— Ничего, мистер Браун, — ответила Меган. — Я решила навестить свою подругу Тифани и возьму эту лошадь, если вы не возражаете.

— Конечно. И мне не надо выгуливать ее. Она тихая. Я только поставлю ваше седло.

Меган кивнула, и пока она ждала, взгляд ее был прикован к другой стороне конюшни.

«И не думай об этом».

Меган вспыхнула от стыда.

«— Хорошо, а тебе разве не любопытно, какие вина он пьет?

— Дешевку какую-нибудь.

— Какую-нибудь муть. Хотелось бы узнать.

— Ты напрашиваешься на неприятности.

— Ах, теперь уже ты становишься осторожной? Похоже, поскольку я собираюсь к Тифани, а она всегда оказывает на тебя благоприятное воздействие.

— И на тебя тоже. Она посоветует тебе держаться подальше от пьяных мужчин.

— Господи, неужели ты думаешь, что я собираюсь рассказывать Тифани хоть что-нибудь об этом?

— Пожалуй, что расскажешь».

Меган не собиралась делать этого, особенно теперь, когда испытывала растерянность и чувство стыда. Но девушка не успела провести с Тифани и десяти минут, как вопрос вырвался сам.

— А что, если я выйду замуж за человека из низкого сословия?

Ответ Тифани был весьма взвешенным.

— А насколько он ниже тебя?

— Это предположение, — посчитала нужным подчеркнуть Меган. — В действительности я и не думаю о чем-либо подобном…

— Так насколько ниже?

— Скажем, он был бы не из джентльменов. Тебя это шокировало бы? Как ты думаешь, получился бы грандиозный скандал?

Тифани долго смотрела на Меган, а потом выпалила:

— Меган Пенуорзи, ты случайно не влюбилась в этого конюха?

— Абсолютно нет, — насмешливо ответила Меган, хотя щеки ее запылали. — Мы с ним только ругаемся. Мы даже не нравимся друг другу.

— Рада слышать это.

Меган пропустила мимо ушей последнюю фразу. Она плюхнулась в новое кресло Тифани и только тогда облегченно вздохнула.

— Но должна признать, в нем что-то есть, Тифи. Когда я рядом с ним, то чувствую, о, даже не знаю, во мне словно шампанское играет. Я уверена, это потому, что наша постоянная ругань стимулирует, заставляет быть в форме, что ли. Я даже кричу на него.

Тифани улыбнулась.

— Ничего ты не кричишь.

— Кричу, да, — убеждала ее Меган. — А он так злится на меня.

— По делу?

— Обычно да. Но я начинаю думать, что мне приятно перебраниваться с ним, хотя со стороны это не всегда так выглядит.

— Тебе, думаю, просто скучно, а он мужчина красивый, невероятно красивый. Все очень понятно. А у него есть какие-нибудь достоинства?

— Ни единого. Впрочем, он очень заботится обо мне, чтобы у меня все было хорошо. Он просто из себя выходит, если я делаю что-нибудь такое, что, по его мнению, представляет какую-то опасность для меня.

У Тифани глаза поползли на лоб.

— Меган, а что ты делала все это время?

Меган пожала плечами и сказала как бы между прочим.

— Я все время думала, что это Девлин грабит по ночам.

— А ты не слышала? У того человека проснулась совесть. Он вернул в магистрат все награбленное вместе с запиской, где поклялся, что никогда не соблазнится больше на такого рода дела.

— Значит, он все-таки так и поступил.

Тифани часто заморгала.

— Меган, ты как говоришь? Такое впечатление, будто т знала…

— А я знала.

— Меган!

— Ну что же мне поделать, если я очутилась там и была свидетельницей того, как Девлин велел ему вернуть все. Я же сказала, что подозревала в этом Девлина.

— Так и было? — недоверчиво спросила Тифани.

— Нет, к большому сожалению, — недовольно проговорила Меган. — Он пошел, чтобы поймать вора, и ему это удалось. А я случайно выследила его.

— Надеялась застать его на месте преступления?

— Ну да, в этом роде. — И Меган коротко рассказала Тифани о вчерашнем ночном приключении, закончив словами: — Он очень разозлился на меня, когда я пришла. И это при том, что я ему вообще не сказала, где я действительно была. Представляю его реакцию, если бы он узнал где!

— Меган, тебе пора начать думать, прежде чем что-то делать. Ты представляешь, что могло бы случиться?

Сейчас она представляла. Но все остальное, что приключилось с ней этой ночью, она не в силах была поведать даже самой лучшей подруге.

— Я все понимаю и начинаю жить по-новому. Сегодня вечером я даже поеду от тебя в сопровождении кого-нибудь из ваших слуг, чтобы обойтись без выговора со стороны Девлина, потому что он не любит, когда я езжу одна.

— Ты должна взять это себе за правило. В Лондоне мы никуда не ходим без соответствующего сопровождения. Знаешь что? Мать Тайлера хочет взять нас к себе под крыло. Она также предложила, чтобы мы пожили у нее.

— Но это же отлично! — воскликнула Меган. — Я знаю, майор и его жена такие лапочки. Они давно знают моего отца, иначе не пригласили бы нас. Но, честно говоря, они же никого не знают. А вот леди Уотли знает всех и вся, правда?

— Вроде. У меня такое впечатление, что до конца года мы выдадим тебя замуж.

— Надеюсь, что да, потому что любопытство насчет этого самого в последнее время не дает мне покоя. Я не могу дождаться, когда выйду замуж и узнаю, что же это все собой представляет.

— Но только смотри, не перепутай порядок.

— Ни в коем случае. Может, я и много думаю об этом в последнее время, — принизила Меган свои заслуги, — но этим я и ограничиваюсь.

— Может, тебе лучше держаться подальше от вашего конюха? — осторожно посоветовала Тифани.

Меган засмеялась.

— Вот такие советы я теперь получаю часто. Но ты на этот счет можешь быть спокойна. Я не собираюсь портить себе перспективу на достойный союз флиртом с каким-то проходимцем, неважно, насколько он красив.

— И насколько волнует тебя.

— Не важно, насколько он волнует меня.

— И привлекает.

— Ты права, Тифани. Я больше к нему не подойду.

Глава 24

Да, Меган сказала это, но она прекрасно знала, что никогда не последует своим словам. Не видеться с Девлином было невозможно. Не то, чтобы девушка не могла избегнуть этого: обходить конюшню стороной было самым простым делом. Меган могла приказать, чтобы се лошадь выводили к ней, когда она соберется на верховую прогулку, и отводили обратно после того, как вернется. Любой из лакеев с радостью повиновался бы такому приказу. То, что девушка сама выводила лошадь и ухаживала за ней в конюшне, было действительно необычной привычкой, но в случае необходимости Меган могла отказаться от нее.

Невозможность заключалась в том, что девушка хотела быть с Девлином.

«— Ну вот, наконец ты призналась в этом.

— Но объясни, почему это так?

— Возможно, ты в конце концов влюбилась в него.

— Не говори глупостей. Ну что в нем можно полюбить?

— А то, что он заботится о тебе? — Этого еще недостаточно.

— А его поцелуи? Ты же не можешь отрицать, что обожаешь их?

— Что он, единственный такой на всю округу?

— А как насчет его несравненного очарования?

— Какое очарование? Нет у него никакого очарования. Ворчун, вот и все.

— Так-то оно так. Но он несчастлив. У него нет женщины, которая могла бы смягчить его нрав.

— Я не собираюсь его переделывать.

— А как насчет чувств, которые он у тебя вызывает?

— Как? Об этом я знаю не больше тебя. Забудь эти глупости! Не хватало еще влюбиться в этого человека. Ты что думаешь, что я всю оставшуюся жизнь намерена провести в конюшне?

— С таким человеком можно разделить его судьбу. Не думаю, что ты стала бы сильно возражать против этого. А что ты любишь больше, чем лошадей? Исключая, конечно, его поцелуи?

— Но это не значит, что я намерена жить среди лошадей. Господи, да ты понимаешь, что ты предлагаешь мне?

— Да».

Меган с виноватым видом огляделась по сторонам, но человек, сопровождавший ее домой, не обращал на нее никакого внимания и, во всяком случае, никак не мог бы понять, что она ведет спор с самой собой.