— Ни о чем не волнуйся. Я сам обо всем позабочусь.

— И обо мне тоже? — Она истерически хохотнула. Он обратил внимание на то, что она начала выщипывать мех из боа. — Отвали, Тейпкоу. Я и без тебя обойдусь.

Он следил за дорогой.

— Разумеется, — согласился он.

— Все, Тейпкоу, я завязываю с этим делом. Так что иди поищи себе еще кого-нибудь…

Ему очень хотелось, чтобы это действительно было так. Ему хотелось, чтобы она замолчала, перестала доставать его.

— Я жду ответа. Ты меня слышишь?

— Пэт, ты просто устала. Еще совсем немного…

— Еще совсем немного, Тейпкоу, и ты сильно пожалеешь, что вообще положил глаз на меня.

Она что-то явно замышляла.

— Ну что ты, Пэт. Ты же на самом деле так не думаешь. Успокойся, все будет хорошо.

— Это рядом с тобой-то? — В ее голосе снова появились те издевательские нотки, которые так его раздражали. — Лучше умру, чем останусь рядом с тобой хотя бы еще на одну минуту.

Его так покоробило это заявление, что он едва не забыл в очередной раз выйти на связь.

— Пэт, ты же это несерьезно.

Она рассмеялась.

— Пэт, этим ты лишь все усугубляешь.

— С ума сойти!

— Тебе скоро станет лучше. Я тебе обещаю. — И это были отнюдь не пустые обещания.

— Меня от тебя тошнит, — проговорила она низким, грудным голосом, а затем вдруг взмахнула рукой, сбивая шляпу с его головы. — Тошнит, Тейпкоу, меня от тебя тошнит!

— Сиди и не возникай, — грубо гаркнул он на нее.

— Тошнит! Тошнит!

Это все из-за того, что она вовремя не получила свою дозу. Постоянно помнить об этом было невозможно, но виной всему были наркотики.

— Пэт, вот увидишь. Я тебе помогу.

— Тошнит, Тейпкоу! Меня от тебя тошнит!

— Прекрати, сейчас же прекрати, чертова дура! — Он сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и предпринял новую попытку урезонить ее. — Мы с тобой уедем отсюда. И уже очень скоро…

— Чего ради? — Поначалу это прозвучало легкомысленно, но затем она резко переменила тон и заговорила вполне серьезно и рассудительно: — Слушай, Тейпкоу, разве ты еще не понял, как сильно я тебя ненавижу?

Это наркотик. Во всем виноват наркотик.

— Правда-правда. Как же я тебя ненавижу!

Выносить это становилось все труднее и труднее.

— Да, Тейпкоу, я ненавижу тебя! Вот как я тебя ненавижу! — И, пронзительно завизжав, она ударила его по голове кулачком.

Он отбивался от нее, словно затравленный зверь:

— Заткнись! Заткнись, тебе говорят!

Расстояние. Пустое шоссе.

— И это все, на что ты способен, да? Ударить и удрать.

— Нет, Пэт! — Это был отчаянный вопль. — Честное слово, Пэт. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы… Клянусь, я помогу тебе! — Еще никогда в жизни он не испытывал столь глубоких чувств, поэтому, когда она подалась вперед и ухмыльнулась, это больно задело его самолюбие.

— Святой Бенни, — только и сказала она.

Это было уже слишком. Он хищно прищурился, его лицо исказила злобная гримаса, а из груди уже рвался наружу отчаянный вопль.

— Дура, идиотка, — орал он, — ты что, совсем охренела? Ты что, не понимаешь, что я нужен тебе? Да ты ведь совсем загнешься без меня, ты, чокнутая лахудра! Ведь ты, тварь неблагодарная, уже по уши в дерьме. Неужели до тебя так и не доперло, что тебя на наркоту подсадили?! Но честное слово, честное слово, Пэт, я просто пытаюсь сказать тебе, что выход есть.

Она все еще усмехалась, и только взгляд ее стал другим.

— Придурок, — проговорила она.

Тогда на какое-то мгновение Бенни отвлекся от дороги, и потому, когда все внезапно началось, он даже испытал своего рода облегчение. Откуда-то сбоку, из темноты, возникло нечто черное. Оно вылетело на дорогу, резко развернулось, взвизгнув тормозами, и несколько мгновений обе машины неслись рядом, пытаясь вытолкнуть одна другую на обочину. Бенни прибавил газу и вырвался вперед. Но этого не было в программе, и к тому же наверняка удирать было бесполезно. Другая машина легко нагнала и обогнала его, вылетая при этом на обочину и задевая росший там низкорослый кустарник, отчего во все стороны летели листья и сломанные ветки. Бенни назвал свое точное местоположение: «Пять ровно, начинается!» — и сбавил скорость. Он не был уверен, заметила ли что-либо Пэт или нет. Она сидела неподвижно и все еще чему-то ухмылялась. Вдруг он резко затормозил, и сделал это весьма своевременно, чудом избегнув столкновения с преградившим ему дорогу автомобилем, казавшимся сверкающим и новеньким в ярком свете фар. На всякий случай Бенни попытался сдать назад и врезался в другое препятствие. Его окружили, теперь они были уже повсюду, подбираясь к нему со всех сторон, на мгновение возникая в лучах фар и снова скрываясь в темноте. Они стучали в окна своими пистолетами и жестами велели ему выходить из машины. Один из нападавших вскочил на капот. В руках у него был большой черный карабин, дуло которого было направлено точно на Бенни. Он покорно поднял руки вверх. Стук по стеклу становился все настойчивее. Не сильнее, а просто настойчивее. Вроде бы ничего страшного, окон пока еще никто не выбивал. Но вот Альверато явно задерживался.

Пэт облегчила им задачу. Внезапно стекло с ее стороны оказалось опущенным, и она высунулась из машины.

— Убейте его! — закричала она, тыча в него пальцем, как будто это был пистолет. — Убейте его! — Крик был громким и настойчивым, но не истеричным. — Убейте его!

Бенни резко метнулся в сторону и обхватил ее за талию. Она была в безопасности. Затем он почувствовал, как она делает резкое движение, и увидел, как открывается дверь. Теперь они пытались вытащить ее из машины. Возможно, Пендлтон и не настаивал на том, чтобы его доставили к нему живым. Бенни вцепился в нее мертвой хваткой, а она все продолжала кричать: «Убейте его, убейте его!» Похоже, именно к тому все и идет. Дальнейшее сопротивление бессмысленно. Ведь Альверато сам спланировал это чертово шоу, такое же бездарное, как и он сам.

Оставалось лишь надеяться на чудо. В конце концов их выволокли из машины на дорогу, освещенную фарами. Его даже не стали обыскивать, ибо теперь Бенни оказался в окружении группы вооруженных людей, и все стволы были направлены на него.

— Убейте его, — повторила она, но ее оттолкнули в сторону.

— Мисс Пендлтон, садитесь в машину. Теперь все будет хорошо. Мы вам поможем. — Когда кто-то это сказал, у нее началась истерика.

Сначала она тоненько хихикала.

— Он так говорил, — смеялась она, а потом еще громче: — Он тоже так говорил, — снова и снова повторяла она, заливаясь истерическим, безумным хохотом, так что они замерли в растерянности, не зная, как поступить.

Он выбрал подходящий момент, этот старый жлоб, упивающийся своим могуществом.

— Всем оставаться на местах! — Его грозный окрик раздался словно гром среди ясного неба.

Он доносился с некоторого удаления. Очевидно, Альверато предусмотрительно прихватил с собой мегафон.

— С вами, придурки, говорит Большой Эл. Вы окружены.

Похоже, по крайней мере один из нападавших не поверил в это и пальнул наугад в темноту. Хлопок одинокого выстрела разорвал ночную тишину, но это было ничто в сравнении с тем, что произошло в следующий момент. Раздалась пулеметная очередь, и сразу четверо нападавших упали как подкошенные. Наступило секундное затишье, и было слышно, как сама собой, под аккомпанемент протяжного стона оборванных пружин, приоткрылась крышка капота впереди стоящей машины.

— Я же говорил, что с Большим Элом шутки плохи! А чтобы вы не сомневались… — Снова заговорил пулемет. На этот раз упал лишь один человек — тот, что стоял ближе всех к Пэт.

— И мне плевать, задену я своего парня и дамочку или нет. Всем ясно?

Всем все было ясно. Никто не двинулся с места. Пока внезапно не завелся мотор стоящего сзади автомобиля, который, жалобно взвизгнув, в следующий момент включил заднюю скорость. Это стало своего рода сигналом для остальных. Они разом бросились врассыпную, а им вдогонку неслись пулеметные очереди.