Что до героизма, иной раз спортсменам приходилось исполнять боевые задания – и не только в дни войны. В середине тридцатых любимец фюрера, немецкий штангист-тяжеловес Йозеф Мангер не раз побивал мировые рекорды. В 1938-м в трех движениях он поднял 418 килограммов. Об этом веском рекорде ежедневно трубила геббельсовская пропаганда. Своим рекордом Мангер утверждал превосходство «высшей расы», германских «сверхчеловеков». Сталин тогда пригласил в Кремль перспективного силача из Армении Серго Амбарцумяна. «Фашист не должен быть самым сильным человеком. Советский человек должен быть сильнее. Ты понял, Серго?». «Когда я вошел в его кабинет, – рассказывал Серго, – Сталин поднялся из-за стола и пошел мне навстречу. Я ускорил шаг, а он мне говорит: «Тихо, тихо, кацо, пол проломишь» [2] . Очень скоро Амбарцумян на 8 килограммов превысил рекорд «чуда высшей расы». В борьбу за рекорд включился и Яков Куценко – еще один советский силач того времени.
Первой советской мировой рекордсменкой по плаванию стала Клавдия Алёшина на дистанции 400 метров на спине. Это случилось 5 мая 1935 года. Но до 1947 года советские пловцы не входили в международную федерацию, и рекорды (а их набралось около двадцати) не признавались в мире. Первым официальным рекордсменом стал Леонид Мешков на дистанции 100 метров брассом (1949 год). И это – после фронта, после ранений. Он защищал родной Ленинград. Рекордсмен с искалеченной рукой…
После войны общество было заинтриговано: кому из прославленных советских чемпионов предстоит первому примерить лавры крупнейших международных первенств? После присоединения Прибалтики красный спорт получил несколько десятков классных мастеров с международным опытом: у Латвии, Эстонии и Литвы были к началу сороковых недурственные спортивные традиции. Международный опыт прибалтов изрядно помог советской спортивной империи. Зазвучали в спортивных сводках трудные прибалтийские имена – гроссмейстер спортивной ходьбы Адольфас Лиепаскалнс, толкатель ядра Хейно Липп, хоккейный вратарь Харий Меллупс, боксер Альгирдас Шоцикас, борец Йоханнес Коткас… Но идеологи понимали, что первым советским чемпионом мира должен был стать воспитанник красного спорта. Наиболее зримо превосходство в силе можно показать в тяжелой атлетике, в соревнованиях штангистов. Потому так важен этот спорт для советской традиции.
И вот весной 1946-го года команда советских штангистов отправилась на чемпионат мира в Париж. Атаку на рекорды советские силачи начали еще в тридцатые годы, но буржуазная пресса скептически относилась к тогдашним высшим мировым достижениям сталинских штангистов. И в 46-м журналисты встретили нашу команду с усмешками: «Приехала загадочная команда из России. В ее составе грузчики и бурлаки, умеющие поднимать мешки и перетаскивать пианино».
Тяжелая атлетика – особый вид спорта. Ее рекорды выразительны: на помостах рождались легенды о самых сильных людях мира. В отличие от бокса, большого тенниса или велоспорта, у штангистов не было профессиональных лиг, и все сильнейшие атлеты, все рекордсмены принимали участие в мировых первенствах. Это был шанс для самоутверждения советского спорта. Рекорды сталинских силачей, зафиксированные в СССР, вызывали скепсис западных журналистов: «В советском килограмме семьсот наших грамм». Уроженец Чернобыля Григорий Ирмович Новак был артистом тяжелоатлетического помоста: в старые времена его назвали бы Актер Актерычем, в наше время – прирожденным шоуменом. Новак до последних дней выступал на цирковых аренах и на эстрадах. Но и в спорте он был истинным чемпионом и незаурядной личностью. Первая в истории советского спорта золотая медаль мирового первенства была добыта с рекордом. Минуты триумфа вспоминал коллега Новака, призер того чемпионата Яков Куценко: «Новак выжал 125 кг и сразу же, будто боясь потерять спортивный азарт, попросил прибавить 15 кг. Зал ахнул. Только что установлен выдающийся рекорд, и вот, спустя несколько минут, сам же рекордсмен просит такой фантастический, неимоверный вес. Григорий легко выжал 140 кг. Потрясенные зрители какое-то мгновение молчали. Судья Носсеир в оцепенении даже забыл дать отмашку. Несколько секунд стоял Григорий с огромным весом на руках. Потом, наконец, что-то крикнул Носсеиру Тот побежал к Новаку прямо на помост». Золотая медаль стала тогда для советской команды единственной из шести возможных на чемпионате. Но и второе общекомандное место для дебютантов, выдержавших великую войну, было почетным. Признали советскую команду и спортивные журналисты, называвшие наших атлетов уже не бурлаками, но джентльменами.
Сменивший Новака волжский богатырь Аркадий Воробьев был (и остается!) примером спортсмена-интеллектуала, сознательного, а не конъюнктурного коммуниста. Величайший полутяж, двукратный олимпийский чемпион, фронтовик, за спортивными победами не забывавший профессии врача, Воробьев стал и доктором медицинских наук, и ректором малаховского института физкультуры.
Под стать Воробьеву был и его младший товарищ – самый стройный супертяжеловес и красавец-мужчина Юрий Власов. Ни Новак, ни Воробьев не выступали в самой тяжелой весовой категории, победа в которой означала абсолютный рекорд на пределе человеческих возможностей.
«Медленной силе» соперников Власов противопоставил темп, могучий мышечный рывок. Но его отличал не только спортивный талант: мало кто мог тягаться и с мужественным обаянием молодого офицера в интеллигентских очках – он был кумиром эпохи, как первые космонавты и самые любимые актеры СССР. Еще выступая на помосте, Власов увлекся литературой, писал психологические рассказы и повести, рефлектируя о смысле атлетизма, о «справедливости силы».
В 1959-м году Власов побеждает на своем первом чемпионате мира. Но рекорды американца Пауля Андерсона устояли. На международных соревнованиях Андерсон набрал в сумме 512 кг, на внутриамериканских, в Техасе – 533. Сам «Крошка Пауль» весил под 200 килограммов. Американские спортивные журналисты утверждали, что достижения феноменального «Подъемного Крана» продержатся еще сто лет… Истинный американец, Андерсон развлекал публику, поднимая сейфы с серебряными долларами. Превзойти достижения такого человека было делом чести для советских спортсменов гагаринского поколения. С такими мыслями Власов, еще не слыхавший о первом космонавте, но уже гордившийся советскими спутниками, приехал на римскую Олимпиаду Скромный вес советского спортсмена – 123 кг, не мог ввести в заблуждение его соперника, чернокожего американца Брэдфорда, весившего на 20 кг тяжелее. Власов был фаворитом, чемпионом мира. Но в незыблемость рекордов Андерсона спортивная Америка верила фанатично. Однако Власов приехал в Рим, собрав в кулак весь свой неуступчивый норов. «Власов страшен, когда он уверен в себе. Словно раскрываются ворота шлюза, и сила, хлынув буйным потоком, не оставляет никакой надежды ее остановить», – писал Аркадий Воробьев.
Тот поздний вечер, переходящий в ночь, в «Палацетто дела спорт», навсегда остался в истории Олимпиад. Сначала Власов побил официальный рекорд Андерсона в троеборье, набрав 520 кг. А потом толкнул 202,5 – и с 537,5 в сумме оставил позади и легендарное «техасское» достижение американца. Толпа болельщиков, прорвавшаяся сквозь цепь карабинеров, на руках несла русского триумфатора. В ту ночь пропали потрепанные ботинки Власова: наверное, они стали сувениром для какого-нибудь ловкого римлянина. С той ночи у всех на устах было словосочетание «Самый сильный человек в мире»: так величали Власова не только советские журналисты.
Заметим, что с памятной римской ночи, с 1960-го года вплоть до распада СССР и последнего выступления объединенной команды на играх в Барселоне титул «самого сильного человека в мире» советские штангисты-супертяжеловесы не отдавали. Власов, Жаботинский, Алексеев, Рахманов, Курлович, а кроме них – олимпийских чемпионов в самом тяжелом весе – рекордсмены Писаренко, Гуняшев, Тараненко… Это было политически знаковое доминирование: победами силачей Советский Союз поражал мир, как космическими достижениями. Поговаривали, что рекорды Алексеева стали своеобразным ответом на американский полет на Луну. Любопытно, что на Олимпийских играх 1984-го в Лос-Анджелесе все рекорды во всех десяти весовых категориях принадлежали бойкотировавшим ту Олимпиаду атлетам из стран социализма. И ни один не был побит. Так, самый сильный человек Лос-Анджелеса-84 австриец Дин Лукин показал результат на 53 (!) килограмма ниже, чем советский рекордсмен того времени Александр Гуняшев. На турнире «Дружба», прошедшем в Москве в пику тем Олимпийским играм, результаты штангистов были куда выше лос-анджелесских [3] …