Егор, мучившийся сомнениями, не заблудились ли они, сразу включил фару и поехал быстрее. Они доехали до перекрестка, откуда расходилось три дороги.

Меж деревьев и кустов, окаймлявших дорогу справа, ребята увидели поле, ярко освещенное электрическим светом, и услышали близкий шум работающих тракторов.

— По какой же дороге ехать? — спросил Егор у Топса.

Тот не ответил, и Егор остановил мотоцикл.

— Я здесь не ездил, — признался Топс.

— А еще хвастался, что знаешь дорогу в кишлак! — нетерпеливо сказал Ромка.

— Сбегай и спроси у трактористов, — сказал Егор. — Я не буду глушить мотор.

Топс слез и пошел на освещенное поле. Яркий сноп света на поле почти исчез. Было слышно и видно, как тракторы прошли поблизости, освещая путь фарами. Топс не возвращался.

— Сбегай ты, Ромка, — попросил Егор.

Ромка что-то недовольно пробурчал себе под нос и пошел на поле.

Шли минуты. Ни Топс, ни Ромка не возвращались.

— Заснули они там, что ли? — сердился Егор.

— Я сбегаю позову их, — вызвался Гномик и бегом побежал к полю.

— Ну и народ! — сердито сказал Егор через несколько минут.

Он заглушил мотоцикл и, оставив Барса стеречь, пошел в кусты. Егор сразу увидел всех троих. Их силуэты резко выделялись на фоне света от тракторных фар.

— Что вы стоите, как заколдованные? — спросил Егор, подходя к ним.

— Не можем найти трактористов, — скороговоркой, как одно слово, выпалил Ромка.

— Да вон же тракторы! Не видите, что ли? — вспылил Егор.

— А трактористов нет, — озадаченно сказал Гномик.

— Загадочная картинка, — насмешливо отозвался Егор: — читатель, найди, где на этом рисунке охотник, барс, лиса, топор, ружье.

Он внезапно умолк. Яркий свет прожектора осветил тракторы, тащившие плуги и бороны. За первым трактором уступом справа шел второй, за тем третий. Моторы работали, фары светили, а трактористов не было видно. Тракторы работали сами, без трактористов. Это было и странно и немного страшно.

Теперь молчали все четверо, не сводя удивленных глаз с тракторов, поворачивавших по кругу.

— Мальчики, уйдите с опытного поля, сейчас же уходите с опытного поля! — раздался очень громкий голос, очевидно в радиорупор.

Все четверо сразу же побежали прочь. Впереди мчался Ромка. Вначале свет прожекторов ослепил мальчиков. Ромка сбился с направления, но они поняли это, только забежав в неосвещенное хлопковое поле, показавшееся Ромке кустами. Здесь они увидели большую непонятную машину. По ту сторону ее, у освещенного лампочками механизма, стояли трое. Их-то и спросил Егор о дороге в колхоз «Свет зари».

— Крайняя слева, — ответил молодой человек в комбинезоне и направил луч света на ребят. — Вы откуда? — спросил он, удивленный их появлением.

— Как это так — тракторы работают без трактористов? — быстро спросил Ромка.

— Уходите, ребята, не мешайте, — строго приказал старик в спецовке.

— Управление по радио, — пояснил молодой человек, видимо довольный их восторженным удивлением.

— Ух, здорово! — только и нашелся сказать Ромка.

— Это вы и управляете ими через эту машину? — спросил Егор.

— Уходите, ребята, вам же сказано! — повторил старик.

А молодой человек пояснил:

— Это опытная хлопкоуборочная машина.

— Соня, занимайтесь своим делом! — сказал суровый старик.

— Хлопкоуборочный комбайн испытывается, он всасывает вату, — пояснил Топс.

— Это устроено по другому принципу, — коротко ответила девушка в комбинезоне, которую Егор принял за молодого человека, и скомандовала: — Кругом марш!

Мальчики весело побежали к мотоциклу.

IV

В призрачном свете луны все казалось таинственным и полным неведомых опасностей: и горная река, с грохотом катившая камни по дну, и темневшие за ней горы.

Егор, Гномик и Барс лежали рядом на плащ-палатке, разостланной на голой земле возле мотоцикла, и ждали возвращения Ромки и Топса, ушедших искать мост через реку. Ромка пошел вправо, вверх по берегу, а Топс пошел влево, по течению.

— А что, если на Ромку нападут волки? — вдруг спросил Гномик, поднимаясь на локте.

Егор, раскинув в стороны руки и ноги, лежал на спине, устремив глаза на луну, и после езды по тряской дороге ощущал истинное блаженство. Остывающий мотоцикл издавал странные звуки: он то потрескивал, то скрипел, то вдруг в нем что-то булькало. Егор прислушивался к этим звукам и испытывал гордость водителя за путь, пройденный без аварий.

Конечно, Егор умел ездить на мотоцикле, имел права и ездил на фронте, но не слишком часто и не слишком много. Обычно Егор ездил в минуты затишья, когда у полковника Сапегина было время заниматься ездой. Это бывало не часто. Вот почему первый самостоятельный пробег, законченный блестяще, наполнял Егора сознанием своей силы. Егор испытывал нежные чувства к этому послушному его воле механическому коню. Поэтому Егор в раздумье не сразу ответил на вопрос Гномика, и тот, не дождавшись ответа, лег на спину. Наконец Егор ответил:

— Волки не нападут. Они трусливые.

— Лучше бы дать ему ружье.

— Зачем? Ромка пошел в кишлак. Там увидят незнакомого мальчика с ружьем и пристанут с вопросами: кто, откуда да где взял ружье… Еще и отберут.

— А с Топсом ничего не случится? Налево какие-то заросли… Будет искать мост и вдруг встретит медведя…

— Медведь сам не нападает на человека, а если его сильно испугать, он от страха даже умереть может. Ведь Топс взял с собой одностволку, в случае чего он может выстрелить. А ты не бойся, Гномик. Хуже будет, если к нам змеи приползут. Говорят, их здесь много и они очень ядовитые.

— А ты, Егор, змей не бойся, я их руками беру, — успокоил его Толя.

— А когда ты их хватаешь за хвост, — спросил Егор, — они не шипят так: врешшь, врешшь, врешшшь?

Рядом раздалось сердитое шипенье змеи. Егор вскочил и испуганно посмотрел на то место, где он только что лежал. Толя громко рассмеялся.

— Ага, испугался! — сказал он. — Ну что, похоже шиплю?

— Это ты?

— Я. Здорово?

— Здорово! А ну еще.

— А ты хочешь созвать всех змей?

— Не надо. Ну их! А ты разве знаешь змеиный язык?

— Змеиный — нет, — сознался Гномик, — а вот птичий, это я могу.

— А ну пощелкай соловьем, — попросил Егор.

И вот послышался соловьиный свист, потом соловьиные трели. Одно колено сменяло другое, и если бы Егор не знал, что это свистит Гномик, он ни за что бы не поверил.

Егор долго стоял, не решаясь нарушить очарование, а когда Гномик замолчал, Егор тихо опустился на плащ-палатку и негромко запел: «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат, пусть солдаты немного поспят…»

И опять вспомнился Егору полковник Сапегин среди бойцов на привале. Егор невольно с грустью сказал:

— Эх, Гномик, какой человек Максим Иванович Сапегин! Второй Чапаев!

Мальчики помолчали.

— А ты где птичьему языку научился? — спросил Егор.

Гномик в ответ залаял, как собака, которой только что наступили на хвост. На этот раз вскочил Барс. Мальчики так и покатились со смеху. Барс подошел к Гномику, принюхался и, убедившись, что его провели, обиделся, отошел в сторону и там лег.

— Где же ты научился? — не отставал от Гномика Егор. — Вот молодец! Теперь я поверю, что ты и змей берешь руками.

— А я их не боюсь! — гордо ответил Гномик. — Я и тебя научу. Меня сначала отец учил. Он в Ленинграде при Естественно-историческом музее работал: чучела делал, змей спиртовал, жучков для коллекций собирал. Из жирных гусениц выдувал всю внутренность, а оболочку сушил. Он мог и змей подзывать и заставлять их танцевать под флейту. А язык птиц как он знал! Засвистит — и рябчик летит. Чуфыкнет в кулак — и тетерев на весеннем току к нему скачет. А зимой пискнет по-мышиному — и лисица к нему бежит… Вот какой он был! Таких больше нету! — Гномик замолчал.

— Так ты охотник? — спросил Егор, чтобы отвлечь мальчика от грустных размышлений.

— Не-ет, — прошептал Гномик. — Я любил собирать жуков, бабочек, иногда ловил пичуг… Пойдешь в поле, в лес, в овраг — хорошо: солнце светит, шмели гудят, птички поют, над водой стрекозы летают… Сядешь и рисуешь… Я за жуками в любые пещеры и ямы лазил. Ни грязи, ни змей не боялся. Один раз меня ребята искали-искали, звали-звали, наконец увидели, что мои ноги из земли торчат, схватили меня за ноги и выволокли из большой норы под корнями — я туда за жуками залез. Я был тогда совсем маленький. С тех пор и прозвали меня пещерным Гномиком… А один раз я такого жука нашел! Ну никто не поверил, что это я нашел. Вот дело было! Многим ребятам, конечно, такие жучки неинтересны, они стараются, чтобы носорога или там жука-оленя выменять для коллекции, или бабочек красивых, махаонов всяких, а этот жучок был ну совсем неприметный. Я нашел его, а не знал, что за жук… Взял я определитель жуков и никак не могу найти этого жука. Бился, бился — понес его отцу. Жучок вроде обыкновенный, а оказалось, я первый открыл эту разновидность в Ленинградской области. Повезли жука в Академию наук. Меня в институт вызвали, расспрашивали. Уж я потом и старался! Все время искал новых жуков, да не успел найти — война помешала… Я и здесь ищу. Когда вырасту, энтомологом буду и художником. Они помолчали.