— Извиниться? — Гийом шагнул к ней и тихо сказал: — Я не стану извиняться за твои недостойные выходки.

Он кивнул на Фоко и добавил:

— Мы обсудим это наедине.

Лионесс удивленно посмотрела на Гийома. Кто этот человек? Почему он так сильно изменился? Сначала дю Пре решил, что она нуждается в суровом наставлении. Потом он не захотел целовать Лионесс и обвинил ее в непристойном поведении. Теперь он, верно, задумал ее наказать?

Лионесс с трудом разомкнула крепко сжатые губы:

— Мы не станем ничего обсуждать ни наедине, ни прилюдно.

— Прошу прощения. Мне неприятно прерывать эту душещипательную сцену, — окликнул их Фоко, подъезжая ближе, — но, дю Пре, вас разыскивают какие-то люди. Они говорят, что якобы приехали из вашего замка.

— Значит, эти люди вас и послали на розыски? — слова Гийома были полны злобы.

Откинувшись в седле, Фоко несколько мгновений внимательно рассматривал свои ногти, а потом впился глазами в дю Пре. Тот отшатнулся.

Лионесс покачала головой. Как ему это удалось? Одним только взглядом.

— Нет, они меня не посылали, — Фоко продолжал буравить дю Пре глазами. — Я сам вызвался поехать.

Гийом первым отвел взгляд. Когда он посмотрел на Лионесс, на лице дю Пре отчетливо читалось раздражение.

— Мне придется вас оставить.

Не сказав больше ни слова, Гийом развернулся и направился к своей лошади.

Никто из оставшихся не шелохнулся, пока Гийом не скрылся из виду. Все как будто затаили дыхание. Казалось, воздух вокруг них накалился от невысказанной ярости. Наконец Фоко одним-единственным кивком отпустил Хелен.

— Как ты посмел?! — возмутилась Лионесс и крикнула вслед служанке: — Хелен, стой!

Та, не оборачиваясь, ответила:

— Я буду прямо под этим деревом, госпожа.

Не успела Лионесс и слова вымолвить, как Фоко спешился, схватил ее за руку и потащил к реке.

— Отпусти меня! — приказала Лионесс, но ее слова потонули в шуме воды.

Фоко прижал девушку к своей груди, запустил пальцы в волосы на затылке Лионесс и сильно дернул назад, запрокидывая ей голову.

У Лионесс едва сердце из груди не выскочило.

Наклонившись к шее девушки, Рис ласково провел языком по обнаженной коже. Лионесс чуть не задохнулась.

Фоко прикусил мочку ее уха. Лионесс едва не обезумела от возбуждения. Фоко согревал ее своим дыханием, но в ее крови бушевало пламя.

— Если хочешь целоваться, прежде научись это делать.

Сквозь шум бурлящей воды Лионесс отчетливо услышала что-то вроде рычания. Пока она раздумывала, как ответить Фоко, тот впился поцелуем в ее губы.

Нет. На сей раз она не собиралась уступать. Но сердце Лионесс буквально переворачивалось в груди, и от этого было никуда не деться. Она судорожно сглотнула, пытаясь заставить свое тело внять голосу разума.

Язык Риса уже ласкал ее губы. Но Лионесс, наученная горьким опытом поцелуя с Гийомом, закрыла рот.

Фоко на миг замер, а потом отстранился от Лионесс и пристально посмотрел на нее.

Она словно утонула в безднах его глаз. Даже слепец не мог не заметить во взгляде Фоко страстного желания.

— Скажи мне уйти, и я уйду.

Хотела ли она этого? Сердце Лионесс замерло. Нет, Бог свидетель, она этого не хотела. Но если попросить Риса остаться, что будет дальше?

— Фоко, я…

Так чего же ей хотелось?

— Вели мне остановиться, и я послушаюсь.

Этого Лионесс хотелось меньше всего. Девушка обвила руками шею Фоко:

— Нет, я…

Его губы и язык поставили точку в речах Лионесс. Она вцепилась в Фоко, ища спасения от неведомого чувства, которое волнами накатывало на нее и угрожало затянуть в омут страсти.

Поцелуй Риса становился все более дерзким: он дразнил, терзал, манил и требовал взаимности. Настойчивые ласки Фоко возбудили Лионесс, она трепетала каждый раз, когда соприкасалась с ним. От графа пахло сандалом, а на его губах ощущался вкус мяты. Лионесс застонала от невозможности прижаться к Рису еще теснее и насытить свою необузданную плоть.

Пальцы Фоко блуждали в волосах Лионесс, и от этого ее охватывала приятная дрожь. Ладонь Фоко скользнула к пояснице девушки, отчего та оказалась прижатой к нему еще плотнее. Тепло его тела зажгло в Лионесс настоящий пожар.

Они будто слились воедино, их языки сплелись, и Фоко не смог бы скрыть от нее свое желание, даже если бы и захотел. Его возбужденное естество упиралось Лионесс в живот, вызывая сводящие с ума судороги меж бедрами. Средоточие ее страсти молило о большем. Повинуясь велению сердца, Лионесс прильнула к мужскому телу.

С тихим стоном Рис оторвался от ее губ. Поскольку Лионесс едва не упала, он прижал ее к себе, убеждая девушку положить голову ему на грудь.

Почувствовав, что у нее подкашиваются ноги, Лионесс тихо рассмеялась:

— Что же ты со мной делаешь?

И услышала, как Фоко еле слышно хохотнул и тихо прошептал:

— То же, что и ты.

Лионесс немного повернула голову и прислонилась лбом к груди Фоко.

— Ты понимаешь, что однажды мы не сможем остановиться?

— Тогда, может, стоит получить благословение святых отцов.

Девушка оттолкнула Риса:

— Тебе не удастся так просто вырвать у меня обещание выйти замуж.

Тот снова притянул ее к себе:

— Может быть, и нет. Но бегать неизвестно где и целоваться с кем придется ты тоже не будешь.

Поразительная наглость!

— Рассчитываешь мне помешать?

— Рассчитываю?! — Рис отодвинул Лионесс от себя. Она взглянула в глаза Фоко и застыла на месте. — Нет, Лионесс, я просто не допущу этого.

И почему она задрожала от возбуждения? Неужели в ее сердце не осталось гнева? Вместо того чтобы рвать и метать, какой-то озорной бесенок подсказал ей вопрос:

— И как же ты мне помешаешь?

Рис лукаво изогнул бровь и улыбнулся так, что сердце Лионесс перевернулось еще раз.

— Легко, — его губы едва не касались ее лица. — Каждый день я буду вдоволь целовать тебя. Тогда тебе не захочется делать этого с другими.

— Каждый божий день? — простонала Лионесс в ответ на эту греховную угрозу.

— Ага, — прошептал Фоко, его дыхание ласкало ей губы.

Лионесс вспыхнула. Даже в тумане пылкой страсти внутренний голосок тихо нашептывал ей: «Почему?» Зачем Фоко так утруждаться? Отчего этот человек счел себя вправе делать с ней все, что ему хочется? После всех ее проделок, ему было бы разумнее покинуть Рионн без оглядки.

«После моих проделок», — подумала Лионесс и замерла. Она вспомнила обещание Фоко, данное им в саду.

— Это твоя месть.

Поддавшись гневу, Лионесс расправила плечи и выпалила:

— Значит, великая страсть — не что иное, как отплата за твое пленение.

Фоко снисходительно посмотрел на нее. Его желание постепенно растворялось в гневе.

— Разве я не обещал тебе отомстить? — он снова притянул к себе Лионесс. — И как ты думаешь, что я имел в виду?

Но сейчас ей было не до размышлений. И откуда ей знать, что Фоко имел в виду. Целая вереница разных предположений, одно хуже другого, крутилась у Лионесс в уме и терзала ее сердце.

— Забавляешься, да? Играешь в любовь? Зачем? Чтобы я, когда ты меня отвергнешь, уподобилась распутнице?

Девушка глубоко вздохнула и продолжила:

— Тебе нет дела до меня. Никакого. Тебе просто-напросто хочется воздаяния. Возмещения за то, что я с горя натворила.

Тут Фоко не выдержал. Он схватил Лионесс за волосы, вынудив ее откинуть голову назад, и крикнул:

— Во имя всех святых! Женщина, как же ты глупа!

Лионесс забарабанила кулачками по его груди.

— Отпусти меня.

И стала вырываться изо всех сил.

Рис сильнее сжал пальцы, и ее попытки прекратились. От боли у Лионесс на глаза навернулись слезы, но она не хотела показывать Фоко свою слабость.

— Чтоб ты провалился, Фоко! Отпусти меня.

— Ни за что.

Она велела себе не обращать внимания на боль и снова попыталась высвободиться.

— Лионесс, прекрати немедленно!

Его крик гулким эхом прокатился вдоль каменистого берега, сорвав темную завесу, что словно покрывало окутала разум Лионесс.