— При том, что от них всегда какое-то дерьмо прет, и всегда нам достается, — выпалил Томаш, сжав кулаки. — Не помнишь что ли, что твоя бабушка рассказывала? Что солдаты сделали в лесу с ее сестрой? Впятером?

— Ты идиот, Томаш, — процедил отец. — Какие это были времена? А какие сейчас? Мне доводилось работать с русскими, и, поверь, они ничуть не хуже тех же французов или арабов.

— Только ни французы, ни арабы на нас войной не ходили…

— Все, прекрати. Иди лучше одеваться. И перчатки не забудь.

— Зачем перчатки-то?

— Чтобы ненароком не хватить заразы — если порежешься или поцарапаешься, и в ранку капнет зараженная кровь, что будет?.

— А, да, точно, — сообразил Томаш. — Кстати, можешь на балконе посмотреть, пани Божена оставила нам сувенир на стекле, он все еще весь зеленый. Вот эта зеленая дрянь, похожая на сопли, оставляет химические ожоги.

— Божена? Соседка сверху? — брови Гжегожа удивленно поползли вверх. — А что с ней?

— Ее муженек с балкона сбросил, а сам исчез, — пожал плечами Томаш. — Она так и валяется под окнами на асфальте, только не советую на это смотреть. Я позавчера глянул мельком, так чуть наизнанку не вывернуло. Хорошо, что мы с тобой ночью возвращались, не пришлось снова любоваться.

— Мда, — отец почесал бритый затылок. — Ну, что теперь сделаешь. В общем, дуй одеваться, через десять минут выходим.

На сей раз Гжегож не пренебрег советом Томаша и повязал на лицо шарф, тщательно опрысканный туалетной водой жены. Вонь из подъезда начала помаленьку просачиваться и в квартиру, пришлось приоткрыть повсюду окна, благо день выдался теплый. И это при том, что труп старухи закрыли, наконец, в ее квартире. Значит, не одна она гнила.

Было два часа пополудни, когда отец и сын вышли на залитую солнцем улицу. Тело бывшей соседки лежало справа, наполовину растерзанное собаками и крысами. Возможно, им помогали вороны, с них станется.

Мерседес Томаша решили пока не трогать, он вполне мог пригодиться, если рейд будет неудачным. Бензина там было еще достаточно, чтобы доехать до Владиславово и обратно, и это как минимум.

В свои пятьдесят два года Гжегож был в неплохой форме и, пожалуй, мог дать фору своему сыну, который никаким спортом никогда не занимался, если не считать секцию настольного тенниса в шестом классе.

К чести отца, тот весьма спокойно и стойко воспринял изменения, свалившиеся на мир, как снег на голову. Не выказал он ни малейшей паники и тогда, когда впервые увидел зомби на расстоянии выстрела. Конечно, Гжегож мог разглядеть зараженных тогда, во Владиславово, когда они гнались за Адрианом по волнорезу, но до них было далековато, да и ночью много не увидишь. А ведь он человек другого поколения, для которого нынешний дурдом кажется чем-то совсем инопланетным.

Зомби оккупировали круглосуточный магазинчик «Жабка», пожирая все, до чего могли дотянуться. Стеклянные стены были выбиты, и все твари были на виду. Некоторые из них наловчились скручивать крышки с бутылок и теперь наслаждались теплой минералкой или газированными напитками. Какая-то толстая тетка на глазах Томаша и Гжегожа влила в себя всю литровую бутылку Пепси целиком, ни разу не прервавшись. Правда, спустя мгновение после окончания водопоя из нее вырвалась такая продолжительная и громкая отрыжка, что остальные зомби сперва вздрогнули и разом повернули головы, а потом что-то недовольно забурчали.

На людей они особо не смотрели, хотя присутствие Томаша и Гжегожа не осталось незамеченным. Зомби было много, двенадцать человек, но и Томаш теперь не один. Зараженные были в тридцати метрах, так что, вздумай они броситься в атаку, первых троих он точно свалит, а остальные, должно быть, испугаются.

— Хм, не сказал бы, что они похожи на безмозглых психов, — с сомнением сказал отец.

— Они походили, ты просто не видел ничего в своем порту. Но ты прав, что-то в них изменилось, — рассказывал Томаш, не сводя глаз с ярко-желтой вывески с изображением веселой пухлой жабы. — Эти твари с каждым днем умнели, сейчас вот начали стаями бегать и бутылки с водой открывать. А народ в Сети поначалу надеялся, что они за несколько дней все от обезвоживания передохнут. Я еще видел, как они из лужи воду хлебают — жадно, как слоны на водопое, я в одной передаче видел. Так что такие точно своей смертью не помрут.

— Интересно, конечно. Давно они перестали бросаться на людей?

— Похоже, сегодня и перестали, — невесело усмехнулся Томаш, вспоминая позавчерашнюю ночь. — Или вчера, мы ведь никуда не выходили. Говорю же, они быстро меняются.

— Так может это признаки выздоровления?

Вопрос отца озадачил Томаша, об этом он даже и не думал, в чем честно и признался. На этом разговор прекратился, пора было искать машину. Как назло, попадалась всякая рухлядь типа фольксвагенов, шкод и опелей десятилетней давности, а то и старше. Пару раз они натыкались на хорошие кроссоверы, но машины были заперты, а выбивать стекла не хотелось — где потом новое вставить? Лучше еще побродить, может, попадется что получше.

Прошел час бесплодных поисков, прежде чем Томаш с отцом наткнулись на то, что надо. Здоровенный джип тойота стоял посреди улицы с распахнутой водительской дверью. За ним тянулся темный тормозной след. Водитель явно заметил какое-то неожиданное препятствие, попытался остановиться, и машину повело юзом. Он вышел, и тут же был атакован. Об этом свидетельствовала вмятина на крыле и несколько темных капель крови рядом с передним колесом. Наверное, беднягу шарахнули головой о железо, искусали или оставили в бессознательном состоянии. Потому что будь водитель в сознании, даже искусанный и потрепанный, он бы непременно заскочил обратно в машину и поехал прочь с максимальной скоростью.

— Тут и на сиденье кровь есть, — сообщил Томаш отцу.

— Стой, не подходи к ней, — тут же велел Гжегож. — Надо что-то постелить. Будь здесь и прикрывай, если что, а я пойду вон туда.

Он показал пальцем на небольшой строительный магазин на первом этаже одного из жилых домов на другой стороне дороги. Томаш взвел и ТТ, и Глок, и приготовился в случае чего дать отпор зомби, которые наловчились нападать внезапно. Правда, сегодня почему-то не нападали. Проголодались, видимо, жрали все подряд, точно отъедались перед каким-то важным событием.

Гжегож держал автомат уверенно, он служил в армии и в свободное время любил сходить в тир или поиграть в пейнтбол. Конечно, такой опыт бесконечно далек от боевого, но это куда лучше, чем не иметь опыта вообще.

Стеклянная дверь была заперта, и Гжегож без долгих колебаний разбил верхнюю секцию резким ударом приклада. Расчистив проход от осколков стекла, он повернул ручку замка и открыл створку. Пленка отыскалась практически сразу, но Гжегож немного задержался — решил взять несколько, на всякий пожарный.

Едва он вернулся на улицу, как увидел, что Томаш присел, укрываясь за корпусом джипа. Сын махал рукой, давай понять, что надо уходить, но осторожно. Гжегож, пригибаясь, побежал к машине. На полпути он повернул голову влево, и обомлел.

На них надвигалась целая армада зомби, заняв собой всю проезжую часть тротуары. Зараженные неспешно шли в сторону старого города. Они двигались мерно и неторопливо, до тойоты им оставалось еще несколько сот метров. Время есть, спокойно.

Гжегож быстро пристроил пленку на сиденье водителя, потом на пассажирском кресле, и завел мотор. Томаш занял свое место и тут же опустил стекло и высунул пистолет.

— Не вздумай, — коротко бросил Гжегож, заводя мотор. Внезапно виски сдавило от нестерпимо острой боли, а в ушах что-то тонко и противно зазвенело. Возникло ощущение, что в мозг воткнули тысячи проводков и пустили по ним электричество. Превозмогая себя, Гжегож включил передачу и надавил на педаль акселератора.

Машина бодро затарахтела и направилась прочь от толпы зараженных. Гжегож тут же обратил внимание на датчик топлива, работающий только при заведенном двигателе, и облегченно выдохнул — половина, то есть где-то тридцать или даже сорок литров. Красота.