— Я был в пещере, — прервал охотник Егора.

— Ну и что?

— Ничего. Стены из белого кварца. Когда от них отражается свет, старики еще верят, что это светится глаз дракона. Могу еще раз полезть в пещеру.

— Ну, возьмите меня с собой! — попросил Егор. Охотник прищурил немигающие глаза и внимательно оглядел Егора.

— Трудно будет, — сказал он.

— Я ничего не боюсь, — настаивал Егор.

— А зачем же тогда хочешь бежать? — вдруг раздался голос Искандера.

Егор обернулся. Позади, с нагруженными лошадьми, стоял Искандер.

— Или ты думаешь, что охотиться за тайнами растений и переделывать их — это простое дело? Кто посадил одно дерево, тот уже принес пользу народу. Муллы учат — мир создал бог, человек не может изменить даже травинку. А ты, если хочешь, станешь великим творцом: ты переделаешь однолетние растения в многолетние. Разве это простое дело — переделать мир так, чтобы ты мог сказать: «Мир — мой сад»!

Растерявшийся Егор посмотрел на Искандера и встретил его проникновенный взгляд. Охотник-киргиз глядел тоже строго, ожидая, что скажет мальчик.

— Я остаюсь, — только и сказал Егор.

III

Асан и Люда повели пионеров купаться на реку. Егор, охотник и Искандер помогли ребятам разгрузить приведенных лошадей и осла.

— Этот бак я отнесу к движку. — И Егор, подняв бак на плечо, пошел в Зеленую лабораторию, приказав Барсу остаться возле дома.

Тотчас же Ромка, Топс и Гномик взяли другие бачки и тоже понесли бензин к движку.

— Ну, а как наши доящиеся? — спросил у ребят Егор.

— Опять снизили удой, — сказал Ромка.

— Надо лучше ухаживать за ними — поливать или удобрять… Мало ли что можно сделать! — сказал Егор.

— А вот ты и сделай, — ответил Ромка.

— И сделаю. Я ведь обещал это дело взять на себя — сделаю.

— Но ведь сейчас главная задача — начать окультуривание лесов дикорастущих плодовых, а не ДР, — возразил Ромка.

— И еще другие работы, — напомнил Топс: — выкачка меда, удобрение почвы, чтобы заставить деревья дать не ростовые, а плодовые почки.

— Еще целебный мед, — вставил Гномик и свое слово.

— Скажи, Егор, зачем ты их привел, колхозных пионеров? — спросил Ромка.

— А ты разве против них? — удивился Егор.

— Ведь мы же хотели, чтобы первой была наша Четвертая пионерская, а первыми ты привел пионеров из колхоза.

— Выходит, что я подвел вас? — спросил Егор.

— Выходит, — сказал Ромка. — Ты бы лучше съездил в город за нашими пионерами.

— А ты, Ромка, смотри шире. Наша Четвертая дружина поможет не только Зеленой лаборатории, но возьмет шефство над колхозными пионерами… Вы, городские ребята, поможете им… учебниками и другим чем…

— …и все скажут, что мы сделали правильно! — подхватил Гномик.

— Ты бы так сразу и сказал, — сдался Ромка, убежденный такой несколько необычной для него точкой зрения и уже жалея, что он сам не додумался до этого.

В это время мальчики увидели Василия Александровича, который нес бачок, задыхаясь под его тяжестью. Мальчики побежали ему навстречу.

— Люда зовет обедать, — сказал Василий Александрович, отдавая бачок, и, заметив взволнованные лица ребят, спросил: — Вы не ссорились?

— Мы спорили, какая работа важнее, — сказал Гномик: — доящиеся или окультуривание, медосбор или микроудобрения?

— А лучше будет, если каждый из вас окончательно выберет себе самое интересное для него дело, — предложил Василий Александрович.

— Я, например, хочу заставить ДР доиться! — горячо сказал Егор. — Василий Александрович, — попросил он, — вы же обещали поручить это дело мне. Я бы здесь и дневал и ночевал.

— Ну, зачем же так! — возразил Василий Александрович. — Дело это трудное и вряд ли даст быстрые результаты. Может, и вообще не удастся, как не удался наш повторный опыт со «взрывом жизни».

— Василий Александрович, — не унимался Егор, — я вас очень прошу! Ведь кому-то надо за ними смотреть… Я уже много думал об этом… Ведь даже у Гномика есть призвание — он решил изучать жучков и всяких там козявок, мушек, таракашек. Роман давно уже интересуется деревьями, Топс — камнями и микробами, а я теперь, когда кончилась война, остался без дела. Я тоже стану творцом новых растений. Мое слово — кремень, я ведь обещал.

— Очень хорошо! — согласился Василий Александрович. Он жалел мальчика и полагал, что научно-исследовательская работа отвлечет Егора и тогда не будет места печальным мыслям. — Будете помогать экспериментировать с ДР и выполнять работу по намеченному нами плану как лаборант, то-есть вести наблюдения и записывать в дневник фенологических наблюдений. В исследовательской работе главное — уметь наблюдать, уметь сопоставлять факты и смело экспериментировать. Помните, что наука требует жертв, и чтобы добиться малого, надо порой уметь отказаться от большого.

— Я же был на фронте! — напомнил Егор.

IV

Решили итти обедать, но Егор отказался.

— Есть не хочется, — сказал он. — Я сначала займусь ДР, а пообедаю позже.

Ромка начал речь о «восстановлении сил после похода», но Василий Александрович мягко, но решительно взял Ромку за плечо, отвел в сторону и сказал несколько слов.

— Мы пришлем тебе обед, «скала-человек»! — крикнул Ромка.

— Ты устал с дороги, — дополнил Гномик, — а здесь так тихо и спокойно.

Егор остался один. Ему просто необходимо было остаться одному, чтобы обдумать свое положение. Ехать на войну с Японией уже не имело смысла. Ездить по городам искать Максима Ивановича — это тоже не лучший способ. Может быть, написать запрос всем, всем, всем — и в Москву, и в часть, и капиталу Малову — и ждать ответа? А вдруг ответ придет раньше, чем он закончит опыт с ДР? Бросить опыт? Нельзя, это дело чести. Ускорить опыт? Было бы замечательно добиться быстрой победы, как с японцами. Егор посмотрел на ДР. Неужели он их не покорит?

Егор подошел к ДР и внимательно осмотрел это странное растение. Бугристые листья лежали распростертые перед ним, как крылья огромной птицы, собирающейся взлететь. Все было необычным в этом растении, созданном человеком. Егор долго стоял, рассматривая его огромные листья. Он вспомнил разговор с Искандером и охотником-киргизом. Егор должен доказать, что он не боится труда и выполняет взятые на себя обязательства. На войне, на фронте он привык чувствовать себя нужным человеком. Он был там всегда на своем месте. Как же так случилось, что вернувшись домой, на родину, он не сумел найти здесь своего места? Он во что бы то ни стало должен доказать, на что способны фронтовики первой линии. Ему хотелось бы сейчас, сию же минуту совершить что-нибудь очень полезное, героическое. Он и взялся за ДР потому, что знал, что это будет трудная работа. Значит, тем приятнее будет одержать победу. Работа с ДР — это как боевое задание, которое он должен выполнить на «отлично». Егор вздохнул. Он много времени потерял после войны, ничего не совершив. Ну что ж, начинать так начинать.

Юный фронтовик прошел в лабораторию и стал читать научную записку Василия Александровича о ДР. Она была написана не для мальчика, попадались незнакомые слова, но Егор решил разобраться сам и так увлекся, что забыл про обед, который ему принесла Люда. Он даже не стал с ней говорить, и девочка ушла обиженная.

Егор еще раз внимательно перечитал инструкцию, приложенную к записке.

— «Смело экспериментировать! Сопоставлять факты!» — повторял, даже напевал Егор, поглядывая на часы. Егор начал «сопоставлять факты».

По инструкции, для полива растений в этот час нужно было открыть кран сроком на пятнадцать минут. Это ясно даже маленькому. Но ДР не доятся, значит где-то что-то в инструкции неправильно. А почему поливать пятнадцать минут, а не двадцать? Ведь «взрыв жизни» получился именно оттого, что микробы получили сверхпитание, тепло и свет. Не в этом ли секрет? А что, если увеличить «влияние на ДР внешних факторов»? Видимо, он, Егор, уже разбирается в этом, раз может «сопоставлять факты». «Взрыв жизни» прошел без участия Василия Александровича. В чем заключается смелый эксперимент? Надо пробовать. Конечно, он, Егор, своим экспериментированием может нарушить инструкцию, а это значит — нарушить приказ. Но ведь и на фронте инициатива поощряется. Дан приказ овладеть дзотом, и это надо выполнить, но если овладеют всей деревней, в порядке инициативы, за это хвалят. Вот и он, Егор, проявит инициативу и «смелое экспериментирование», а разница не так уж велика. Конечно, лучше было бы согласовать с Василием Александровичем, но «если командир выбыл, другой обязан вести войска к победе». Так рассуждая, Егор поливал растения двадцать минут вместо положенных пятнадцати. Он точно проследил, когда вода, побежав по арыку, достигла корней ДР, и все это записал в дневник. Газовой подкормки Егор дал тоже больше.