Имя хребта в переводе «Серая гора». Название это точное: хребет Боз-Даг на самом деле сер, словно его припудрили пеплом. Мягкие очертания гор, их нерезкие складки напоминают смятое жемчужно-серое сукно. Седая пыльная трава покрывает горные склоны.

Сквозь эти горы и прорывается Кура. Ущелье, пропиленное ею в горах, давным-давно назвали воротами Боз-Дага. У этих ворот совсем еще недавно лежало, прижавшись к подножию хребта, маленькое азербайджанское селение Мингечаур.

Мингечаур, как полагают, означает: «Поворачивай назад» или иначе - «Дальше пути нет». Имя в достаточной мере меткое - ворота впрямь были непроходимы. Стремительная Кура бурлила и ревела между двумя далеко отстоявшими друг от друга скалами, и никто даже не пытался пройти вверх по реке.

Куру недаром называют бешеной, хотя в переводе с азербайджанского слово «кур» или «кюр» звучит более мягко: своенравный, капризный. За хребтом Боз-Даг река бросалась из стороны в сторону, ломала вековые деревья, подтачивала и разрушала холмы. Но выход для нее был один - ворота Боз-Дага.

Вырвавшись из этих ворот на равнину, Кура удесятеряла свою ярость. Она кидалась на невысокие холмы, размывала их, меняла русло, сносила строения, губила сады и посевы…На протяжении многих веков люди пытались хоть немного укротить реку: сооружали запруды, прокладывали каналы. Но строптивая Кура легко губила человеческий труд: разрушительные наводнения повторялись ежегодно, разоряя земледельцев, садоводов и виноградарей.

Огромные площади превосходной земли, такой плодоносной, что она сама могла бы служить удобрением, изнывали от жажды. А рядом лежали болота, захлебываясь куринской водой. Густой щетиной торчал над болотами ядовито-зеленый камыш, а над ним серой тучей висели малярийные комары.

Веками мечтали люди об укрощении Куры. И мечта эта осуществилась.

Восьмидесятиметровый вал, на создание которого пошло 16 миллионов кубометров камня, бетона, металла и земли, - закрыл ворота Боз-Дага.

Река остановила свой стремительный бег и стала подниматься все выше и выше, образуя за Серой горой новое, Мингечаурское водохранилище.

Оно невелико по площади - всего 620 квадратных километров. Для него не нужно было создавать лоцию, потому что на таком пространстве не разгуляешься. Но глубина этого водохранилища очень велика: в нем собрано 16 кубических километров воды! А это намного больше, чем в Цимлянском море, отмеченном на всех географических картах.

У подножия плотины, сдерживающей такой титанический напор, стоит гидростанция, питающая энергией не только новый город Мингечаур, его промышленные предприятия и насосные станции орошения, но и весь Азербайджан.

Маленькое селение Мингечаур стало большим промышленным центром - городом энергетиков и машиностроителей. Сейчас это один из крупнейших городов республики - по количеству населения он занимает четвертое место.

По огромным трубам идет куринская вода, орошая сотни тысяч гектаров колхозных и совхозных полей.

Исчезают болота, чье существование зависело от излишней щедрости Куры. Они высыхают под жарким южным солнцем, и люди, дренажируя их, спуская воду, помогают им быстрее исчезнуть. И в память о прежних болотах и трясинах остаются только географические названия.

Одно из таких названий мы встретим близ побережья Каспия, на юге Апшеронского полуострова. Локбатан - сейчас поселок нефтяников, но само название его означает, как утверждают жители, «место, где утонул верблюд». Это не совсем точный перевод, потому что лок - это не верблюд, а нечто «большое», «крупное» или даже «всё». Батан же действительно переводится словом «утонул». Очевидно, название и содержит в себе понятие болота или трясины.

«Апшерон» (а в первоначальном, не искаженном транскрипцией звучании - «Аб-ширин») означает Сладкая вода. На сухом Апшероне в древности были колодцы со сладкой, то есть пресной, водой. Но есть и другое объяснение этого названия: некоторые ученые полагают, что первоначальное звучание второй части названия было не «ширин», а шоран, что означает «солончак».

Имя города Сумгаит местные жители переводят на русский язык поэтическим призывом «Вода, вернись» или, точнее, «Вернись, моя вода» («Суюмгаит»), Это же имя носит и река, впадающая в Каспий севернее города Сумгаита.

Время меняет истинный смысл многих географических названий. На сухом Апшероне сегодня много пресной, сладкой воды, которую привел сюда человек. В Локбатане уже нет ни болот, ни трясин, в которых тонуло всё. Серая гора Боз-Даг становится постепенно зеленой, потому что на ее склоны взбираются мингечаурские сады, а Мингечаур, чье имя означало «Поворачивай назад!» или «Дальше пути нет!», стал для республики символом новой дороги в будущее.

«Новые» территории

Эпитет «новые» недаром взят в кавычки: речь пойдет не о новых, а о древних землях, давным-давно всем известных. Но большая часть этих земель была пустынной, ненаселенной и знали о них очень мало. К этим землям относились огромные малоисследованные просторы Казахстана, Кольский полуостров, окраины страны на побережье Охотского моря и на Крайнем Севере, отдельные территории, лежащие в Центральной Азии и на юге Сибири.

Во всех этих местах менялась не топография, а жизнь населявших их народов. И эта новая жизнь на старых землях отразилась в новой топонимии.

* * *

Пустынной или, с географической точки зрения, полупустынной зоной был огромный край, который сейчас называется Казахстаном - Страной казахов.

Города в этой стране располагались только вдоль ее границ. От Каспийского моря тянулись на восток Гурьев, Яицкий и Илецкий городки, Оренбург, Орск... Это были селения-крепостцы, казачьи станицы, созданные для охраны российских рубежей. Многие слышали, должно быть, такое выражение: «линейные войска». Эти войска и стерегли линию границы.

Но позже, когда вся страна, до высочайших гор на юге и востоке, была занята Россией, русские крепости выросли и вдоль границы с Китаем. Одним из таких опорных пунктов был городок-крепость Верный, поднявшийся на месте древнего казахского селения Алматы, что значит «Яблочное». С юга границей служили горы и пустыни, а с запада - Каспийское море, да и там был поставлен форт Александровский на окраинной точке полуострова Мангышлак.

Бездорожная, дикая страна стала тюрьмой не только для народа, который был ее настоящим хозяином, но и для «беспокойных элементов», направляемых сюда из Российской империи. В казахские степи был сослан и гениальный поэт Тарас Григорьевич Шевченко.

Недра казахской земли хранили ценнейшие ископаемые - уголь, нефть, железную руду, медь, свинец, серебро и золото. Об этом свидетельствовали названия многих мест, где в древности добывали и железо, и медь, и другие металлы. Но, для того чтобы добыть из-под земли руду, нужно было создать рудники. Чтобы получить из руды металл, надо было построить заводы, электростанции и в первую очередь дороги. А через весь огромный Казахстан тянулась только одна стальная ниточка дороги, соединявшая Оренбург с Ташкентом. По этой дороге из Туркестана, как тогда называли Среднюю Азию, везли в Россию хлопок. Она лишь пересекала страну казахов, но почти не влияла ни на ее экономику, ни на культуру кочевого народа.

Если сравнить карты старого и нового Казахстана, то главное, что бросится в глаза, - это новые дороги (см. цветную вклейку между стр. 176-177).

Первой новой дорогой, построенной здесь на заре существования республики, был Турксиб, соединивший Туркестан с Сибирью. Благодаря этой дороге страна получила второй выход в мир.

А вскоре казахский народ стал переходить от кочевой жизни к оседлой. Этот процесс начался в 1930 году.

В том году я работал на юге Казахстана, в выездной бригаде газеты «Правда». Нашей базой был город Чимкент. Название это означает «Земляная крепость» или «Земляной город». Об этом свидетельствовали остатки земляных валов или укреплений, которые когда-то его защищали.