Таким образом, линия обороны, если набор примитивных земляных заграждений вообще можно было назвать «линией обороны», принимала уже почти законченные очертания. Хуже было с защитниками этой самой линии. «Под ружье» поставили весь личный состав охраны и всех мужчин кланов Меннингер и Задар в возрасте от восемнадцати до шестидесяти лет, но бойцов все равно не хватало. Тем более качественных бойцов. Противостоять-то придется какой-никакой, но небольшой профессиональной армии враждебного клана. А большая часть воинства Брюллова не только не имела никакого военного опыта, но и с оружием толком обращаться не умела.

Ну, да ладно. За день все равно людей не обучишь и нормально к войне не подготовишься. Сделано все возможное, чтобы наемники Клямсдейлов не имели возможности с ходу ворваться в поместье. А пока они будут тыкаться в поисках обходных путей, даже скверно подготовленные Меннингеры сумеют сильно сократить их численность. А потом… А вражеский клан узнает, что такое курсант Звездной Академии! То есть, почти звездная пантера. Алекс всерьез полагал, что вдвоем с Лариным они вполне могут справиться с сотней местных вояк. Проблема была в том, что этих вояк у противника было более трех сотен, а курсантам еще нужно было позаботиться о большой куче гражданских лиц. Отдельной загадкой оставалось нежелание верхушки клана Клямсдейл производить обмен пленными. И это наводило на очень неприятные мысли, вызывавшие у Брюллова стойкий зубовный скрежет — неужели случилось непоправимое? Если бы у них с Андре был в запасе еще хотя бы один день! Они бы проникли в логово врага и прояснили все вопросы. Рано или поздно так все и будет, лишь бы не было слишком поздно!

Так думал Алекс, укладываясь спать около часу ночи. Но спустя два часа его разбудил Клаус Риттер и оказалось, что все идет не так, как надо. Один из главных козырей Меннингеров — Филипп Клямсдейл сбежал. Вместе с ним исчезли двое охранников. Начальник охраны готов был рвать волосы на голове, считал себя виновным в недосмотре и был прав. Но Брюллов несколько минут молча сидел, тупо уставившись взглядом в одну точку, не обращая на страдания Клауса никакого внимания. Случилось то, о чем всегда думаешь, но никогда до последнего момента не веришь. Считаешь, что это может случиться со всеми, но не с тобой. И вот — это случилось. И ты начинаешь запоздало ругать себя за бесшабашность и сжимать зубы в бессильной злобе от осознания того факта, что противник переиграл тебя легко и непринужденно, воспользовавшись твоей неопытностью и откровенной глупостью.

— Довольно, Клаус. Это уже случилось. Нет смысла посыпать голову пеплом. Нужно думать, как отыграться. Тем более, что Полина опять остается под ударом. Еще что плохого случилось?

Кроме предательства двоих охранников была еще одна плохая новость. Риттеру сообщили знакомые, что боевики конторы наемников «Черные лебеди» выдвигается в Южную промзону, чтобы с наступлением утра атаковать позиции Меннингеров.

Выходит, что Клямсдейлы перестраховались и для надежности подключили к делу еще одну маленькую наемную армию. По сведениям Клауса, на данный момент в Рамсее «Черных лебедей» было около восьми десятков пехотинцев при двух бронетранспортерах, вооруженных крупнокалиберными пулеметами. Серьезная сила. Особенно при умелом командовании. Плохо. Придется будить Андре. Ибо обстановка на фронте кардинально изменилась.

Клаус понуро отправился проверять посты, а Алекс вылил себе на голову бутылку холодной воды, сделал несколько разминочных движений и, прогнав, таким образом, остатки сна, пошел в штаб-квартиру мобильной группы.

Мобильная группа вповалку спала во всех мало-мальски пригодных для сна местах: на диванах, креслах, составленных в ряд стульях и даже на полу, поверх подстеленных одеял. В ближайшем ко входу большом кресле свернувшись калачиком спала Томми Ручински.

А посреди этого сонного царства разгуливал с большой кружкой дымящегося кофе в руках босоногий Андре Ларин. Одет он был в белую футболку навыпуск и светло-голубые джинсы, темные очки задраны на макушку, вокруг правого глаза красовалось пятно из какой-то мази серого цвета. На компьютерном мониторе мелькали проценты выполнения каких-то процессов, работающий с приглушенным звуком телевизор показывал кадры горящего замка клана Меннингер, а ведущий новостей взахлеб возмущался бесчинствами Клямсдейлов.

— Неплохо ребята развернулись, — Андре кивнул кружкой в сторону телевизора, — телевизионная аудитория и интернет-пространство взорваны негодованием. Скоро Клямсдейлам страшно будет по улицам ходить.

— Да, Крутов свое дело знает, — подтвердил Алекс, — нас видел «по ящику»?

— Мельком, там быстро все произошло. Но подали телевизионщики правильно — типа киборг с группой поддержки устроили нападение на городской дом клана Меннингер прямо во время траурной церемонии и, — Ларин поднял вверх указательный палец, цитируя, — «и только своевременное вмешательство решительных молодых людей из подвергшейся нападению семьи помогло избежать жертв!».

— Я попросил, чтобы крупных планов не давали. Ни к чему нам лишняя шумиха.

— Это верно. А то у меня прямо-таки уже сложилась в голове картинка: рекламный ролик с твоей ухмыляющейся рожей на весь экран и ниже слоган: «Избавляем от киборгов. Дорого, но надежно!»

— Ага, представляю, как полковник Джекобс обрадовался бы такому поводу отчислить нас.

— Вот-вот… Чего приперся-то? — с ласковой улыбкой осведомился землянин.

— Дай отхлебнуть! — вместо ответа Брюллов протянул руки к кружке.

— Свое иметь нужно! — сварливо пробурчал Ларин, но кружку отдал.

— Спасибо, ты настоящий друг! — Алекс в несколько глотков ополовинил кружку товарища. — А теперь слушай, какие у нас еще случились неприятности.

Ларин выслушал друга молча и совершенно спокойно. После того, как Алекс закончил, Андре не спеша дважды прошелся вокруг стола с компьютером, на ходу отхлебывая остывающий кофе. Брюллов скрестил руки на груди, прислонился плечом к стене и терпеливо ждал.

— Ну, и какие есть мысли? — спросил Ларин, склоняясь над компьютерным монитором.

— Честно говоря, нецензурные, — горько усмехнулся Брюллов, — все, кроме одной.

— Озвучивай ту, которая одна.

— Облачаемся в КДО-17 и идем мочить «лебедей» на корню, чтобы у них даже мыслей плохих не появлялось. А потом платим Павлу из аэроклуба любые деньги, чтобы сбросил нас в окрестностях замка Клямсдейл, под утро вламываемся туда и либо находим Полину и уходим, либо захватываем кого-нибудь из семьи Клямсдейл и устраиваем обмен.

— Круто! Слишком круто даже для нас в КДО-17.

— Знаю, — вздохнул Алекс, — но других мыслей нет. Мы упустили своего заложника и теперь у нас на руках только две козырные карты — ты и я.

— Вот за что люблю шахматы, так это за открытость, — пальцы Андре забегали по клавиатуре, — всегда знаешь: сколько каких фигур у противника. Так-так-так. Сейчас поглядим. Попытаемся твой план оставить на самый крайний случай.

— Хорошо бы, — в очередной раз вздохнул Брюллов, — недооценил я старого хрыча… Моя ошибка.

— Да, опытный дяденька, — согласился с другом Ларин, по-прежнему не отрывая взгляда от монитора, — мы считали, что, схватив его за причинное место, перехватили инициативу. А он в это время производил перегруппировку сил и работал с вашими охранниками.

— Как я мог упустить из виду возможность предательства? — продолжал посыпать голову пеплом Алекс. — И ведь когда полицейские пришли требовать освобождения Филиппа, а я им всучил киборга со слегка подредактированной видеозаписью происшествия, то решил, что это все, на что способен Роберт Клямсдейл. И расслабился.

— Пусть Клаус проведет беседу со своими подопечными. Пообещай им большие премиальные, кто недоволен — пусть сразу уходят.

— Розенблюм меня убьет.

— Если он не выделит денег, то убьют его.

— Ладно, сейчас распоряжусь, — Алекс потянулся за коммуникатором, — а по существу мысли есть?

— Верность охраны — это очень даже «по существу», так что давай, распоряжайся. А потом я тебе расскажу, что мы будем делать, — отрезал Ларин, по-прежнему не отрывая взгляда от компьютерного монитора.