Я вытащил еще одну цепь с двумя карабинами и пристегнул один конец к поясу Нора.

— Подойдем к шахте — зацеплю за свой. Я в рейдах всегда иду первым, так что ты получаешься вторым. Даже если тебе покажется, что ты способен меня обогнать — не вздумай этого делать. Парни снизу тебя тоже подстрахуют, само собой. Старайся ставить ноги только на горизонтальные балки, чтобы не скользить. И всегда смотри, за что хватаешься руками. В шахте полно ржавого железа — распорешь ладонь, тебя придется спускать вниз, а у нас нет на это времени. Ты меня понял?

Я говорил автоматически, плохо соображая, что именно говорю. Больше всего мне сейчас хотелось обхватить его за узкие бедра и прижаться лицом к животу. Потому что запах лимона и мяты был невыносим. В животе все скрутилось в тугой комок, и я благословлял Пространство за свободный комбинезон, скрывающий мое состояние.

Со мной никогда не случалось ничего подобного, да еще так внезапно. Когда я в семнадцать лет влюбился в Бена… да, было что-то в этом роде, но совсем не так. Во всяком случае, меня не бросало то в жар, то в озноб только от пары прикосновений. Тогда мне тоже хотелось секса, но не до спазмов в яйцах.

Надо было вставать, идти к шахте — и я поднялся, стараясь не глядеть в лицо Нора. В голове шумело, а от мигания ламп в коридоре заслезились глаза. Я с трудом заставил себя сосредоточиться, чтобы поймать эмоции рейдеров. Основными оказались недовольство и сомнение, но в целом парни были настроены довольно доброжелательно. В конце концов, если Нор мутант, он и правда теперь не сумеет вернуться к своим. А нам может быть полезен.

Мелкий смотрел на меня снизу вверх, я чувствовал его взгляд. И еще чувствовал, как у меня вспотели ладони и между ног тоже все вспотело от напряжения. Это было очень неприятно, но выбора так или иначе не оставалось.

— Пошли, — сказал я. — И не бойся. Все будет нормально, Нор. Выберемся наверх — никуда не суйся. У нас к плантациям свои дороги, мы коридорами не ходим.

— Хорошо, — ответил мелкий и повел плечами. Наверное, у него все еще чесалась спина.

Как назло, у самой шахты я почувствовал на своей заднице чужую руку. Мне и так-то было некомфортно, а тут еще Бен.

— С ума сошел, — прошипел я и оглянулся. — Нашел тоже время и место.

— А вдруг я соскучился? — фыркнул Бен мне в шею, и я внезапно разозлился.

— Соскучился, ага. Семь лет не скучал, а тут вдруг в голову ударило.

Я не сомневался, что Нор все видел. Он вообще был, по-моему, слишком глазастым.

Не знаю даже, почему я его стеснялся. Ничего необычного не было в том, чтобы приобнять за плечи или шлепнуть приятеля при встрече по заднице. У нас никто не скрывал своих связей. Каждый, у кого имелись дети или женщина, гордился этим. И все знали своих отцов, а сводные братья и сестры, даже став взрослыми, всегда считали себя членами одной семьи.

Как-то неправильно они жили там, наверху, в этом их расчудесном Полисе, если Нор так шарахался от каждого прикосновения.

Подобные мысли позволили мне несколько отвлечься от малопристойных фантазий, а когда мы подошли туда, где начиналась шахта, я и вовсе перестал об этом думать. Потому что на остове разбитой и искореженной кабины, валявшейся на дне, отчетливо увидел бурые от засохшей крови лоскуты защитной ткани, прилипшие к железу. Значит, Реттисси уже нашли своих.

И хорошо, — решил я. — Хотя на месте крысятников я бы задумался, что эти четверо здесь делали. А может быть, они и задумались, раз шум не подняли.

— Слушай, — Тор слегка подтолкнул меня плечом, и я повернулся к нему. — Тебе ведь неудобно будет идти первым с таким прицепом на поясе. Давай Якоб или я парня подстрахуем.

Я на него только посмотрел, и Тор поднял обе руки.

— Все понял, отстал. Нянькайся лично.

Нор делал вид, будто его ничего не касается, но я был уверен — он очень внимательно прислушивается к нашим разговорам. Я бы тоже прислушивался, честно говоря. Я подошел к мелкому, взялся за блокирующий замок на цепи и отщелкнул его. Цепь со звоном легла на пол и развернулась.

— Смотри, — негромко сказал я. — Ее длина — около десяти футов. Старайся продвигаться так, чтобы цепь не натягивалась и не провисала слишком сильно. Если ты не будешь успевать, я тебя подожду. Главное — не уходи слишком далеко в сторону, иначе тебя сдернет инерцией.

Нор слушал очень внимательно, но я заметил, как он ощупывает карабин. Все же он боялся, и тут ничего удивительного не было. Каждый из нас боялся первого рейда. А я и сейчас каждый раз… нет, не боюсь, но опасаюсь. И если бы не держался настороже, давно бы угодил в лапы охране на фермах. Только дураки без страха лезут под излучатели.

Якоб подошел к нам и остановился в двух шагах.

— У Пола в прошлом рейде двое погибли. Так что, парень, ты смотри. Охрана сначала стреляет, а уж потом разбирается, в кого.

Нор круто развернулся к нему, однако Тор его опередил.

— Погибли, потому что без нюхача в рейд пошли. Вот и нарвались на засаду.

— Нюхача? — мелкий посмотрел на меня, и я кивнул.

— Без эмпата. У нас две группы рейдеров, по пять человек в каждой. Я в группе Айвана, а у Пола другой нюхач.

— Не гневи Пространство, Тор, — Айван угрюмо посмотрел на нас. — Хильда не могла пойти в рейд, сами знаете — пятый месяц беременности, нельзя уже по шахтам лазать. И в колодцы прыгать нельзя. У Пола выбора не было, а ты, Вен, тоже не двужильный, каждые двое суток наверх ходить.

— Мог бы и сходить, — возразил я. — Только Пол же переломится попросить лишний раз.

— Хватит болтать, — Айван отвернулся. — Все. Пошли.

Балки шахты начинались где-то на высоте семи футов. Я пристегнул второй карабин цепи к поясу, подпрыгнул, подтянулся и сел на нижней балке. Защелкнул страховку, свесился вниз и протянул Нору руку.

— Цепляйся. Тебе не достать.

Он ухватил меня за запястье. Ладонь у него оказалась чуть влажная и горячая. Устроившись рядом со мной, Нор взял в руки карабины.

— Вниз не смотри, — негромко посоветовал я ему, пока остальные рейдеры забирались на балку. — Только вверх. У нас будет две промежуточные площадки отдохнуть.

— А это очень высоко? — Нор поднял голову и всмотрелся в темноту — почти непроглядную, если бы не слабые аварийные лампы по всей вертикали шахты.

— Высоко, — я еще раз проверил крепления карабинов. — До первой площадки больше тысячи футов. Столько же до второй. И почти две тысячи до Черного Коридора. Это вниз прыгать быстро, а наоборот — не очень. Если что — дерни пару раз за цепь. Не кричи — береги дыхание. Все, малыш. Двинулись.

Сам не знаю, почему я его так назвал. Возможно, потому, что он и правда был малышом по сравнению с нами. И по росту, и по возрасту. Наверное, по жизненному опыту тоже. Хотя смотря в чем, конечно. Отец вот сказал, у Нора голова хорошая. А я в этой электронике ничего не понимаю.

И как-то я неожиданно съехал на мысли о Лейне. Я редко захожу к нему перед рейдами. Вообще не люблю прощаний, расставаний, пожеланий всяких глупых. А тут меня с чего-то потянуло. Может быть, совесть замучила? Из-за того, чего мне захотелось, пока я Нору спину мазал? Или это какое-то предчувствие, и я не вернусь из нынешнего рейда?

Мысли были дурные, я помотал головой и поискал глазами Нора. Шел мелкий неплохо. Дистанцию держал правильную, вниз не смотрел, карабины пристегивать не забывал. Словно почувствовав мой взгляд, он поднял голову и посмотрел на меня. Я повис на одной руке, улыбнулся ему и показал большой палец. Нор несмело улыбнулся в ответ, но тут Корабль слегка тряхнуло, и мелкий прилип к ступенькам. Улыбку как водой смыло.

— Вен! Кончай выпендриваться! — негромко крикнул снизу Айван. — Не останавливаемся!

Я ухватился за перекрытие и полез дальше. Ничего я не выпендривался — надо же было мальчишку ободрить. Это на первой трети подъема все легко и кажется, что вот так и взлетишь к выходу в Черный Коридор. А после второй площадки руки становятся свинцовыми, ноги дрожат, пот градом, и те пять фунтов, что в сумме весят термосы и мешок со снаряжением, кажутся неподъемной тяжестью. А уж когда потом ползешь вниз со ста фунтами клетчатки за спиной…