Да все просто. В поморском климате зерновые вызревают плохо и хлебные и крупяные, любой слабый заморозок и все привет зерну. А лен и конопля, наоборот, в этом климате вырастают лучше. Кто-то мне говорил, что по своим качествам северный лен и конопля превосходят своих южных собратьев. Вот мне сейчас и пришло в голову, а что если поморы выращивают лен с коноплей и кудель да пеньку нам продают, да на наших фабриках и работают, а мы им за это зерно, крупу поставляем. И им хорошо, выпрашивают то, что даёт больший урожай. И нам отлично. Постоянный источник сырья для производства парусов и канатов.
- Дельная мысль. Я всегда говорил, что ты Эдуардович в коммерции голова.
На этом серьезный разговор между двумя первыми руководителями анклава закончился и дальше пошел легкий треп о 'бабах-с'.
Отъезд главного воеводы Уральского уезда ни как не сказался на планах и поведении оставшихся в столице попаданцев. Вера систематически навещала царицу Анастасию и своих новых знакомых, можно даже сказать подруг из самых знатных родов Москвы. Седых занимался укреплением, расширением и совершенствованием своей тайной информационной сети негласных сотрудников, вводя звено резидентов и связников, как специальных, так и маршрутников. Золотой с Граббе продолжали укреплять свое личное влияние и авторитет, а так же увеличивая авторитет Уральского анклава и его руководства в лице членов боярского клуба-братчины 'Витязи'. Так и шло время. Косметическая лавка успешно расторговывала привезенный товар, да так, что некоторых его видов уже перестало хватать. Пришлось срочно слать в Петроград быстроходный легкий речной ушкуй. Который и обернулся за месяц, привезя небольшую партию закончившейся косметики и парфюмерии и заверение в присылке осенним караваном как минимум трех паузков с этим эксклюзивным товаром, да еще в обновленном ассортименте.
Настал час отплытия. Но не для всех. Боярыня Иванцова оставалась в Москве. Уж очень она хорошо сошлась с царицей Анастасией, и терять такой источник влияния на Московского правителя, 'витязи' не захотели. Да и сама Вера не рвалась уезжать из столицы. По всей видимости, их с Александром роман зашел далеко и вышел на свадебную прямую. О чем они прямо и заявили Золотому. Сообща порешали и решили оставить Веру в представительстве. Обоих её сыновей и приемного Степана и родного Олега, решили привезти будущей весной. Пока пускай ребята продолжают учиться в школе вместе с другими учениками. А вот в Москве Вере придется учить мальчишек самой, ну так за год девчонки-педагоги набросают учебную программу и снабдят учебниками учеников, и пособиями саму учительницу. В Петроград суда шли так же загруженные по самые края бортов. Набрали разных товаров, которые не производились в анклаве и не могли быть куплены у азиатских купцов. Но в основном груз паузков составляли пассажиры со своим, обычно не великим скарбом. С караваном возвращались новый рукоположенный епископ Уральский и Ногайский Герасим и первый хиротонированный в сан главного пресвитера войск Уральского уезда протоиерей отец Георгий. Везшие с собой необходимые им регалии по своим чинам, письменное благословения Московского митрополита и всея Руси Макария двум вновь открытым и строящихся мужских монастырей, и пять десятков иноков для этих монастырей, как и просили уральские бояре из бывших воинских людей. Сели на паузки и навербованные или купленные и собранные в столице 'невесты' в количестве более двух с половиной сотен. Отвозили караваном из Первопрестольной и собранное в ней пополнение для кадетского корпуса и института благонравных девиц. Всего сирот набралось триста два мальчика от пяти до четырнадцати лет и двести девяноста девочек этого же возраста. К ним прибились как всегда вдовы со своими чадами, а это еще почти полторы сотни пассажиров.
Путешествие прошло штатно, по неоднократно пройденному маршруту. Весь окружающий пейзаж был хорошо знаком 'витязям' и остальным уральцам. Единственная новизна была на волжском переволоке, на котором обосновался, согласно царской грамоте, боярин Шопенков, отстроивший за эти три месяца острог Волок-Шопенковский и отсыпавший пару насыпей, на которых проложил двухколейную ветку чугунки для перевозки судов из Усинского залива в Волгу и назад. Вот по этому вновь отстроенному волоку на тележках конями за двое суток и перевезли все суда каравана в Волгу. А от переволока до устья Самары уже и рукой подать.
В окончание этой главы стоить упомянуть, что в октябре уральский боярин Граббе Александр Эдуардович и уральская вдовая боярыня Иванцова Вера Николаевна обвенчались и сыграли свадьбу, на которой, так как ни у жениха, ни у невесты не было ни отцов, ни матерей, места посаженного отца с матерю, заняли царь и царица Московского царства. Видимо сумела Вера найти путь к сердцу Анастасия, а та уж уговорила и своего Ванюшу, да и последний то не очень то и сопротивлялся. Ему и самому чем-то нравились эти бояре чужаки. Это событие не только подняло авторитет уральских бояр на новую высоту, но и прибавило им изрядное количество недоброжелателей, а иногда и прямых врагов.
< Русский анклав 'витязей'. Апрель-декабрь по новому стилю 1555 года РХ.После схода льда и очистки русла Урала и Самары от льдин, первым ушел караван в Холмогоры с припасами для экспедиции и будущей командой рейдера. Через три дня вышел караван под руководством боярина Шопенкова Константина Викторовича на Волжский перевоз в составе сотни бойцов его личных боевых холопов, тридцати канониров с двадцатью крепостными и шестью полевыми 'единорогами', сотней семей сервов из последнего ливонского полона и десяток семей русских переселенцев-крестьян. Для ускорения строительства острога, крестьянских домов и двух веток рельс волока, с караваном шла до осени большая артель строителей с необходимыми строительными материалами. Кроме того в качестве экстренной связи острогу выделялся один из вновь произведенных ламповый СВ радиопередатчик с приемником, для работы на нем и его обслуживания, боярину выделился лучший ученик школы радистов, экстерном сдавший все экзамены комиссии из всех трех специалистов-связистов попаданцев. Комиссия признала его знания удовлетворительными и допустила к самостоятельной работе. Забегая вперед можно описать, что к зиме уже были насыпаны две насыпи, на них уложены шпалы с чугунными рельсами и даже организована перевозка судов. Возведен сильно укрепленный, с мощными стенами боярский острог, построены десяток деревень, пара из которых выросла в началах-концах ниток 'чугунки'. Правда ради истины следует заметить, что деревни скорее были обозначены, хорошо, если стояли пара или две пары капитальных домов, в основном возвели времянки, либо мазанки, либо полуземлянки. Все время и стройматериалы отняло возведение 'чугунки' и боярского острога. Да и о животе подумать не мешало, распахали огороды, пашни. Огороды бабы отсадили, а пашни в этом году засеять не успели. Зиму и лето переживут на припасах, привезенных из анклава и осенним 'московским' караваном, а там и новины подоспеют.
Одновременно с Шопенковским караваном вышли три 'уральские' шхуны в южнобережные порты Персии, для покупки молодых, здоровых и симпатичных невольниц, с выделенными капитанам, из потомственных новгородских кормчих, серебряными и даже золотыми звонкими монетами. Заодно и сделать заказ на осень по невольникам мужчинам. При этом капитанам категорически запрещалось заходить в Дербент и Баку. Вдруг кто видел очертания 'турецких' кораблей и запомнил их. Хотя и изменили очертания идущих за товаром судов до неузнаваемости, набив на борта и надстройки доски, но рисковать все же не стоило. В итоги все прошло благополучно и 'гурий' в количестве двухста десяти аппетитных тушек привезли, и на осень заказ на невольников с доставкой в Астрахань сделали и ни кто не спросил за 'шалости' в Баку и Дербенте. По ходившим в портах слухам, а корабли разделились и пошли в разные порты, чтобы не поднять цену на рабынь резким увеличением спроса, и Дербент и Баку разорили турки, только было какое-то недоумение, зачем по два раза сразу. Но и этому местные умники находили объяснение, разные отряды, одни атаковали с моря, другой с суши. Вот и не смогли договориться на одновременную атаку. И даже критиковали не умных турецких военачальников. Заодно, перед походом в Персию, одна шхуна зашла в Астрахань и высадила в её порту Слепцова, который согласился поучаствовать в этом деле, пошла далее в свой порт назначения. А Славомир прямо из порта направился к своему знакомцу Йагмурчи из астраханских мелких купцов-татар, который с момента захвата Астрахани сотрудничал с разведкой 'витязей', предоставляя за малую мзду информацию. Передаваемые Йагмурчи сведения не являлись уж такими важными, да и что такого очень важного может знать мелкий торгаш, не гнушавшийся якшаться с откровенными тятями, ради получения лишнего медного пуло. Но обобщение и сравнение этой информации со сведениями поступившими от иных источников с последующим анализом, давало интересный результат. Так уральские бояре прошедшей осенью опять оказали услугу князю Юрию, выявив заговор среди астраханцев и кочующих в окрестностях города ногаев, направленный на уничтожения находящихся в Астрахани и окрестностях русских и переход под руку Крымского хана Девлет Гирай I. 'Витязи' не стали влезать на чужую территорию, а конкретизировав информацию, слили сведения воеводе Пронскому, выдав за свой источник захваченного ими с боем гонца, которому развязали язык, но он от ран впоследствии умер. Не поверить конкретным, точным данным с адресами, именами и датами, было не возможно. И вот теперь этот мелкий торгаш был задействован вновь, так как он имел связи с кавказскими племенами и просто с безродными разбойниками с гор и мог помочь в размещении заказа. Славомир с Йагмурчи направились в дом к нужному человеку, купцу с Кавказа Сахатбийю из племени шапсугов, морских черноморских разбойников, у которого и сделал заказ на молодых, здоровых, красивых пленниц в количестве не менее чем ста человек, с доставкой с Кавказа в Астрахань и окончательным расчетом по факту передачи товара. Обговорив сроки, окончательную цену товара и опознавательный знак, так как Слепцов предупредил, что за товаром придет не он, а его человек, стороны расстались весьма довольные друг другом.