Вместо этого Молли словно бы принесла с собой дуновение свежего ветра, она оказалась забавной и веселой девчонкой и вовсе не глупой.

Как это она сказала ему, когда они ехали на микроавтобусе по Пятьдесят девятой улице?

— Не обижайся, но мне кажется, что твой друг Саймон Бендор совсем не то, чем кажется. Вроде бы обыкновенный бизнесмен, владелец нескольких оздоровительных клубов и все такое. Но вряд ли обыкновенный человек мог запросто поехать в Японию и вызволить меня оттуда. Понимаешь, о чем я? Иногда от него таким холодом веет. Похоже, он что-то скрывает и боится, как бы себя не выдать. Интересно, как вы познакомились?

— Благодаря одному общему знакомому, парню по имени Мэтти, он был с Саймоном во Вьетнаме. Они служили в специальном подразделении, находившемся, вероятно, в ведении ЦРУ. Мэтти жил со мной по соседству, он буквально вырос на моих глазах. Немного шальной, но в общем-то вполне нормальный парень. Кроме того, я, можно сказать, оказывал Саймону финансовую поддержку в создании оздоровительных клубов.

— Ты хочешь сказать, что свел его с людьми, у которых были деньги?

Д'Агоста так расхохотался, что едва не подавился от смеха.

— Именно. Ты правильно поняла. Я так и поступил. Свел его с людьми, у которых водились деньги.

«То же самое я делал и для Мэтти, — подумал Даг. — И делал это до тех пор, пока однажды ночью он не поскользнулся на подоконнике одного отеля и не расшибся в лепешку, упав с высоты двадцатипятиэтажного здания. В сумке, которая висела у него на шее, нашли похищенных драгоценностей на сумму более чем шестьсот тысяч долларов».

Вернувшись в торговый зал магазинчика, Джо уселся перед телевизором с чашкой горячего кофе в руке. На экране тем временем лейтенант Коламбо с сигарой в руке сидел на краю плавательного бассейна в Бель-Эр и задумчиво смотрел на чистую голубую воду, полуприкрыв глаза. Д'Агоста надел шлепанцы, которые ему купила Молли, пока они бродили по магазинам в поисках какой-нибудь еды. Заодно она приобрела косметику для себя, а также электрическую сушилку для волос и майку с надписью: «Всю жизнь мучаешься, а потом умираешь». Она заставила Д'Агоста принять в подарок эти шлепанцы, утверждая, что домашних туфель, как и перчаток, никогда не бывает слишком много, поскольку их все время теряешь. Смущение помешало Джо признаться в том, что домашних туфель у него и вовсе нет. Те, что ему подарила Молли, оказались первыми за долгие годы. Господи, до чего же в них удобно — прямо хоть банкет закатывай по этому поводу!

Проблемы, которые пытался решить на экране лейтенант Коламбо, напомнили Д'Агосте о том, что ему рассказала за ужином Молли. Из ее слов он понял, что Саймон прикончил в Японии одного человека, который занимал видное положение в якудза. Саймон не рассказывал Джо об этом, хотя, признаться, они далеко не все рассказывали друг другу. Обижаться не приходилось. Случалось, что они не встречались месяцами. Они были близки, но особым образом, как обычно бывают близки только одиночки. Чтобы их дружба не дала трещину, они, держались на почтительном расстоянии друг от друга.

Если Молли не наврала про убийство, то опасаться мести следовало не только ей одной. Д'Агоста пожалел, что Саймон не рассказал ему об этом раньше. О такого рода вещах всегда полезно ставить в известность друзей.

Джо решил закрыть магазин завтра пораньше и поехать с Молли на прогулку. Они бы чудесно провели время, а заодно заглянули бы в какой-нибудь ресторанчик отведать лукового супа, крабов и божоле. Молли порадовалась предстоящей прогулке, поскольку, как она объяснила, целую неделю сидела под домашним арестом и не знала куда себя деть от скуки. Вспомнив о якудза, которого прикончил Саймон, Д'Агоста решил прихватить с собой на прогулку «Смит и Вессон». И держаться настороже. Вот в чем беда многих людей. Они слишком неосторожны.

Встав со стула, Д'Агоста зашел за прилавок и заглянул в заднюю комнату. Слава Создателю, Молли дышала ровно и не шевелилась. Спит как убитая. Он осторожно прикрыл дверь, оставив гореть ночник — так ему велела Эрика. Будь готов, сказала она. У Молли могут начаться кошмары во сне — не так-то легко позабыть Токио, а пойти к психоаналитику она отказалась. Какой от них прок, если все говорят одно и то же; о внутренней дисгармонии, о потере чувства реальности. И девушка решила, что с нее довольно.

— Живи, как хочешь, — сказал ей тогда Д'Агоста, — и никого не слушай.

Джо уже совсем было собрался снова уткнуться в телевизор, но легкое постукивание в дверь отвлекло его. Он замер, взглянув на дверь, но когда постукивание раздалось снова, медленно подошел к прилавку и извлек из кипы старых газет «Смит и Вессон» тридцать восьмого калибра. Спустив предохранитель, он положил пистолет в карман халата, продолжая сжимать рукоятку в ладони.

В дверь снова постучали.

Д'Агоста взъерошил рукой волосы и осмотрелся.

Переднюю дверь и витрину закрывали изнутри жалюзи, а снаружи — железные решетки и стальная дверь.

Однако свет из торгового зала просачивался на улицу через щели в жалюзи. Может быть, за дверью какой-нибудь жалкий пьяница, что уже не раз случалось в прошлом. А может это местная шпана, решившая повеселиться. Как-то, раз ночью они постучали в дверь, требуя разменять двадцать пять центов антикварными монетами. За многие годы здесь было-то всего несколько происшествий. Так, в частности, к нему ломилась соседка, у которой муж поранил глаз стеклом, и просила помочь ей отвезти его в госпиталь. Рана была очень болезненной, и бедолага чуть с ума не сошел.

Что касается ЧС — чужой собственности, то ничего компрометирующего в магазине Джо и быть не могло, поскольку он старался побыстрее сбыть краденое. Отправиться на старости лет за решетку никак не входило в его планы. Что касается ценных коллекционных монет, то они попадали к нему законным путем. И тем не менее каждый вечер после закрытия магазина он доставал их из витрины, освобождал прилавки внутри и прятал ценные экспонаты в секретном сейфе под полом в задней комнате. Остальные товары он запирал в сейф в торговом зале. Вечером витрина пустела и на ней не оставалось ничего, за исключением четырех книг-каталогов редких монет. Денег в магазине тоже было не густо — всего каких-нибудь шестьсот долларов в кассе. Конечно, следовало бы их тоже отправить в подпол, но присутствие Молли отвлекло его от дел.

Стук-стук-стук — снова раздалось у передних дверей.

Д'Агоста подошел к двери и сквозь щелочку в жалюзи выглянул на улицу. На пустынной темной улице он увидел только одну женщину. Она прижимала к лицу носовой платок, было видно, что ее сильно избили. Губы распухли, один глаз совсем заплыл, на носовом платке — кровь. Да, ей досталось с избытком. Д'Агоста видел, как она промокнула платочком нос, поглядела на окровавленную ткань и содрогнулась. Джо снова оглядел Стейнвей-стрит, дабы убедиться, что она пустынна. Так оно и было.

Женщина была молодой и стройной. Она носила короткую прическу в стиле «панк» и соответствующие тряпки. Шею ее украшало ожерелье «собачий ошейник» — совсем такое, как у Молли.

Ока прижалась к двери и хриплым голосом сказала:

— Я вижу свет. Здесь кто-нибудь есть?

— Слушаю вас, — сказал Д'Агоста.

— Мистер, прошу вас, не откажите, в любезности, посадите меня в такси. У меня вышла неприятность с двумя юнцами, и мне пришлось выпрыгнуть из машины на ходу. Никто поблизости не захотел мне помочь. Я стучалась в несколько домов, но никто не открыл. Здесь нет ни одной забегаловки, которая бы работала в этот час, все телефонные автоматы поломаны или не работают. Вполне возможно, авария на линии. Я увидела у вас свет. Прошу вас, вызовите для меня такси. Эти парни раскатывают где-то рядом, и скорее всего меня ищут. Пожалуйста, помогите мне.

Д'Агоста покачал головой. В самом деле, что ей от него нужно? Чтобы он вышел на улицу?

Он вынул из кармана руку, поднял ее вверх и отключил сигнализацию над входом в магазин. Затем он сказал женщине, чтобы она подождала минутку, и подошел к кассе. Там он извлек ключи из-под груды старых газет и собрался было вернуться, когда его внимание привлек телефон, стоявший на прилавке. Секунду поколебавшись, он поднял трубку и приложил ее к уху. Женщина была права. Линия не работала. Не очень-то хорошо для Саймона, если ему вздумается позвонить. Впрочем, это может подождать.