Он бросил ее. Надя опоздала. Самым тяжелым было осознание, что виноватых не находилось. Только она, она сама. Он ждал, столько времени ждал. А она вдруг решила что-то... после его стольких лет... выдумывать... Никогда она не размышляла долго по поводу своих отношений с парнями. И сейчас не следовало начинать! Правда, причина иная. Просто надо было послушать свое сердце. Которое теперь мстило ей за глухоту острой болью.
И придумала же себе предлоги... Сессия! Курам на смех! Будто это важнее, чем Вик. А еще он наверняка почувствовал, что она ему соврала про вирус. Пусть и без намерения его обидеть, из лучших побуждений. Теперь ей точно известно, куда вымощена дорога лучшими побуждениями. В ее персональный ад.
Ужасно горько сознавать, что она, которая считала себя такой умной, в нужный момент не смогла понять - что же самое главное в жизни? Что-то затмило ей глаза. Или она не могла предположить, что он вот так... оставит ее. После всего, что было между ними. Но даже разозлиться не получалось. На свою беду она стала слишком хорошо его понимать. Ждал, терпел. Слишком долго. И устал. А ведь все было в ее руках, она все могла исправить... Но не успела.
И теперь не чувствовала в себе никакого права и никаких сил, чтобы позвонить ему. Он устал от нее, от ее капризов и отказов, от нее самой, от ее характера. Последняя капля упала, и все... Что она теперь может сказать или сделать, чтобы вернуть его? Ничего. Надо отпустить. Ему и так пришлось несладко. Мучился, страдал и ушел. Отпусти, Надя. Если любишь - отпусти. Ведь ты же - замирает от этой мысли, такой внезапной - о, Господи... любишь?!
Почему она не призналась себе в этом раньше?! Почему она не призналась в этом ему? Почему она опоздала?!
Все ее благие намерения рухнули в одночасье и, казалось бы, ни от чего.
Отец прилетел из командировки в Штаты, куда его привела реализация очередной гениальной идеи. И передал ей привет от Вика!
- ЧТО?!
- Виктор привет всем передавал. Я заезжал к нему. Точнее, слетал. Там аэропорт есть рядом, чего бы не смотаться, от Лос-Анджелеса? Баженовы ему там посылку собрали, просили передать.
- А... - она не может сказать ничего внятного.
- По-моему, таким, как Витька, все равно, где жить. Весь в работе, в компьютере, - смеется отец. - Я его вытащил в Музей компьютерной истории - так он даже не знал, что такой есть в городе!
- Как он? - удается спросить, голос удивительно тих.
- Да нормально, говорю же. Привет всем передавал.
Вик передавал ей привет! Это что, все, что у них осталось?! Все, что ей дозволено - получать приветы от него через третьих лиц?! И вдруг все принятые решения меняются кардинально. Она должна спросить! Так люди не расстаются - молча, не увидевшись напоследок, не сказав и слова! Нет, она должна увидеть его, посмотреть в глаза и услышать, как он сам говорит, что она не нужна ему. Чтобы точно знать, что она тут подыхает не напрасно. Есть же шанс, микроскопический шанс, что они друг друга просто неправильно поняли...
____________________
- Мам, я этим летом никуда не ездила...
- Ну да, - соглашается Вера удивленно, - ты же сама не захотела, отказалась - Люба с Соней отдохнули.
- Да, я помню. Но можно мне тоже?..
- Надя, ты куда собралась сейчас? Через две недели первое сентября, занятия начнутся.
- Я недолго... наверное... - голос ее звучит тихо и неуверенно.
Вера вздыхает. Ей не нужно спрашивать, куда и зачем.
- Ладно. Езжай, - не стала попрекать дочь тем, что перелет за океан наносит серьезный ущерб семейному бюджету. Есть вещи дороже денег. - Как у тебя с визой?
- Виза есть! - Надя не верит, что мать согласилась так скоро. - Ромкин отец нам делал, на год, она еще не просрочена, - тут она парадоксально вдруг вспоминает, кем работает Ромин папа. И думает, что хоть какая-то польза от Романа в ее жизни все же была.
- Хорошо, - кивает мать. - Бери билет.
- Мам, - Надя вдруг в два шага рядом, лицом в материнское плечо, - все так очевидно, да?
- Надюш, да какая разница, что там очевидно другим? Главное, что думаешь по этому поводу ты сама, - Вера обнимает дочь, гладит по голове. - Я только об одном прошу - не скандаль, ладно? Вам... вам поговорить надо, просто поговорить. Обещай мне, что не будешь устраивать Вите скандал.
- Какой скандал, мам? - Надя поднимает лицо. - Не до скандалов мне сейчас.
- Ну-ну, - тон Веры скептический, - знаю я тебя. Ты, как истинная женщина, из ничего одну вещь точно можешь сделать.
- Не поняла?...
- Ну, знаешь, говорят, что настоящая женщина из ничего может сделать три вещи - салат, шляпку и скандал.
- Чушь какая! Как из ничего можно сделать салат?!
_______________________
- Ох, неспокойно у меня на душе, Стас.
- Да ладно, - поздние вечерние посиделки на кухне, Соловьев пьет чай из кружки, которую только он называет так. Остальные члены семьи - ведром. - Взрослая уже, не в первый раз за границу летит.
- Я не о том, неужели ты не понимаешь?! Как там Витя? На самом деле?
- Да такой же, как наша красавица. Не в себе.
- Что там у них произошло?.. - Вера задумчиво чистит апельсин, которого ей совершенно не хочется, лишь бы руки занять.
- Думаю, кроме них двоих, этого никто не знает.
- Надеюсь, у нее хватит здравомыслия сделать все правильно...
- Здравомыслия? - переспрашивает Стас. - Ты не забыла, что мы говорим о нашей старшей дочери?
- У нее, кроме твоих, есть еще и мои гены, - парирует Вера.
- Ну и зазнайка же ты, госпожа литератор...
Вера смотрит на мужа.
- Ты меня такой и любишь.
- Верно. Куда деваться? Люблю.
___________________
Отец ей подробно объяснил, как добраться. И вот тот самый дом. За спиной отъезжает такси. Дом небольшой, трехэтажный. В этом городе не так уже много высотных зданий, в основном это офисы крупных софтверных компаний.
А здесь - тихий жилой зеленый район, двух-трех-четырех-этажные строения. В одном из них, том, что перед ней, живет Вик. Этаж третий. Надя задирает голову. Интересно, которые его окна?..
Звонит долго... Может быть, звонок не работает? Нажимает еще раз, прижимает ухо к двери. Да нет, тренькает за дверью. Нет дома, на работе? Уже вечер. Она устала, перелет просто ужасающе выматывает, да еще если добавить к этому собственные мысли, страх, неуверенность...
Дверь открывается. Первая мысль: она ошиблась квартирой.
Вроде бы есть что-то знакомое... Та самая долговязая фигура, длинные ноги в джинсах - правда, абсолютно не дырявых, консервативная серая футболка с каким-то мелким логотипом обтягивает знакомый, казалось бы, разворот плеч. Но лицо... нет, не лицо - прическа, короткий светлый ежик волос. Но голубые глаза так почти привычно распахиваются от удивления... и так узнаваемо приоткрываются губы... это же его губы... и его голос:
- Надя?! Ты?!
- Нет, это Люба! Или Соня! Догадайся сам, - она ответила, даже не успев обдумать свои слова - так дезориентировали ее изменения во внешности Вика.
- Надь...
- Пригласишь войти?
- Да, конечно! - спохватывается, отступает назад. - Прошу!
Она проходит внутрь, оглядывается.
- Мило.
Он понимает, что не заслужил даже этого равнодушного "Мило" - в квартире откровенный бардак. Раз в неделю тут приходит женщина убираться. И придет она завтра. А он особенно "постарался" за эту неделю. Но почему-то не стыдно.
- Выпьешь чего-нибудь?
- О, - она скупо усмехается, - как это по-американски...
- Новая страна - новые привычки...
Молчание многоточием ощутимо повисает в воздухе, словно бы концентрируясь, и холодными каплями падает за шиворот.
- Зачем ты приехала, Надя?
Она смотрит на него внимательно, пытаясь понять, что там скрывается, за этим внешним, быстро вернувшимся к нему спокойствием. И все-таки любуясь им. Новая стрижка делает его иным. Более... взрослым? И он ей нравится - такой.