал с мутной белесой жидкостью. — Ну что с таким делать будешь? И ведь ни на кол не посадишь, ни повесишь… В темницу бросить тоже не могу — совесть замучает. Хоть бы сгинул куда.

Я поежился. Хорошенькое дело! Собственному сыну смерти желать! Нет, нужно выбираться из дворца. Может, слинять по-тихому после застолья? А то, глядишь, и правда повесят. Нет. Сбегать нельзя. Обнаружат пропажу, начнут искать, а найдут, точно убьют — тайком, чтобы королю репутацию не портил. Нужно объясниться с его величеством, растолковать, что к чему… Но и это не гарантия сохранности головы на собственной шее. Должен быть третий вариант. Например… пожить пару дней во дворце на правах его младшего высочества и подождать возвращения настоящего Ивана. Пусть цесаревич сам объясняется с грозным папашей. Заодно пока подумаю, как вернуться домой. Может, в штате состоит придворный маг?

Я так задумался, что перестал есть, и опомнился, когда в мою тарелку залез сосед — сутулый старик с козлиной бородкой.

— Ты, ваше высочество, смотрю, не в аппетите сегодня, так давай мне, я утку уважаю.

Я вздохнул и отдал блюдо старику. В этот момент дверь в пиршественную залу открылась, и в помещение, семеня короткими худыми ногами, выглядывающими из-под черного балахона, вбежал скрюченный старичок с огромной серебряной звездой на шее. Он прошмыгнул к королю и что-то быстро зашептал ему на ухо.

— Принесла нелегкая, — вздохнул его величество. — Пир у меня. Праздник. До завтра не терпит?

— Нет, ваше величество, — скрюченный поклонился, едва не дотронувшись носом до коленей, — а коли деревню сожжет, что делать будем? Али дворец запалит?

— Ну веди прямо сюда.

Старик, надо полагать министр или первый советник, засеменил к двери, выглянул в коридор и махнул рукой.

— Сюда ведите!

Сидящие ближе к его величеству гости оживились, новое развлечение показалось им забавным, и они уставились на дверь. Я, к слову, тоже хотел посмотреть на человека, способного спалить деревню.

Два стражника в синих кафтанах ввели в зал закованную в цепи девушку. Точную копию Лаврентьевой: такие же ярко-синие глаза, правильные черты лица, чуть вздернутый нос, с ямочкой на подбородке, только волосы не темные, а практически белые и заплетены в косу. Но, конечно, это была не Ленка. Елена кос не любила, предпочитая распущенные волосы или высокие хвосты, и никогда бы не надела сарафан. К тому же если Лаврентьева во время моего отсутствия и пошла к гадалке, и если та согласилась ее переместить в параллельное измерение, то попала она в свою Таэрию, к Власилиану, а не сюда. И все же девушка очень походила на мою одногруппницу. Я зажмурился, пытаясь прогнать наваждение, но сходство никуда не исчезло.

— Не обращайте внимания, — сказал король гостям. — Маленькое внутригосударственное дело, — и махнул рукой. — Казнить.

— Стойте! Вы не можете! — я вскочил со скамьи.

— Сядь, дурак.

— Я не дурак. Я вообще не ваш сын.

— Я же говорю, дурак, — улыбнулся король, и гости засмеялись. Они, как и его величество, находились под хорошим хмельком. — Отца родного не признает. Это ведьма. Казнить ее!

— Ваше величество!

Я выбрался из-за стола и подошел к королю. Не знаю, что на меня нашло, но я был готов защищать незнакомку и ради этого опустился на колени.

— Пожалуйста! Она же совсем молодая! И все ее колдовство наверняка состоит в заговаривании зубной боли старушкам! Ну посмотрите на нее! Какая из нее ведьма?!

Король засмеялся, вместе с ним засмеялись гости.

— Знаешь, — сквозь смех произнес его величество, — я прощу ее, если ты прекратишь болтать глупости. Я твой отец!

— Обещаю, — быстро произнес я. — Никаких глупостей.

Король удовлетворенно кивнул и отрезал:

— В темницу ее.

— Ваше вели… отец!

— Я сказал, что прощу, но не сказал, что отпущу ее на свободу. А ты, — монарх нахмурился, — ступай к себе!

Я поднялся, поклонился и, не глядя на пленницу, вышел из пиршественной залы.

Кажется, сам того не желая, я стал принцем. Вот и ответ на вопрос, что делать: жить во дворце, пока не объявится настоящий Иван. Если, конечно, он вообще объявится.

Глава 4

Серебряный волк

Покинув пиршественную залу, я направился вниз по лестнице, прошел мимо занятых спешным приготовлением пищи поваров, суетящейся толпы поварят и кухарок, и вышел на задний двор. В общем целом все получилось не так уж и плохо. Я не могу уйти из дворца, живу в печной и понятия не имею, как надолго здесь застрял. Ээто минусы. Но зато я принц, меня никто не тронет, у меня есть одежда, еда, кров над головой и даже Прохор — человек, который вполне может заменить если не друга, то информатора. Это плюсы. И начать следовало именно с них, а точнее, с Прохора.

Прохор обнаружился возле конюшни — сидел на корточках рядом с дверью и смазывал петли маслом, рядом, прислонившись плечом к стене, стояла птичница. Она скрестила руки на внушительного размера груди и что-то вполголоса говорила мужчине. Увидев меня, Глафира нахмурилась.

— Неужто выгнали? Оно и понятно, кому дурачок надобен? Показался гостям, так ступай на задний двор. Покушать-то хоть успел?

Она неожиданно всхлипнула и поспешила уйти, а Прохор поднялся и поклонился.

— Прохор, почему все, кому не лень, называют меня дураком? Я ведь принц.

— Раньше вас этот вопрос не тревожил.

— Раньше не тревожил, теперь тревожит. Я сильно изменился со вчерашнего дня?

— Какие-то странные вы вопросы задаете, ваше высочество.

— Считай, что я потерял память.

— Как потеряли? Где? — всполошился Прохор и выронил масленку.

— Ну, забыл обо всем. Ничего не помню.

— Вот. А спрашиваете, почему вас дураком называют. Простите, ваше высочество, но тут только вы виноваты. В детстве каким хорошим мальчиком были, а как подросли да читать научились, словно злой дух в вас вселился. Отгородились от всех со своими книжками, играть перестали, с братьями общаться прекратили. Матушка ваша, упокой Господь ее душу, плакала, книги отбирала, в печку бросала, но вы только ножками топали, да истерики устраивали, вот чтобы вы не орали, вам и уступили. Ох, знали бы, во что это выльется…

Я кивнул. Все понятно, его высочество принц Иванушка—дурачок на самом деле не такой уж и дурачок, просто очень любит читать, а здесь грамота не в почете. И что мне делать? Что вообще делают принцы? Не на троне же целыми днями сидят. Надо бы поинтересоваться.

— Чем я обычно занимался?

Этот вопрос поставил Прохора в тупик. Он бросил на меня удивленный взгляд и почесал макушку.

— Ну, э—э–э, ничем. Сидели у себя, иногда сбегали тайком, а я вас по всей округе разыскивал.

Не густо. Если у принца и были развлечения, то только тайные. Впрочем, мне до этого дела нет, мне главное вернуться домой.

— Скажи-ка, а нет ли у вас поблизости мага?