Они поднялись на восьмой этаж, и Джонни открыл перед ней дверь. Сэм Крэгг проворно соскочил с кровати.

— Вивьен! Только что вас вспоминал, — расплылся он в улыбке от уха до уха.

— Надеюсь, Сэм, мысли были приятные.

— Прошу прощения, — сказал Джонни с сарказмом в тоне. — Вивьен, почему вы не скорбите о том, что примирение ваших родителей оказалось недолговечным?

— Примирение, черта с два! — воскликнула Вивьен. — Мать забросила удочку, а рыбка сорвалась с крючка. Она, знаете, авантюристка. Обычно папа справлялся с ней, но она отбилась от рук, а когда она такая, он ничего не может с ней поделать. По мне — нормальная ситуация.

Джонни подивился черствости и безразличию мисс Далтон.

— А что нового вообще?

— Ну, сейчас время обеда, вот я и подумала, а не позволить ли вам, моим поклонникам, заказать его для меня.

— Мы недавно позавтракали, но посидите минуту.

Она села на кровать, достала из сумочки портсигар, украшенный драгоценными камнями, достала сигарету и прикурила от дорогой зажигалки «Ронсон». Выпустив дым, она спросила:

— Кстати, почему вы интересуетесь этим делом?

— Потому же, почему и ваш папаша. Денежки…

— Флетчер, давайте начистоту. Вас двоих деньги интересуют не больше, чем меня хлопчатобумажные чулки. Джим влез в это дело из-за денег. Но вы двое… Вы живете весело и без денег!

— Только не я, — возразил Сэм.

— Не вы? А появись у вас большая сумма, что бы вы сделали? Купили несколько хитроумных приспособлений? Или просадили бы на скачках?

Сэм оживился:

— Знаете, я тренировался с сигаретой…

— Как-нибудь потом, Сэм, — прервал его Джонни, — когда купишь новый носовой платок. Хорошо, Вивьен. Я отвечу, если хотите. Зачем вы вчера завлекали нас, иными словами — для какой надобности работали «приманкой»?

— Мне нравится слово «приманка». — Она рассмеялась. — Как по-вашему, сколько комиссионных мне платят в клубе с каждой бутылки пива?

— Скорее всего, нисколько. Прекрасно знаете, что я не это имел в виду. Вы хотели, чтобы мы пришли в клуб. То есть вы хотели убедиться, что мы не поедем в Хиллкрест.

Она обернулась и щелчком выбросила окурок в открытое окно.

— Папаша сказал, он пытался вас обломать, но сам обломал о вас зубы. Но он все еще не прочь поиграть с вами.

— Со вчерашнего вечера?

— Угу. Бонита не могла ему помочь, потому что ничего не знала.

Джонни укоризненно посмотрел на нее:

— Вы ведь не стали бы покрывать свою мать, правда?

Вивьен Далтон подмигнула ему:

— Стала… если бы захотела. Но если честно, они с отцом снова в контрах.

Она встала.

— Ладно, раз не приглашаете меня на обед, обойдусь без вас.

— Как-нибудь в другой раз. Сегодня нам нужно экономить.

Она кивнула.

— Значит, не желаете войти в долю с Джимом? Он считает, можно неплохо заработать.

— Подумаем. Он что, ждет внизу?

— Нет. Копы обложили его со всех сторон. Надумаете, звоните в «Детективное агентство Партриджа». Телефон есть в справочнике.

Она ушла. Джонни растянулся на кровати. Сэм принялся шагать взад-вперед по комнате, сжимая и разжимая кулаки. Через секунду Джонни сказал:

— Хватит думать о ней! Знаю, что она запала тебе в сердце, но у нее в жилах вместо крови талая водичка.

— А я как раз обожаю талую водичку! — огрызнулся Сэм. — Надо было пойти с ней пообедать!

— Сказать, что я сделаю? — Джонни вздохнул. — Я доведу это дьявольское дело до конца, сорву с кого-то жирный куш, а потом можешь как следует приударить за Вивьен, если это сделает тебя счастливым. А после того, как она вытрясет из тебя все денежки, куплю тебе крепкую веревку для хорошо известного старого фокуса.

— После клевой расслабухи и умереть не жалко! А скучища и голодуха могут довести до ручки.

Джонни поднялся:

— Что ж, последний штурм. Если наш блитцкриг провалится, я побежден.

— Куда на сей раз?

— На часовой завод. Эрик — моя последняя надежда. Хочу узнать, что все-таки сказали «Говорящие часы».

Едва они вышли из лифта, к Джонни подбежал Эдди Миллер и прошептал:

— Скорее уходите! Шеф только что узнал…

— Что такое, Эдди? Сегодня ведь еще не первое число?

— При чем тут первое? О-о-о, все! Вам крышка!

Из своего кабинета вихрем вылетел мистер Пибоди. В руках он держал пару брюк — синих, в белую полоску.

— Мистер Флетчер! — В голосе управляющего слышались грозные нотки. — Мистер Флетчер! Нам надо поговорить!

— Извините, Пибоди, — сказал Джонни, — я спешу на весьма важное деловое свидание. Поговорим потом!..

— Нет, поговорим сейчас! — заревел Пибоди, преграждая Джонни дорогу. — Взгляните-ка на эти брюки. Они подходят к вашему костюму.

— Да, действительно… Какое совпадение!

— Совпадение?! Да это… просто грабеж!

— Хотите сказать, что это мои штаны и вы их украли?

Мистер Пибоди задохнулся от гнева. Брызгая слюной, он завопил:

— Ваши брюки! Вы… Знаете, что произошло? Эту пару брюк прислал мне Хагеманн! Эту и еще одну — размером с палатку…

— Обижаете, — пробормотал Сэм.

— Знаете, что сказал посыльный от Хагеманна? — продолжал Пибоди. — Он сказал — вчера в спешке они забыли приложить к моим костюмам запасные брюки. Но я никаких костюмов не заказывал! Это сделал кто-то другой. Использовал мой счет и мою фамилию! — В своем благородном негодовании мистер Пибоди возвысил голос до визга.

— Это ваши штучки, Флетчер! Заказывали костюм себе и своему громиле дружку за мой счет… Брюки точь-в-точь подходят к вашему новому костюму…

— Успокойтесь, Пибоди, — величественно произнес Джонни. — Я уверен, произошла ошибка. Ее легко исправить. Но потом. А сейчас мне надо…

— Нет, вы никуда не пойдете! Я звонил Хагеманну. Он сейчас пришлет сюда посыльного для опознания. И тогда… я собираюсь отдать вас под суд за воровство и мошенничество!

Легонько, но твердо Джонни толкнул мистера Пибоди ладонью в грудь:

— Извините, старина, но я ужасно спешу.

Он обошел Пибоди и направился к двери.

— Эдди! — завопил мистер Пибоди. — Держи его! Вызови полицию!..

Оглянувшись, Джонни увидел старшего коридорного, который не спеша брел к телефону.

Сэм Крэгг еле поспевал за Джонни.

— Ну все, мы испеклись! Пибоди только и ждал чего-то в таком роде. Он выдвинет против нас столько обвинений, что мы рады будем, если живы останемся!

— Влипли круто, — согласился Джонни. — Но я что-нибудь придумаю. До сих пор нам еще не грозили тюрьмой.

— Да? А как же Миннесота?

— То совсем другое дело. Ладно, Сэм, отвяжись. Мне надо подумать.

— Подумай лучше о запасных брюках!

— Это тебе надо было про них помнить! Невозможно удержать в голове все мелкие детали.

Они пересекли Таймс-сквер и направились к Восьмой авеню. На ходу Джонни соображал, что делать, что предпринять. Они увязли по горло, и спасти их может только чудо. Чудо — это крупная сумма денег, получить которую можно лишь одним способом — разгадав загадку «Говорящих часов».

Джонни не сомневался: разгадка появится только после того, как он узнает, что говорит человек в три часа.

У здания «Часовой компании Квизенберри» прохаживались взад и вперед двое пикетчиков с плакатами на груди и на спине, из которых явствовало, что компания нарушает трудовое законодательство в целом и пункт 87 Устава профсоюза работников часовой промышленности в частности.

— Эрик попал в переплет, — посочувствовал Джонни. — У него всего шесть месяцев, чтобы поставить завод на ноги, а тут еще вот это! Ладно, пойдем проверим, все ли в порядке у него с памятью.

Секретарша сообщила Эрику Квизенберри по телефону, что к нему посетители, и спустя секунду они уже входили в дверь кабинета под цифрой «1».

Глава 21

Квизенберри выглядел озабоченным и, казалось, не особенно им обрадовался.

— Что у вас за важное дело?

— Зависит от того, сможете ли вы ответить на мой вопрос. Мистер Квизенберри, «Говорящие часы» находились у вас в доме долгое время. Обращали ли вы когда-либо внимание на то, что именно они говорят?