Килмара поднялся и допил свое виски.

— Не перегружай себя. Нам важнее, чтобы ты поскорее поправился и набрался сил.

Фицдуэйн улыбнулся. Его бесила собственная слабость. Он закрыл глаза и через несколько секунд уже спал.

Когда Кеи и Фумио Намака только начинали свою предпринимательскую деятельность, управление бизнесом было сравнительно простым делом. Фумио выискивал жертву, а потом Кеи, рослый, сильный, быстрый и чуть туповатым, хотя далеко не глупый, доводил дело до конца. Это была очень простая схема, не требовавшая никакого образования и большого ума. Бумажной работы, разумеется, не было и в помине, а считать вооруженные ограбления и тому подобную деятельность разновидностью финансового планирования и управления кадрами можно было лишь с очень большой натяжкой. Все вопросы братья решали, посоветовавшись между собой.

Никаких проблем между ними не возникало. Братья были преданы друг другу, тем более что оба прекрасно понимали — больше им не к кому обратиться за помощью. Роль, которую каждый из них исполнял, была с самого начала предопределена возрастом и природными данными. Кеи официально считался лидером их небольшого союза, человеком действия, не боящимся принимать решения. Фумио был его верным партнером, изощренным мыслителем, который незаметно, исподволь подсказывал старшему брату наилучшее решение, причем делал это так осторожно, что Кеи ничего не замечал.

В конце сороковых годов братья Намака были всего лишь парой оборванных, но удачливых уличных грабителей, однако за несколько десятков лет упорного труда им удалось создать огромную корпорацию, которая представляла собой сложную сеть взаимосвязанных филиалов и фирм, чьи интересы распространялись не только на территорию Японских островов, но и на большую часть цивилизованного мира, а также на значительное количество стран третьего мира.

Центральным управляющим звеном “Намака Корпорейшн” был вовсе не Совет директоров — Торишимари-якукай, созданный скорее для декорации и для решения стратегических вопросов. Что касается подробностей, то к ним Совет директоров не имел никакого отношения. Истинное планирование и принятие управляющих решений осуществлялись Генеральным департаментом, или Сому Бу.

Сому Бу служил братьям Намака очень хорошо. Через три десятка лет после его создания он состоял из двух братьев и шести отборных и испытанных басе — глав отделов, чья лояльность не вызывала сомнений.

В обычных корпорациях и фирмах ни один басе не обладал статусом вице-президента компании, однако в “Намака Корпорейшн” строгое вертикальное подчинение диктовалось вопросами безопасности.

Тщательно охраняемый, звуконепроницаемый и защищенный при помощи новейших электронных устройств зал заседаний Генерального департамента “Намака Корпорейшн” был обставлен с невиданной роскошью.

Восемь мягких кожаных кресел ручной работы были расставлены вокруг длинного полированного стола, высеченного из одного куска обработанного вручную дерева. Каждое из кресел было украшено золотой эмблемой Намака. Кресла, установленные с торцов стола, с более мягкими подушками и высокими спинками, были больше и удобнее остальных. Стены были обиты шелком, и на них, в стеклянных шкафчиках из пуленепробиваемого стекла с подсветкой, была выставлена часть коллекции старшего брата Намака — древние самурайские мечи и старинное западное оружие. На полу был постелен толстый и мягкий ковер.

Шестеро басе поднялись и низко поклонились вошедшим в комнату братьям. В Японии были приняты поклоны трех видов: неофициальный, официальный и медленный, глубокий сайкейреи — поклон, предназначенный для Императора и наименее демократично настроенных главарей преступного мира.

Поклон, которым руководители отделов обычно приветствовали братьев Намака, был глубоким и почтительным поклоном сайкейреи. Все японское общество основывалось на уважении к стоящим выше на социальной лестнице, а братья были известны приверженностью к строгому соблюдению традиций.

Кеи вошел в зал через специальную двойную дверь, которая вела в роскошный кабинет братьев. Фумио следовал за ним, сохраняя приличествующую случаю дистанцию. Он слегка прихрамывал и опирался на трость. Годы не были к нему столь милосердны, как к Кеи: волосы его совершенно поседели, и выглядел он лет на шестьдесят с лишним. Впрочем, подобный облик придавал ему весьма достойный и авторитетный вид, что никогда не было лишним.

Кеи первым уселся на свое место, и Фумио последовал его примеру спустя несколько секунд. Когда басе заняли свои кресла, Кеи официально объявил заседание открытым и посмотрел на Фумио. Младший брат обычно вел подобные собрания, однако никогда не забывал сделать вид, будто считается с мнением председателя. После убийства куромаку это было первое официальное заседание. Когда случилось это несчастье с Ходамой, Кеи как раз находился в Северной Корее на секретных переговорах и вернулся только недавно.

— Первый вопрос, — сказал Фумио, — касается смерти сэнсея Ходамы. Его кончина означает, что мы потеряли одного из наших самых влиятельных друзей. Обстоятельства его гибели, однако, вызывают у нас немалое беспокойство…

Он поднялся и молча склонил голову. Остальные последовали его примеру.

Минуту спустя он снова сел. Одного упоминания имени Ходамы оказалось достаточно, чтобы завладеть всеобщим вниманием. В последние три десятилетия сэнсей был их тылом, занимаясь устройством всякого рода сомнительных дел и помогая братьям мирно уживаться с властями и конкурентами.

Его несвоевременная смерть могла обернуться настоящей катастрофой.

Куромаку надежно оберегал и защищал их, но он, Фумио Намака, всегда завидовал его беспредельному могуществу и влиянию. Со смертью Ходамы его место осталось пустым; вряд ли кто-нибудь смог бы с ним сравниться. Вместе с тем, несмотря на свой преклонный возраст, Ходама не хотел назначать преемника, а братья, принимая во внимание его болезненное отношение к этому вопросу, не решались настаивать.

Пока Ходама обеспечивал их безопасность, братья чувствовали себя словно плывущими в крепкой лодке по кишащему акулами океану. Теперь лодку из-под них выдернули, предоставив им плыть в недружелюбной, холодной воде наперегонки с акулами. Для того чтобы вновь почувствовать себя уверенно, необходим был некий переходный период, чреватый новыми осложнениями.

Была еще одна проблема, связанная со способом убийства Ходамы. Никто не знал, кто отправится в суп вслед за Учителем. Убийцы действовали решительно, четко и жестоко, по-видимому, нисколько не задумываясь о том, что их жертва занимает в обществе отнюдь не скромное положение. Все вместе выглядело довольно неутешительно и не способствовало крепкому сну.

— Для фирмы было бы полезно, — обратился к собравшимся Кеи, — если бы каждый из вас изложил в письменной форме свои соображения, касающиеся подоплеки гибели Ходамы.

Басе за столом уважительно покивали головами. Они совершенно точно знали, чего хочет от них председатель. Кеи требовал полный отчет с перечнем предположений по поводу всех возможных последствий смерти Ходамы. Подобная процедура носила название ринги сейдо, и результатом ее должно было стать создание письменного циркуляра, который будет подписан участниками заседания только после долгого и неофициального обсуждения за закрытыми дверями. Обсуждение это иногда называлось немаваши, выкапыванием корней.

Система ринги сейдо могла быть долгой и кропотливой, осложненной бюрократическими проволочками, однако в “Намака Корпорейшн”, особенно в ее Генеральном департаменте, она была отработана и доведена до совершенства.

— Переходим к следующему вопросу, — объявил Кеи. Он был одет в темно-синий костюм от Севиля Роу и шелковую рубашку ручной выделки со строгим галстуком. Чуть тронутые сединой, но все еще темные и густые волосы, были зачесаны назад, так что их концы сходились на затылке наподобие крыльев. При первом взгляде на его лицо в глаза бросался высокий лоб, крепкий широкий нос и жесткий волевой подбородок. С ног до головы он выглядел так, как должен был выглядеть председатель Совета директоров компании, и Фумио гордился братом.