Ровена сделал несколько глубоких вдохов, потом с трудом сложила лицо в улыбку.

— Пак, милый. Какой приятный сюрприз. А где… где Бен? Мы должны были с ним встретиться и ехать на аукцион.

— Планы изменились.

— Изменились? Я не понимаю.

Давид Митла повернулся к ней с переднего сиденья, его лицо казалось демоническим в тусклом освещении машины. Ровена взглянула на него и быстро отвернулась, стискивая обеими руками бутылку с бренди. И лишь когда лимузин миновал автостоянку и направился к скоростному шоссе, Митла опять повернул голову вперёд.

Ровена чувствовала себя на грани обморока. В горле пересохло, она с трудом концентрировала внимание. Пытаясь выиграть время, она попросила у Сона бокал шампанского, и он вполне любезно удовлетворил её желание. Она быстро проглотила холодную жидкость, думая: где же Бен? С ним что-нибудь случилось? Господи, только не это.

— У меня есть подарок для вас, — нарушил молчание Сон. Он сунул руку в карман пальто, вытащил что-то и осторожно вложил ей в руку. Ровена опустила глаза и вскрикнула. Он вручил ей серьги Джулиано.

— Где ты их взял? — возбуждённо проговорила Ровена. — Они украдены из моего депозитарного сейфа.

— Твой муж украл — если ты забыла. Я получил серьги от Дюмаса.

— Не понимаю.

— Ты и твой муж взяли мои деньги. Я хочу получить их обратно.

— Ты сошёл с ума. Я у тебя и пенни не брала. Зачем вдруг, после стольких лет? К тому же у меня больше чем достаточно своих денег.

Сон презрительно фыркнул.

— Но у тебя есть муж, который в деньгах нуждается постоянно. Кстати, Дюмас рассказал мне о твоём плане убить меня. Вероятно, ты скажешь, что это не имеет никакого отношения к краже моих денег. Да, это помешало бы мне взяться за тебя, тут никаких сомнений.

Ровена тряхнула головой.

— Я никогда не просила Бена…

Сон приложил палец к губам в знак молчания.

— Бен решил, что если убьёт меня, это только осложнит его жизнь. Как ты знаешь, я делаю некоторые вещи для важных людей в моей стране. Шпионю для них, убиваю для них, подделываю документы для них. Если бы Дюмас убил меня, ему пришлось бы отвечать перед этими людьми. Он решил, что это слишком рискованно.

Ровена всплеснула руками.

— Пак, милый, поверь мне, произошло какое-то недоразумение. Я не из тех, кто убивает. Ты же меня знаешь.

— Он записал ваш разговор и проиграл мне.

— О Боже.

Когда лимузин свернул на омытое дождём скоростное шоссе, Сон мягко положил руку Ровене на бедро. В следующую секунду она вскрикнула: его пальцы впились в нервное сплетение вокруг коленной чашечки. Руку он вскоре убрал, но нога от колена вниз уже онемела, и Ровена судорожно всасывала воздух раскрытым ртом.

— Ты мне всё расскажешь, — вновь заговорил Сон. — Расскажешь о нигерийце, которого подбила ограбить меня, расскажешь побольше о своём глупом муже. Кто-то должен говорить за него, сам-то он вряд ли может. Я собираюсь тщательно тебя допросить. И спешить я при этом не буду.

Лимузин угодил в рытвину, на ветровое стекло плеснуло водой. Машин впереди них не было, позади очень мало.

— Что ты сделал с Майклом? — прошептала Ровена.

— Я ничего не делал. Его убил Дюмас.

Ровена закрыла лицо обеими руками.

Сон пожал плечами.

— Майкл свою роль сыграл. Пора ему было уйти со сцены. Он назвал имена, признал своё участие в ограблении — до конца остался тем дружелюбным ничтожеством, которым был всегда. Я бы его и сам убил, но то уже сделано.

Ровена напряглась: он опять коснулся её бедра.

— С Дюмасом нелегко торговаться, — продолжал Сон. — Мне пришлось заплатить большую сумму, чтобы сохранить себе жизнь. Вдвое больше того, что я должен за девочку, плюс сто тысяч подделками, которые он может употребить по своему усмотрению. Ты ничего близкого ему не предлагала, я думаю. Ну что ж, ты всегда была скуповата.

Давид Митла хихикнул.

— Я могу что-нибудь сказать? — проговорила Ровена мёртвым голосом.

Сон помотал головой.

— Совершенно ничего.

— Я так и думала.

Вскрикнув:

— Сволочь! — она ударила Сона по лбу бутылкой бренди — его голова откинулась назад, и он рухнул в угол лимузина. Впереди Митла отчаянными жестами торопил Чои остановить машину. Лимузин сбросил скорость, но ещё двигался, когда обезумевшая Ровена отперла дверь и выбросилась на мокрое шоссе.

Приземлилась она в большую лужу воды, покатилась по асфальту, обдирая кожу на руках и лице. С трудом поднявшись на ноги — оказалось, что у неё вывихнуто колено — Ровена захромала прочь от лимузина. Взглянув через плечо, она увидела, что лимузин остановился. Помигивая задними огнями, он начал приближаться к ней задним ходом. Ровена повернулась, её ослепили фары машины, которая в следующую секунду на неё наехала.

Водитель, крупная женщина с лошадиным лицом, резко затормозила, но остановить машину не смогла. Голову и плечи Ровены протащило под правым передним колесом тридцать футов, прежде чем машина замерла у обочины.

Глава 21

Приблизительно в то время, когда Ровену Дартиг раздавил микроавтобус из частной детской школы Сафьяна, такси везло Деккера мимо дома Кена Ёкои на Вашингтон-сквер. Было темно, шёл дождь.

Он лишь мельком успел взглянуть на дом, когда таксист, русский еврей аристократического вида, свернул налево и остановил машину рядом с магазином, торгующим оккультными книгами, благовониями и афродиазическими средствами. Расплатившись, Деккер вышел на пустой мокрый тротуар, нахлобучил шляпу и раскрыл зонт — его он купил только что, перед тем как сел в такси у больницы Сумки. Убедившись, что никто не смотрит, он переложил револьвер из поясной кобуры в карман пальто. Потом, закрывая зонтом лицо, направился к дому Ёкои.

На ступеньках дома Деккер увидел двоих мужчин и узнал их без труда. Ким Шин и его телохранитель, у Шина лейкопластырь на перебитом носе — следы драки с Деккером два дня назад. Корейский дипломат стоял под зонтом и смотрел, как его мускулистый телохранитель носит чемоданы и свёртки из дома в фургончик «Фольксваген». Очевидно, корейцы спешно убирали свои вещи из дома Ёкои. Деккер догадывался, что это за вещи.

Он шёл совсем медленно, разглядывая чрезвычайно занятых корейцев. У Деккера не было ни подкрепления, ни ордера, он не сказал своим начальникам и в казначействе, что собирается делать. Если придерживаться официальных каналов, сразу кто-нибудь сообщит Дюмасу и он перепрячет Тоуни. Так что ради Тоуни он сейчас всерьёз рисковал своей карьерой.

Была и другая причина, побуждавшая действовать быстро. Форт отказывался сдаться, пока Дюмас не будет арестован или убит. Очень уж Форт его боялся. Сейчас он носил в себе по улицам информацию, которая могла бы связать Дюмаса с похищением Тоуни, убийством Гэйл и подделками Пака Сона. Его показания помогли бы упрятать Дюмаса навсегда. Но вначале Деккер должен обезвредить Дюмаса, тогда Форт немного успокоится.

У основания каменных ступенек, ведущих в дом, Деккер, скрывая лицо зонтом, позволил телохранителю пройти впереди. Кореец, в жёлтом плаще и чёрной кожаной кепке, нёс по чемодану в каждой руке и полностью игнорировал Кима Шина, который кричал ему что-то на корейском. Деккер сделал глубокий вдох. Пора.

Он напал на телохранителя сзади. Уронив зонт, саданул ему плечом в спину, отбросив на «Фольксваген». Телохранитель ударился о фургончик лбом и левым плечом, да так сильно, что упал в полубессознательном состоянии в лужу.

Деккер сразу же повернулся, целясь из револьвера Шину в голову.

— Только дёрнись, — предупредил он, — и я раскрашу весь фасад дома твоими мозгами. А сейчас медленно спускайся по ступенькам, руки держи на виду.

Опустив зонтик, потрясённый Шин схватился одной рукой за чугунные перила.

— Что ты здесь делаешь? Ты не имеешь права вмешиваться…

— Быстрее, быстрее, — поторопил его Деккер, махнув револьвером в сторону фургончика. Шин спустился и подошёл к своему телохранителю, который уже стоял на коленях, потирая плечо. Прижав Шина к «Фольксвагену», Деккер пинком заставил его расставить ноги и быстро обыскал. У Шина ствола не было, а у телохранителя нашёлся большой «Кольт» — он не хотел с ним расставаться, пока Деккер не приставил дуло своего револьвера ему к горлу.