За последние годы Томаш успел напрочь забыть этот приятный вкус семейных посиделок. Прежде отец постоянно отсутствовал из-за работы, мама тоже была вся вечно уставшая, не выспавшаяся, ну а Томаш пропадал с друзьями на футбольных матчах и пьянках. Теперь семья воссоединилась, правда, для этого ей потребовался конец света. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Следующим утром Томаш поведал отцу про пана Збышка из Владиславово. Гжегож, вопреки опасениям сына, не стал сходу отбояриваться от предложения и внимательно выслушал рассказ до конца. Потом он несколько минут молчал, переваривая услышанное. Томаш хорошо знал манеры отца и помнил, что, пока тот пребывает в глубоких раздумьях, ни в коем случае не стоит его беспокоить.

Наконец, Гжегож дал свой ответ.

— Я думаю, что нам стоит поехать. Коль скоро здесь ловить нечего, если верить тебе, Томаш, то, значит, надо перебраться в другое место, более удаленное и безопасное. На крайний случай у нас будет море, куда можно будет в любой момент отойти — там полно брошенных лодок и катеров. Здесь, конечно, мы тоже можем уплыть, но от нашего дома до воды еще добраться надо.

— Отлично, — засиял Томаш. — Когда поедем?

— Я бы предложил поехать завтра с утра, предварительно хорошо выспавшись, а то я что-то совсем никакой, три ночи толком не спал. А сегодня будем готовиться.

— Что задумали? — Барбара вошла в комнату, села на диван рядом с мужем и положила голову ему на плечо.

— Будем переезжать, дорогая.

— Что? Но куда?

— Во Владиславово, у Томаша там есть знакомый, который живет с сыном в огромном доме. Он пригласил нас, и, я думаю, надо соглашаться и ехать.

— Чего тебе не сидится дома? — на лице Барбары отразилось недоумение. — У нас все есть, еда, вода, мы в безопасности!

— Бася, ты как устрица, живешь настоящим моментом, — поморщился Гжегож. — Надо и о завтрашнем дне подумать, за продуктами в магазин больше не сходишь вот так просто, когда вокруг тысячи ненормальных. А там вместо двух защитников у тебя будет три, разве это не здорово?

Барбара поджала губы и умолкла. Гжегож тут же сменил гнев на милость и обнял ее.

— Ну же, дорогая, ты же понимаешь, что долго мы так не проживем. Просидим неделю, может, две или даже месяц, а потом? Допустим, перемрут эти психи с голодухи, а нам что с этого? Жить здесь, среди горы трупов? Владиславово маленький городок, спокойный, там мы сможем сладить с этими тварями, потихоньку будем теснить их, чтобы убрались от нас подальше.

— Хорошо, — вздохнула Барбара. — Только пусть это будет последний раз, когда мы все вместе подвергнем себя опасности, хорошо?

— Конечно, — улыбнулся Гжегож.

— Ладно, я вообще-то пришла позвать вас завтракать. Томаш, буди Наталью и приходите на кухню.

Мать с отцом пошли наливать кофе, а Томаш вернулся к себе в комнату. Наталья еще спала. На ее красивое личико спадали пряди тонких светлых волос, и Томаш невольно залюбовался ей. Этой ночью они побили рекорд ночи минувшей, но ему почему-то было мало. Хотелось и сейчас, но нужно было идти завтракать, да и раскачивать скрипучий диван посреди бела дня, привлекая внимание родителей, было не лучшей идеей. Ночью они наверняка все слышат, но, похоже, его теперь тоже считают взрослым и потому никаких претензий не предъявляют.

— Вставай, крошка, — прошептал Томаш, наклонившись к уху Натальи.

Та сонно разлепила глаза и улыбнулась.

— Сколько времени?

Спросонья в голосе Натальи всегда появлялась сексуальная хрипотца, и Томаш вновь с трудом подавил в себе желание забраться к подруге под одеяло.

— Десять утра, мама уже завтрак приготовила.

— Хорошо, встаю.

Наталья нехотя села на кровати и потянулась, зевая, а затем надела спортивные штаны и поплелась в ванную. Томаш вдруг понял, что очень голоден.

Газ продолжал исправно поступать в квартиру, и семья Кошевских с удовольствием пользовалась этим. Правда, все сходились во мнении, что после отключения света черед газа и воды не за горами. Гжегож собирался набрать полную ванну сразу после того, как все примут душ. Осталась только Наталья.

На завтрак Барбара приготовила свою фирменную яичницу с беконом, а также поставила в центре стола тарелку с вкусными польскими булочками, маслом и кусочками сыра и колбасы.

— Вкуснятина, — нахваливал яичницу отец, соскучившийся по нормальной еде.

Он, наверное, в душе даже радовался, что выпала возможность приехать домой пораньше — вообще-то по графику ему предстояло скитаться по свету еще с пару месяцев, оставался рейс в Южную Америку. Как говорится, в каждой ситуации есть свои плюсы.

Наконец, к завтраку присоединилась Наталья, которая уже успела прихорошиться. Барбара подарила ей теплый взгляд и пожелала доброго утра, девушка ответила взаимностью.

И чего это вдруг мать так подобрела? Эта мысль никак не давала Томашу покоя. Наверное, все дело в том, что Наталья осталась без семьи, родители-то ее того, по улицам бродят с безумными глазами. Да и братец, мерзкий прыщавый упырь, постоянно норовивший застукать сестру и Томаша за чем-нибудь этаким, чтобы потом вытягивать деньги на карманные расходы. Да, наверное, мама просто сочувствует ей. Хотя Томашу их хорошие отношения были в любом случае на руку.

После завтрака Томаш прошелся по квартире и распахнул все шторы. Зомби не было, сколько он ни вглядывался в пейзаж за окном. Потом даже вышел на балкон, с омерзением посмотрев на темно-зеленое пятно на стекле — засохший плевок трагически погибшей пани Божены. Надо бы смыть эту гадость, только ни в коем случае не трогать руками, вдруг обожжется.

Отец тем временем взял в руки лист бумаги и ручку и начал составлять план на день. Из ванной доносился шум воды — рачительный хозяин уже набирал ее. Они все равно завтра уезжают, но, если воду вдруг отключат раньше, помыться не получится, так что лучше запастить. Платить теперь все равно некому, это раньше главным правилом в семье было «не больше десяти минут в душе». Сейчас хоть на целый день открывай кран и топи соседей, которым уже все до лампочки.

— Итак, первое, — начал Гжегож, как только Томаш подсел рядом. — Нам нужна нормальная машина. Мерседес это здорово, но следует подыскать что-то попрактичнее.

— Пусть будет две тачки, па, — возмутился Томаш. — Вы с мамой на одной, мы с Натальей на другой.

— Хм, ну ладно, — на удивление легко согласился отец. — Второй пункт — оружие. У тебя как с этим?

— Глок, ТТ и еще MP5, который ты уже видел.

— Выходит, с оружием тоже порядок. Ну, ты бандит. Дальше — еда, вода.

— Мы с Натальей успели побывать в супермаркете, пока его менты охраняли. Принесли столько, сколько могли.

— Деньги-то у тебя откуда были?

— Мать на ствол давала, да я его так взял.

— Ну-ка подробнее. — Глаза Гжегожа сузились.

— Да какие там подробности, — отвел взгляд Томаш. — Ездили с Французом, Павлом то есть, и Дамианом к нашему знакомому, он пообещал нам пушки продать. Мы только уселись, и эти психи ворвались через балкон. Француза и того знакомца покусали, я одного завалил, бутылкой по башке его огрел. Дамиан хотел сбежать, но его в дверях тоже искусали. Вот и все.

— Искусали? И что дальше с ними стало?

— А то ты не знаешь! — разозлился Томаш.

— Ты их убил? — серьезно посмотрел на него отец.

— А был выход? — развел руками Томаш. — Я не мог оттуда сбежать так сразу, мне было нужно оружие. Пришлось со всеми разделаться. Но Француз и Дамиан успели обратиться…

Он, конечно, приврал — Француза он убил раньше, хотя вполне мог оставить его и уехать. Но Томаш сделал это лишь из жалости к другу, навряд ли тот хотел превращаться в сумасшедший кусок мяса.

— Все правильно сделал, — кивнул Гжегож, внезапно встал и начал расхаживать по комнате.

Томаш провожал его ошеломленным взглядом.

— Что ж это такое-то вообще, — сокрушался отец.

— Это надо бы у русаков спросить, если хоть один кацап еще живой.

— При чем здесь русские? Они первые и полегли.