В этой каменной сфере, похожей на невероятных размеров кристалл, где-то внутри бушевала магия. Однако, она не была магией чистого пламени: больше всего она походила на «бытовую», но только очень и очень продвинутую, какую едва ли кто-либо из людей когда-нибудь видел.
Кирия и Дио использовали разность между природами старого и нового солнца, настроив выращенный ими кристалл на лучи Второго солнца, и серое тело медленно поднималось к нему.
Дримен сразу задался многими вопросами, сводящимися в основном к тому, на долго ли хватит этого кристалла и вообще выдержит ли он жар, исходящий от молодого солнца, но такие тонкости он посчитал глупыми в данный момент. Выдержит кристалл или нет, у них есть пара, часов прежде чем он достигнет светила, а значит, пора идти: тень уже повисла над Ораной.
- Пора. – Сказал Стижиан, все ещё держащий брата за ворот.
Они посмотрели друг на друга и больше не сказали ни слова.
Глава восьмая.
Одиннадцатый Мастер.
Трава на здесь, как и всегда, казалось необычайно зелёной. Скорее всего, за это стоит благодарить море, чьи берега раскинулись в паре сотен метров от обрыва, которым венчался луг. Хотя, может это был лишь визуальный обман: ведь каждая травинка была покрыта каплями росы, игриво блестящей под лучами золотого солнца.
То тут, то там, да всюду, из земли росли коротенькие белые и голубые пышные цветы, представляющие собой связку мелких лепестков на тонком стебельке.
И небо ясное, чистое, без единого облачка, а солнце теплое, его лучи мягкие, но не слишком яркие, не режущие глаза молодого медиума, собирающего букет из цветов и красивых широких листьев травы.
Он сидел недалеко от обрыва, чтобы слышать шелест прибоя, и один за другим срывал цветы, прикладывая их к уже пышному букету и обвязывая стебельки травинками. Он улыбался, мыча себе под нос какую-то чудную мелодию, и изредка щурился, когда находил среди лепестков муравьев или пчёл.
Сотни волн ритмично и монотонно ударялись о скалистый берег, и кроме этого шума и мычания светловолосого медиума вокруг не было других звуков, даже ветра. Тишина, шелест прибоя и тихий спокойный голос формировали устрашающую мистическую атмосферу, и даже ясность дня и красота пейзажа, казалось, подыгрывали этим настроениям.
- Это место изменилось, - услышал Амит голос Фузасу, возникшего у него за спиной, - леса больше нет.
- Угу, - промычал в ответ Амит, не отрываясь от своего занятия, - она больше любит цветы, не любит деревья.
Фузу осмотрелся, в поисках еще каких-нибудь изменений, но не нашел их, а исчезновение деревьев из мира воображения Амита не могло дать ему никаких подсказок.
- Мне казалось, я знаю тебя, - старший медиум неспешно присел рядом со своим учеником и хозяином, - был с тобой в одном теле столько лет и проглядел такую силу.
- Ты многое проглядел, и поэтому мне пришлось убить очень много людей.
- Это не твоя вина…
- Нет, моя. Это очень интересное чувство, когда живые существа обращаются в частицы… как песок, только, особенно мягкий и чистый, и как он проходит в меня… - Амит сорвал еще один цветок и приложил его к букету. – И все частицы разные. Даже в одном живом теле и одной душе столько разных частиц… Их можно перебирать как крупы и раскладывать в разные горстки. И потом есть. – Его плечи задрожали от тихого смеха, от которого у Фузу едва не побежали мурашки по коже. – Ты знал о кристаллах, и ты знал что будет, стоит мне их собрать…
- Я знал о кристаллах, да. Да, Амит, я знал о том, что эти кристаллы – части души моей младшей дочери и знал, как она опасна. Но никто, быть может только гений Вильмута, мог предположить, что её сознание проклюнется в тебе. Если бы они узнали, они бы приняли меры…
- Какие меры? – Его голос оставался призрачным и невыносимо спокойным, каким может быть голос старика, прожившего долгую жизнь и умирающего в постели в своем доме, держа любимую женщину за руку. – Убили бы меня?
Фузу повернулся к Амиту, продолжавшему собирать букет, и рассмотрел на него как следует.
Прежде он уже видел его, здесь же, на этом лугу, у моря, правда, тогда Фузасу пришлось предстать перед ним в образе престранной птицы, но Амит в своем мире всегда оставался собой, и в этот раз он выглядел точно так же, как и в прошлый. Ни гнили, ни рубцов и струпьев, ни облезлой кожи, ни седины в волосах. Ни двух пар глаз. Это был Амит, просто Амит, человек, каким он и должен быть.
- Да, они бы убили тебя и извлекли осколки, чтобы их перепрятать. Но Лин всегда была особенно гуманной… и честной. Она не убила Млинес, когда та поглотила осколки, и посчитала, что будет нечестно убить и тебя.
- Это она тебе рассказала? Эта ведьма?
- Нет, но я хорошо знаю Линнэ. Она проста в своих мыслях, хоть и гениальна в своих действиях. И к тому же, Амит, ты – медиум. Возможно, самое редкое создание в нашем мире. Никто в здравом уме не пойдет против медиума, ведь нас настолько мало, что никто не знает, чего ожидать. Но и это не всё… Амит, у тебя есть друг, который ради тебя готов на многое и, быть может, на всё. Как ты думаешь, что сотворил бы Стижиан, узнай он об угрозе со стороны Линнэ?
- Понятия не имею. Он для меня – загадка. – Еще один цветок был привязан к букету. – Пусть мы и дружим с самого детства, мне тяжело предсказать что он выкинет в следующий раз.
- Мне он всегда казался весьма простым человеком… - Хмыкнул Фузу, в глубине души обрадовавшись тому, что из их разговора медленно уходило напряжение, и сложный диалог медленно превращался в обыденную болтовню.
- Скажи мне! Вот Стижиан… он в тринадцать лет был назвал сильнейшим монахом, он уничтожает нежить так же просто, как ест семечки, он учился у самой Веллизы Тоурен, он умер и воскрес, чтобы узнать, что он носит духа феникса, его полюбила не кто-нибудь, а королева Синента Дива, которая для меня всегда останется просто Орой… И ты действительно считаешь, что он – простой человек? – Интонации этого потока слов слегка виляли, но в целом оставались нейтральными, без пиков и каких-либо ярких эмоциональных всплесков. – Я был лучшего мнения о твоей проницательности.
- Пусть я и медиум, разбираться в людях – не моя стезя. Опасения о Стижиане мне высказал Вильмут, когда я спросил у него, была ли возможность предотвратить то, что с тобой случилось. И от себя добавлю: какими бы сильными не были Вильмут и Линнэ, они бы не сумели одолеть элементаля сияния, тем более, такого необыкновенного, каким ты его рисуешь.
- Но он не был элементалем! – В голосе, наконец, возникли ломаные ноты удивления.
- Он всегда им был, другой вопрос: осознавал ли он свою сущность элементаля?
- Теперь-то он её осознал. – Хмыкнул Амит, отложив букет в сторону, и развернул корпус тела, чтобы посмотреть назад. – Взгляни на неё, - улыбнулся он, - как она прекрасна!
Фузасу нахмурил брови, ведь когда он пришел сюда, он не видел никого, кроме своего бывшего хозяина, но теперь он увидел ещё одного человека, и мог бы подумать, что глаза его обманывают.
Это была его младшая дочь, ужас Ораны - Ксардера Дива. Она лежала на зеленой траве, черные волосы грациозно спадали вниз, прикрывая часть лица и шею. Изумительной красоты черное платье украшало её тело, а глаза были плотно прикрыты, и на них не было и ни одного шрама, что некогда уродовали её лицо.
Фузасу привстал и приблизился к спящему телу дочери: к глазам подступили слёзы. Он разглядывал её лицо, которое он не видел уже много лет, и его сердце затрепетало, но вдруг, его глаза дали ему понять, что это не совсем та девушка, которую он взрастил и отправил на погибель.
- Так значит… - Ахнул Фузу, резко переведя взгляд на Амита, а затем обратно на Ксардеру, - ты знаешь!..
- Знаю ли я? Нет. Но я не могу её коснуться. – Тот протянул руку вперед, желая коснуться лица женщины, но в нескольких сантиметрах над её кожей вдруг пластом льда полыхнуло синее пламя. – Если бы я мог, эта история уже давно бы подошла к своему концу.
- Стижиан поможет тебе. – Фузу улыбнулся, и сейчас его лицо как никогда походило на старческое.