Теперь он лежал на ней, а Мэдди была распластана под ним, как бабочка под стеклом. Гнев поднимался в ней, гнев и оскорбление, но в глубине души она понимала, что что-то рвется внутри Лиса и исход, может быть, зависит от ее поведения в этой ситуации. Она пыталась протиснуть руки под его грудь, чтобы оттолкнуть его, но остановилась. Лис поднял голову, и на какой-то миг их взгляды встретились.

В глубине изумрудных глаз Мэдди, сверкающих горько-сладкой любовью, смелостью и нежностью, Лис увидел собственное отражение. В течение нескольких недель он чувствовал себя запятнанным, терзался неуверенностью и виной. Он казался чужим самому себе, но теперь в глазах этой женщины он увидел знакомого человека. Возврата не было: Лис изменился навсегда в тот день на Литтл Бигхорн, но оставался цельным и нужным другим. Мэдди любит его, и это очень много значит.

Лис немного приподнялся, и Мэдди смогла вздохнуть. Рука, сжимавшая ее волосы, теперь ласкала их. Нежные поцелуи возбуждали ее затылок, впадинку шеи, внутреннюю сторону ее рук, грудь, виски. Когда наконец он встретился с ней взглядом, она заметила, что в его глазах блестят слезы.

– О Лис, – вздохнула она и прикоснулась рукой к его бородатому подбородку.

Потом, отдыхая после медленного, сладостного занятия любовью, Мэдди прижалась щекой к вьющимся волоскам на его груди и, мигая, загнала назад слезы, обжигавшие ее глаза. «Ну как ей убедить его поделиться с ней своей проблемой? Можно ли то, что мучает его сердце, рассеять и отогнать, если только он произнесет эти слова вслух?» Она сейчас чувствовала себя ближе к нему, чем когда-либо, и все же между ними стояла огромная преграда, разрушить которую мог только Лис. Мэдди могла помочь ему, если бы только он раскрыл ей свою душу.

– Мэдди, – прозвучал хриплый голос Лиса под барабанную дробь дождя, который не прекращался, хотя гроза прошла и ветер стих.

Она оперлась на локоть и любовалась Лисом, лежащим на спине на меховой постели. На его точеном лице играли мерцающие отблески затухавшего костра, и, хотя он отдыхал, Мэдди чувствовала, насколько напряжено его тело. Неужели он наконец решился довериться ей?

Улыбнувшись, она провела пальцем по краю его выгоревшей на солнце бороды.

– Вы позвали меня?

Он небрежно улыбнулся ей, но эта улыбка не изгладила боль в его глазах.

– Я должен сказать вам…

– Да? – Мэдди наклонилась ближе, сосредоточив во взгляде всю свою любовь.

– Я не могу объяснить, что двигало мною, когда я был таким… грубым. Если я когда-нибудь снова обойдусь с вами подобным образом или даже буду кричать на вас, советую вам уйти от меня и никогда не возвращаться!

Лис взял ее за подбородок, думая, что не заслуживает такой преданности и терпения.

– Я никогда раньше не обращался с женщинами так дурно, хотя, могу смело обещать, что это никогда больше не повторится.

Мэдди была разочарована. Вместо того чтобы поделиться с ней своими чувствами и проблемами. Лис обсуждал свое поведение, продолжая держать ее за руку.

– О, не беспокойтесь обо мне, Лис, – произнесла она, заставив себя весело улыбнуться. – Я не беспомощна! Может быть, я гораздо слабее вас физически, но я находчива. Я бы нашла способ остановить вас!

Лис, усмехнувшись, потер глаза.

– Держу пари, что это так! Ну что ж, теперь, когда этот камень упал с моей души, мне бы хотелось закрыть глаза и заснуть мертвым сном. Я забыл, что эти советы могут продолжаться часами, в курении, разговорах и снова в курении и разговорах. – Он зевнул: – Поспим, что ли, Огненный Цветок?

– Что значит «Огненный Цветок»? – осведомилась Мэдди, игриво пожав плечами. Он приоткрыл один глаз.

– Кажется, так вас назвали люди лакота. Не каждый день среди них появляется женщина с огненными волосами! Ну, а теперь давайте ложиться. Уже почти рассвело.

Положив голову на его согнутую руку, Мэдди обратилась к нему:

– Лис?

– Что?

– Мы когда-нибудь поговорим о настоящей причине?

Он слегка напрягся.

– Вы имеете в виду Улыбку Солнца?

– Нет, не это, – сказала она, почувствовав себя виноватой за то, что в этот вечер совсем не думала об Улыбке Солнца. – Я знаю, что вы сразу скажете мне, когда о ней станет что-нибудь известно, и понимаю, что на это нужно время. – Она глубоко вздохнула: – Я говорю о вашей тайне. О тени, которая преследует вас. Именно поэтому у вас такое настроение, и вы только поэтому так поступили со мной. Вы не можете по-прежнему убегать от этого. Лис, что бы это ни было. Вы должны смело посмотреть этому в лицо, и…

Он открыл глаза иуставился на Мэдди своими чистыми, голубыми, как океан, глазами. Это заставило ее замолчать на середине фразы.

– Я знаю, – просто сказал он.

– Знаете? – Мэдди задохнулась слезами.

– Я не так глуп, как притворяюсь, милая. Я знаю, о чем вы говорите, и даже больше. Если вы еще потерпите, думаю, я сделаю еще несколько шагов в битве с моими демонами.

Улыбнувшись, увидев радость на ее лице, Лис снова закрыл глаза и добавил:

– Но сначала мне надо отдохнуть. Ложись, женщина!

Широко улыбнувшись, она подчинилась.

Глава 19

Утро было прекрасным. Лис встал рано, несмотря яа свои ночные протесты против разговоров. Он шепнул сонной Мэдди, что собирается поплавать с Голодным Медведем, а может быть, и поохотиться на другой стороне Бир Батта. Она с закрытыми глазами сонно поцеловала его и сноза погрузилась в сон.

У племени лакота был обычай: вождь на рассвете подходил к каждому типи и криком «Ко-о-о!» давал знать, что начался новый день. Когда племя кочевало, люди проворно поднимались, но в такое время, как сейчас, можно было и не столь рьяно подчиняться взывающему. Мэдди дважды услышала зов за затвором своего типи и все же продолжала дремать, и с улыбкой думала об имени, которым назвал ее Лис. Огненный Цветок! Имя было настолько красиво, что она боялась надеяться, что лакоты действительно сделали ей такой прелестный подарок.

Наконец к типи подошла Сильная и позвала свою новую подругу:

– Огненный Цветок! Ты больна?

Мэдди приподнялась на корточки и отодвинула затвор типи.

– Так это правда? У меня новое имя!

Сильная улыбнулась:

– Тебе оно нравится?

– Это самое замечательное имя, которое я когда-либо в жизни слышала!

– Все восхищаются твоими волосами. Люди не могли не дать тебе имя в честь твоих волос, прекрасного лица и фигуры, все говорят, что ты красива, как цветок, а волосы у тебя похожи на огонь. Лучше я объяснить не могу. – Вдруг она встревожилась: – А может быть, ты хотела бы имя, которое прославляло бы твой ум? Ты не обиделась?

– Конечно же нет! Я никогда и не мечтала, что буду принята твоим народом и даже заслужу имя. Я высоко ценю это. Я польщена.

Сильная вежливо кивнула и замолчала. Она явно не понимала, почему Мэдди находится все еще в типи, хотя пришло время войти, но хорошие манеры удерживали ее от прямых расспросов.

– На берегу ручья выросла новая земляника, – сообщила она. – Обычно в такие жаркие дни ее много. Женщины только что заметили ее, она краснеет в траве после дождя. Мы идем собирать ее.

– Если я потороплюсь и оденусь, можно мне пойти с вами?

– А почему я здесь, – посмеиваясь, ответила Сильная. – Не торопись, не нужно. Ягоды растут для всех нас.

Накинув рубашку и с трудом влезая в потрепанное красное ситцевое платьишко, Мэдди поинтересовалась:

– А как на вашем языке будет «земляника»?

– Вазустека, – ответила Сильная, наблюдая с интересом, как подруга пытается одеться без посторонней помощи.

– Ва-зу-сте-ка! – медленно повторила Мэдди. – Мило!

– Ух!.. – не вытерпела Сильная. – Ты никогда не думала, что твоя одежда…

– Нелепа? – весело докончила Мэдди. – Когда я жила в городе, где все одевались так же, я не думала об этом, но после того как мы приехали на Запад, мне стало все труднее и труднее носить мои платья. Я не понимаю, почему они сделаны так, что женщина не может одеться сама. Ты поможешь мне? – Она повернулась спиной и умоляюще взглянула через плечо.