— Слушаемся! — хором ответили военачальники. Только один из них вышел вперед и попросил взять его с собой.
— Хорошо, — согласился юаньшуай. — Но только не вздумай вмешиваться!
И Юэ Фэй выехал на поединок. Военачальники, стоя в отдалении, наблюдали за ним.
Ян Цзай-син тоже спустился с горы. Юэ Фэй поднял голову и увидел:
Юэ Фэй тронул коня, выехал вперед и сказал:
— Как поживаете, полководец Ян?
— Брось болтать, Юэ Фэй! — презрительно бросил Ян Цзай-син. — Ты ко мне обращаешься так, как будто мы с тобой уже встречались!
— Неужели вы забыли о нашей встрече? Мы виделись с вами на экзаменах в Кайфыне!
Ян Цзай-син был поражен:
— Так ты и есть тот самый Юэ Фэй? Это ты победил Лян-вана в поединке на копьях?!
— Точно так! Именно поэтому я и хотел спросить, почему вы, потомок заслуженных полководцев, вздумали встать на путь разбоя? Вы же позорите этим своих предков! Послушайте меня, переходите на сторону Сунской династии! Помогите освободить из плена двух императоров, и ваше имя будет прославлено в веках!
— Помолчал бы ты, Юэ Фэй! — усмехнулся Ян Цзай-син. — Думаешь, я не умею разбираться в людях? У нашего императора на уме одни удовольствия, а до того, что враги рвут на куски империю, ему и дела нет! И зачем ты поддерживаешь этого глупца?
— Вы неверно рассуждаете, полководец! — возразил Юэ Фэй. — Я был и буду предан до конца династии Сун. А вот как вы, представитель прославленного своей честностью рода Ян, могли изменой государю опозорить своих предков, — для меня непостижимо. Не хотите внять доброму совету — придется нам драться!
— Неужели ты не знаешь, Юэ Фэй, что никакой герой не может прославиться на сто веков? По-хорошему прошу — переходи на мою сторону. Не хочешь — так и разговаривать не о чем.
— Подождите! Давайте разведем войска и будем сражаться один на один! — предложил Юэ Фэй.
— Прекрасно! — согласился Ян Цзай-син.
Когда войска противников отошли на некоторое расстояние от места поединка, богатыри подняли копья и схватились.
Больше трехсот раз сходились и расходились противники, и никто не мог взять верх. Лишь когда начало смеркаться, прекратился необычный поединок. Соперники договорились встретиться завтра и разъехались по своим лагерям.
На рассвете Юэ Фэй с войском вновь вышел в бой. Ян Цзай-син был уже на месте.
Юэ Фэй оставил воинов на расстоянии трех полетов стрелы от места поединка, а сам выехал вперед. Бой возобновился, засверкало оружие.
Как раз во время этого поединка Юэ Юнь доставил в лагерь провиант, и ему сказали:
— Юаньшуая в лагере нет, он сражается с Ян Цзай-сином.
Юэ Юнь оставил обоз, а сам помчался к месту боя.
— Вот хорошо, что ты приехал! — обрадовался Ню Гао. — Помоги-ка своему отцу схватить разбойника!
Юэ Юнь не знал о приказе, запрещавшем кому бы то ни было вмешиваться, и поскакал вперед с криком:
— Отдохните немного, батюшка, я сейчас схвачу злодея!
— Стой, Юэ Фэй! — крикнул Ян Цзай-син. — Какой из тебя полководец, если твои подчиненные не выполняют твой же приказ! Не буду с тобой драться!
Он повернул коня и ускакал на гору. Сгорая от стыда, Юэ Фэй вынужден был собрать войско и возвратиться в лагерь.
Как только Юэ Фэй появился в шатре, к нему пришел Юэ Юнь, чтобы доложить о выполнении приказа. При виде сына разъяренный юаньшуай вскочил с места и крикнул приближенным:
— Связать мерзавца и отрубить голову!
Растерянный юноша никак не мог понять, в чем дело.
Но военачальники, которым было известно, как все произошло, опустились на колени перед Юэ Фэем и взмолились:
— Господин юаньшуай, ваш сын только что доставил провиант. Он ничего не знал о приказе. Пощадите его!
— Хорошо, ради вас я отменю казнь… Дать ему сорок палок!
Воины повалили Юэ Юня, палки заходили по его спине. После двадцати ударов Ню Гао, чувствуя за собой вину, не выдержал:
— Господин юаньшуай, смилуйтесь над моим племянником! Пусть остальные двадцать палок дадут мне!
— Хорошо, прекратите наказание! — распорядился Юэ Фэй и обернулся к Чжан Бао: — Отнеси Юэ Юня к горе, вызови Ян Цзай-сина и объясни, как все получилось. И пусть мальчишка просит у него извинения.
Чжан Бао взвалил Юэ Юня на спину и направился к горе Девяти драконов. У подножья горы он положил юношу на землю и попросил разбойников доложить о нем их предводителю.
Когда Ян Цзай-син спустился с горы, Чжан Бао встал перед ним на колени и сказал:
— Я принес Юэ Юня. Он только что прибыл в лагерь, ничего не знал о приказе и непреднамеренно оскорбил вас. Юаньшуай дал ему двадцать палок и велел просить у вас извинения.
— Вот это похоже на юаньшуая! — одобрительно заметил Ян Цзай-син. — Передай ему, что завтра возобновим поединок.
Чжан Бао отнес Юэ Юня назад в лагерь и доложил Юэ Фэю, что противник согласен продолжить бой.
Так как время было уже позднее, Юэ Фэй удалился во внутренний лагерь отдыхать. Юэ Юнь и Чжан Сян встали по обе стороны от него.
Юэ Фэй заметил, что по щекам Юэ Юня катятся слезы, и сказал:
— Я вижу, ты до сих пор не можешь успокоиться! Обижаешься на меня?
— Да разве я посмею на вас обижаться! — воскликнул Юэ Юнь. — Просто я вспомнил бабушку и расплакался. Была бы она жива, очень расстроилась бы, узнав, что меня наказывают…