Итак, какова позиция субъекта речи в структурной схеме? Формально, внешне она не выражена, однако подразумевается и самой структурной схемой, и ее семантикой. Принципиальная конструктивная особенность предложений, строящихся по этой схеме, заключается в том, что во всех случаях остается открытой позиция для субъектно детерминирующей формы. Субъект действия (процессуального состояния) в схеме (но не в ее реализациях) устранен, отсутствует, но позиция его сохраняется, т.е. она может быть заполнена. Такая структурная особенность схемы предопределяет специфику грамматического значения данных предложений – обобщенно-обезличенный (но не абсолютно обезличенный) характер квалификации.

Запрещается шуметь. Сфера действия квалификации (в данном случае запрета) широка, распространяется на любой субъект, любое лицо, если позиция субъектно детерминирующей формы не заполнена. Запрещается шуметь тебе, мне, им – всем. Специфика конструкции заключается именно в том, что субъект хотя и устранен, но предполагается, подразумевается. Предложение как бы обременено субъектностью. И это отличает данные предложения от безличных, в которых субъект устранен и даже не мыслится (Светает; Смеркается). Точнее, по-видимому, говорить не об устраненности субъекта, а о направленности подобных предложений на обобщенный субъект. Незаполненность позиции субъектно детерминирующей формы ведет к обобщению субъектов действия (состояния). Подразумевается любой субъект, в том числе (возможно) и субъект речи.

Такая особенность рассматриваемой схемы предопределяет тесную близость субъекта действия (состояния) и субъекта речи. Во всех, по-видимому, без исключения случаях позиция субъектно детерминирующей формы может быть заполнена субъектом речи (мне, меня): мне хочется...; не имеет смысла...; не мешает...; меня подмывает... и т.д.

Семантика структурной схемы также предполагает субъект речи. Все предложения, строящиеся по данной схеме, квалифицируют, т.е. определяют, отвлеченно представленное действие или состояние. Квалификация же так или иначе связана с оценкой.

Запрещается шуметь. Такое высказывание возможно лишь в ситуации, предупреждающей нарушение запрета, пресекающей это нарушение, и т.д.

Требуется повременить. Тоже предполагает оценку ненормативной в каком-то отношении ситуации. Оценка же всегда в той или иной степени модальна, связана непосредственно с говорящим, субъектом речи.

Модальны и аспекты квалификации, выражаемые структурной схемой (необходимость, желаемость, предопределенность, предполагаемость). Все они подразумевают ту или иную точку зрения, отношение, интенцию говорящего. Запрещать, намечать, требовать и т.д. может лишь говорящий. Все предложения этой схемы субъектны – предполагают действия (состояния), относящиеся к людям, лицам (к их желаниям, намерениям, предположениям). И субъект речи формулирует, квалифицирует ментальные ситуации. В этом заключается специфика данных предложений: их тематика, семантика ограничена ментальными ситуациями.

Квалифицируя ситуацию (давая ей оценку), субъект речи находится вне этой ситуации, что позволяет охватить всю ситуацию в целом. Однако эта позиция не абсолютна. Субъект речи относит квалифицируемую ситуацию и к себе, распространяя ее и на себя, но никак не подчеркивая это (при незаполненной позиции субъектно детерминирующей формы).

В предложении Запрещается шуметь субъект речи явно имеет в виду не себя, но тех, кто нарушает или намерен нарушить запрет. Говорящий ставит себя вне ситуации, имея в виду тех, кто находится внутри нее. Однако вполне может отнести и себя к их числу. Обращенная говорящим к самому себе, фраза лишается смысла или возможна в особой ситуации, например в форме вопроса, обращенного к другим лицам, но подразумевающего говорящего: (Здесь) запрещается шуметь?

В предложении Требуется повременить говорящий относит требование к неизвестным, неназванным адресатам, включая в их число, возможно, и себя, но сознательно не называя, не выявляя себя. В стилистическом отношении это ведет к большей категоричности высказывания: выражается мнение не только говорящего; подчеркивается, что оценка, квалификация объективно вытекает из ситуации.

Здесь выявляется такая важная характеристика субъекта речи, о которой уже упоминалось, как его обобщенность (и в значительной степени неопределенность), что особенно подчеркивается безличной формой глагола (требуется, имеется в виду, тянет и т.д.).

Положение субъекта речи по отношению к отображаемой ситуации можно охарактеризовать как двойственное, амбивалентное. Он находится вне ситуации и в то же время внутри нее. И это связано с открытой позицией конструкции для субъектно детерминирующей формы. Субъект речи оценивает ситуацию со стороны, но не исключает и возможности своего нахождения внутри ситуации.

Требуется повременить. Субъект речи обобщен и неопределенен. Это говорящий. Но подразумевается, что подобная оценка может принадлежать любому, о чем свидетельствует грамматическая обезличенная форма глагола. Так считают, так могут сказать многие. Субъект речи находится вне ситуации, оценивает ее со стороны, однако такую оценку он дал бы, находясь и внутри ситуации.

Здесь мы подходим к очень важному вопросу – взаимодействию субъекта речи и субъекта действия (состояния). Сравним:

В первом случае субъект действия (состояния) и субъект речи полностью совпадают. Позиция субъектно детерминирующей формы занята субъектом речи. Говорящий квалифицирует ситуацию, в которой он сам оказался. Субъект речи находится внутри квалифицируемой ситуации, которую он оценивает в целом. Предложение явно открыто, субъективно-модально.

Во втором предложении перед нами объективированная, отстраненная оценка ситуации, даваемая говорящим, находящимся вне этой ситуации. Субъективная модальность сохраняется, но характер ее существенно меняется.

Здесь проявляется различие между Я– и Он-предложениями, характерное, по-видимому, для предложений всех структурных схем. Личные местоимения 1-го лица, непосредственно обозначающие говорящего (говорящих), будучи средоточием субъективной модальности (так как называют говорящего), вносят в высказывание повышенную субъективную модальность. Он-предложения находятся на другом полюсе шкалы субъективной модальности и тяготеют к снижению субъективной модальности.

что же касается предложений рассматриваемой структурной схемы, то их специфика заключается в особой субъектности, в открытой позиции для субъектно детерминирующей формы. И такая особенность обусловливает довольно сложную диалектику субъекта действия (состояния) и субъекта речи.

Заполнение позиции субъектно детерминирующей формы любой лексемой, за исключением личных местоимений 1-го лица, объективирует высказывание, резко снижая его субъективную модальность. Объясняется это прежде всего несовпадением субъекта действия (состояния) и субъекта речи. Производитель речи высказывается о чем-либо отстраненно, не включая себя явно в ситуацию, хотя и не исключая такую возможность. При этом высказывание может быть конкретным или общим в зависимости от контекста. В нашем примере речь может идти о конкретном ребенке или вообще о детях (общее суждение).

Таким образом, субъект речи субъект действия (состояния) могут совпадать или не совпадать, как и в других структурных схемах. Однако специфика субъекта речи в анализируемой структурной схеме заключается в том, что он тесно связан с конструкцией (конструктивно обусловлен), предполагается ею благодаря открытой позиции субъектно детерминирующей формы. Последняя подразумевает возможность заполнения как субъектом действия (состояния), так и субъектом речи. Практически в любую реализацию нашей структурной схемы можно вставить мне, меня, нам и т.д., что свидетельствует о конструктивной обусловленности субъекта речи в данной структурной схеме. Иначе говоря, субъективная модальность присуща самой конструкции, но наиболее сильно и явно проявляется в высказываниях, в которых субъект действия (состояния) и субъект речи совпадают. В остальных случаях субъективная модальность уходит вглубь, на периферию значения, но сохраняется как выражение мнения (оценки) говорящего: