Из всех правильно среагировал только американец — пулеметчик из Дельты. Бронированная машина ломится во двор, после того как проломится — высадит десант. Это — полицейские-сунниты, которые решили расправиться со своими конкурентами. Возможно, они охотятся за шейхом, возможно — за деньгами. Как бы то ни было — они убьют всех, кто здесь будет, всех кого они найдут, и иракцев и американцев. Потом заберут деньги. А у них — нет ничего, чтобы остановить до предела бронированный MRAP.
Офицер укрылся за пикапом — как раз в этот момент огромные пули ma-deus задели его, в нескольких местах пробив багажник и оставив на нем рваные дыры, в каждую из которых свободно входил кулак. Сила ударов пуль по машине была такой, что ее чуть развернуло. Решив, что достаточно — пулеметчик перенес огонь — и несколько пуль буквально разорвали двоих шиитов, стреляющих с колена по бронированному монстру. Окровавленная рука одного из них отлетела на два с лишним метра и упала рядом с машиной, за моторным отсеком которой скрывался пулеметчик.
Времени совсем не было.
Пулеметчик на броневике снова перенес огонь, попытавшись накрыть шейха — но офицер Дельты этого не видел. Достав из рюкзака «Дей-пак» за спиной две дымовые шашки, он одну за другой бросил их себе за спину, пытаясь если и не остановить, то ослепить на какое-то время пулеметчика. Это ему удалось — обе шашки давали плотный, белый, густой дым, он извергался и них Ниагарой, не давая точно стрелять.
Прежде чем суннитский пулеметчик опомнился — офицер бросил за спину осколочную гранату и бросился бежать к спасительному дому, где можно было найти хоть какое-то укрытие. Перед ним суетились люди — они судорожно пытались кого-то затолкать внутрь. Перед входов — было все в крови, почва здесь была глинистой, не песчаной и кровь не впитывалась.
Они окончательно проломились в дом как раз в тот самый момент — когда водитель броневика газанул и, снеся остатки ворот ворвался во двор. Таранный бампер броневика ударил по пикапу, поволок его по земле и со страшным скрежетом и грохотом впечатал в стену. Удар был такой силы, что с потолка посыпалась быть.
Шейх был тяжело ранен, оперативник ЦРУ мертв — при взгляде на то, что осталось от его головы становилось дурно. Ее просто не было — снаряд ма-дейс с близкого расстояния обезглавил его. Не было и денег.
— Ложись!
Водитель броневика допустил ошибку — высадив десант ему надо было отъехать назад, чтобы дать свободу своему пулеметчику. Вряд ли бы стены, даже бетонные, устояли бы под калибром 12,7. Но он этого не сделал — вместо этого он тупо уткнул броневик в стену дома, лишив пулеметчика свободы действий.
Но оставались еще и полицейские. Те, кто сидел в десанте бронемашины — и те кто был готов идти до конца.
— Сколько выходов из дома? — проорал дельтовец, понимая что если они не справятся сами — то они трупы, никто не успеет с помощью.
— Три! Три выхода! — крикнул кто-то.
Оглушительный, рвущий барабанные перепонки взрыв, яркая вспышка — перед штурмом полицейские забросили спецгранату, которую им тоже дали американцы. Через секунду взорвалась еще одна, многие шииты, оглушенные и ослепленные, попадали на пол, закрывая головы руками и бросив оружие. На ногах остался только оперативник Дельты — это был знакомый ему прием, инструкторы частенько бросали такие гранаты в тире без предупреждения — а норматив надо было отрабатывать. И они его отрабатывали.
Пинок, вылетающая дверь — и длинная пулеметная очередь навстречу лезущим в окно иракским копам. В ленте — не стандартные М885, а нештатные Мк262 с тяжелыми пулями, выменянные у американских морских котиков две недели назад в Басре. На близком расстоянии они почти не уступают калибру 7,62 благодаря очень тяжелой пуле. Бронежилеты не выдерживают, к тому же один из копов уже проникший в помещение как раз пытался перехватить автомат для стрельбы, второй лез — и обе руки у него были заняты. Досталось и третьему — но тот повалился не внутрь комнаты, а наружу и невозможно было понять, как тяжело он ранен и ранен ли вообще.
Прежде чем противник опомнился — американец бросил в окно еще одну гранату, из трех оставшихся. И — захлопнул дверь, чтобы не получить гранату в ответ.
— Как можно попасть на крышу? Как можно попасть на крышу!?
Кое-кто из шиитов начал молиться Аллаху, другие — с таким грозным видом замерли на одном месте, нацелив автоматы вперед, что если бы внешний вид убивал — все враги свалились бы замертво. Вояки хреновы, в бою остановиться, занять не самую выгодную позицию — верная смерть. Как только получается, что они до сих пор воюют.
Коридор. Комната. Еще один коридор — господи, что же это за вилла, тут разместится целый гараж. Ага, вот и дверь.
Дыма не было, гранат тоже — а если бы и были — не стоило привлекать к себе внимание. Удивительно — но дверь не железная, обычная, выбиваемая не слишком сильным пинком дверь. И за ней — никого, видимо местные полицейские поопасались до начала операции окружить дом. Сразу за домом начиналась зеленка — пальмы, финики, апельсиновые деревья, кустарник — и несмотря на то что эту зеленку несколько раз пытались разминировать подрядчики из специализирующейся на разминировании фирме — там до сих пор было полно опасных сюрпризов, от обычных растяжек из пехотных гранат и до складов фугасов, защищенных поставленными на неизвлекаемость минами. А рисковать подрывом, обнаружением штурмовой группы и срывом операции никто не хотел: вот и решили атаковать привычно, в лоб, прикрываясь броней и имея преимущество в вооружении. Только не учли, что атаковать таких же как они иракцев это одно, а американцев — дело совсем другое…
У самой стены росла пальма. Секунда, две, три — и ты уже на крыше, благо здесь как и во всем Ираке крыши плоские, нет необходимости спасаться от дождей. Дождей здесь почти не бывает, но если бывают — то всю пустыню развозит как болото, не помогает ничто.
Во дворике шумно ревел двигателем, ворочался как носорог ILAV, видимо пытаясь выбрать позицию, чтобы набрать разгон и таранить стену. Первый штурм был отбит — остальные вперед уже не рвались, скопились за бронированной тушей, за которой можно было стоять в полный рост. Второй раз они рискнут, когда бронемашина проломит стену, открывая путь для штурма. Пулеметчик то же не мог стрелять, бесцельно ворочал стволом ма-деус в угловатой, уродливой башенке.
Американцев достал две гранаты, выдернул из них чеки. Американские гранаты обычно делались круглыми, удобными для бросания — потому что в США очень был популярен бейсбол и каждый с детства умел бросать далеко, сильно и точно небольшой мячик. Американец уже не помнил, когда последний раз он сходил на бейсбольный матч, настоящий бейсбольный матч высшей лиг, на большом стадионе, где ряды заполнены толпами орущих, размахивающих флагами болельщиков, Три года? Четыре…
Башня в ILAV давала ганнеру почти стопроцентную защиту, она прикрывала его не только со всех сторон света, но и сверху, оставались только узкие бойницы, потому что она была неповорачиваемой, и чтобы простреливать все направления, ганнеру нужно было шесть бойниц, из трех из которых он вел огонь из личного оружия, а не из пулемета. Привстав на колено, американец метнул первую гранату, заметил, как повернулся в его сторону ганнер — но было уже поздно. Граната, брошенная с расстояния примерно десять метров, ювелирно влетела в одну из бойниц, провалившись в чрево бронетранспортера. Один из прятавшихся за машиной иракских гардов-полицейских успел выстрелить, неточно, американец бросил вторую оставшуюся гранату рядом с машиной — и упал на крышу рядом со своим пулеметом, и пропуская над собой градом летящие пули. Оглянувшись на нарастающий шум, он увидел, как со стороны города на них заходят два «Блэкхока». Чтобы не погибнуть глупо, чтобы не прищучили свои — он перекатился по крыше и замер на спине, скрестив руки крестом.
— Маршал!
— Да, сэр.
— Какого черта ты не вызвал группу прикрытия?
— Сэр у меня не было времени.