– Мы пришли с миром, – выдал вдруг металлический трусишка и, приоткрыв камеру морозильного отделения, мигнул в знак приветствия жёлтой лампочкой в темноту.

Фигуры впереди поплыли на сигнал, словно два затерявшихся в океане баркаса на свет маяка и, наконец, стали отчётливо видны. Это были двое незнакомцев, один – человек, совершенно лысый, с головой, напоминающей трёхлитровую банку, если бы ту поставили вверх дном, и второй – большущий кот, стоящий на задних лапах в полный рост. Несмотря на довольно странный вид, оба не производили устрашающего впечатления и, как показалось Василию, опасности не представляли.

– А вы кто? – спросил Василий.

– Я майор Загробулько, – ответил лысый толстяк, подозрительно осматривая холодильник, – а он Сириус, – представил милиционер кота. Кот поклонился, выставив хвост трубой. При этом он заговорщицки посмотрел на ангела, с которым, конечно, был знаком, но ничего вслух не сказал.

– Меня зовут Василий. Это мой друг «Samsung», а это мой ангел-хранитель.

– Так это вы! – воскликнул Загробулько, в голове которого теперь образовалась ясность.

– Мы? – переспросил Василий.

– Я следователь по делу Останкинской телебашни… – пояснил Вифа Агнесович.

– Вот как? – пробурлил холодильник. – Что же, вы хотите сказать, милиция и сюда добралась?

– Выходит… добралась… – растерялся майор.

– А что же вы не при параде? – издевательски спросил производящий холод аппарат, звякнув чем-то внутри, и Загробулько показалась интонация его насмешливой.

Он снова осмотрел себя, вспомнив, что мятый форменный китель и брюки с лампасами отданы были сестре для гигиенической профилактики. Ему стало неловко.

– Форма не есть содержание! – изрёк Вифа Агнесович неожиданно для самого себя и посмотрел на чудо техники с достоинством.

– Как-как? Вот уж действительно… Как точно! – обрадовался холодильник.

– Я здесь, конечно, не потому, что вышел на ваш след, но и сказать, что ваши выходки не послужили тому причиной, тоже не могу…

– А мне говорили, что попасть на границу миров под силу лишь немногим, – проговорил задумчиво Василий, косясь на своего ангела.

– Думаю, майор волей случая стал одним из этих немногих, – невозмутимо ответил ангел. – Не так ли, уважаемый?

– Вообще-то меня убили, – вздохнул Загробулько.

– Да? – изумился Василий, недоверчиво посматривая на розовощёкого майора.

– Не похож ты что-то на мертвеца, – хохотнул «Samsung», – слишком уж упитанный и румяный…

– Но-но, железяка! Потише громыхай … – Майор угрожающе продвинулся в сторону холодильника.

Тот быстро откатился на безопасное расстояние и замер, отклонившись чуть назад, словно готовясь к атаке. Но атаки не последовало. Вместо этого произошло нечто другое. Над головами всей компании электрически заскрежетало пространство, и в воздухе выросла вдруг огромная светящаяся сфера, из которой один за другим, словно птицы из распахнувшейся клетки, начали вылетать крылатые существа.

– Господи боже! – Загробулько чуть не упал от удивления, а холодильник, не зная, что предпринять, покатился задом ещё дальше в темноту под совершенно невозможным углом.

Равнодушными к вновь прибывающим остались только ангел и кот Сириус. Василий же, хоть для него столь внезапное паломничество было неожиданностью крайней, героически остался стоять на месте. Глаза его горели, но было непонятно, то ли от восторга созерцания множества невиданной красоты созданий, то ли радужная оболочка глаз отражала блеск молний, вылетающих змеями из искрящейся сферы.

Первым вылетевшим из вселенной разума уфолога Никромантова был Метатрон с бережно удерживаемой им милиционершей Лисичкиной. За ним на границе миров появился птицеголовый Гор, держа дрожащего Мамедова-ИниПи.

Увидев сначала свою любовь в руках величественного существа, а затем и своего убийцу в когтистых лапах птицеголового бога, Загробулько таки упал на землю и стал похож на китайского болванчика, у которого нарушился центр тяжести и голова которого от этого кивает не вверх-вниз, а вправо-влево. Мамедов же, узрев в свою очередь злейшего своего врага целым и невредимым, зверино оскалился и в беспомощном бешенстве засучил конечностями в воздухе.

Далее из сферы вылетел Елисей с женой. Он был не так красив, как предшествующие его появлению небесные создания, но вид, тем не менее, имел гордый и отважный. Вслед за остальными он аккуратно приземлился и сложил крылья за спиной.

За ним из сферы появился Архангел Михаил с крысом на плече и двумя притихшими знаменитостями в истрепавшихся развратных одеждах.

Последней на границу миров пожаловала Анастейд. Грациозная, белоснежно чистая, она опустилась на землю, и глазами, полными любопытства, впилась в притаившийся вдалеке холодильник.

– Мы что, такие страшные? – ласково спросила она убежавшего в укрытие полумрака «Samsung»’а.

Холодильник оставался на месте и громко бурлил.

– Эй, ты чего там прячешься, чудо техники? – поманила его крылатая блондинка.

Тот вздрогнул и вдруг решительно, словно солдат в бой, кинулся обратно к своей компании. Он встал рядом с Василием, всем видом демонстрируя бесстрашие, и даже перестал клокотать жидкостями внутри. Анастейд, рассекая падающие с неба хлопья снега надежды, подошла к холодильнику и провела рукой по его блестящему корпусу. От прикосновения он сладко заурчал и почти перестал бояться.

– Здравствуй, свободный человек! – произнёс Метатрон, обращаясь к Василию. – Как имя тебе?

– Его зовут… – начал ангел, парящий за спиной своего подопечного.

– Помолчи, Дриммейн! – остановил властный Метатрон. – Я спрашиваю его.

– Василий.

– Ты знаешь, кто я?

– Нет. Но догадываюсь, что ты человек могущественный…

– Я не человек! – громыхнул тридцатишестикрылый высший. – Я великий Метатрон! Второй После Бога! Игемон всех армий ангелов! Всевластитель неба! Говорящий устами господа! Князь Милосердия!.. Воин света… – начал перечислять он свои регалии и, замолчав на мгновение, добавил голосом, глубоким, словно океан: – Бог приложил к моему телу тридцать шесть крыльев и дал триста шестьдесят пять глаз! Я велик!

Ожидаемый Метатроном страх и покорность в глазах Василия не появились, а появился любопытный блеск. Зато холодильник снова затрясся, созерцая великого князя и слыша его речь, но, увидев ласковую улыбку Анастейд, успокоился.

– Ты не боишься? – изумился Метатрон и, переведя взгляд на Дриммейна, прогремел страшным голосом: – Ты рассказал ему, кто он?

– Что мне было делать, Метатрон? Я не в силах противиться этому.

– Да прекрати ты! – вмешался Архангел. Вокруг него закружилась вдруг воронкой снежная пурга, и он в один миг приобрёл человеческое обличие. – Сейчас не средневековье. Растарахтелся тут, тоже мне… Игемон… Всевластитель… Князь… кого этим сейчас напугаешь?

Метатрон как-то резко осунулся и погрустнел.

– Да, – печально сказал он, – в былые эпохи люди падали ниц, только слыша имя моё… А теперь? Куда всё делось?..

– Да нет. Вы очень впечатляюще выступили, – успокоил его Василий.

Метатрон взглянул на него странно, будто только что заметил. Он, так же, как и его собрат Михаил, молниеносно принял человеческий облик – лысого в пиджаке – и только тогда продолжил:

– Зачем ты прибыл сюда? Мы, по правде говоря, не ожидали такого твоего шага.

– Я хочу разрушить эту стену!

– Браво! – восхищённо всплеснул руками Архангел Михаил.

– Стену? Разрушить стену? – воскликнул Метатрон и залился таким искренним смехом, что заразил и двух хрюшек-звёзд, стоящих в сторонке и посматривающих на происходящее непонимающе. Хотя, возможно, насмешил их вовсе не Метатрон, а Богдан Мамедов, который, обретя под ногами твердь, забыл обо всём на свете, кроме Вознесенской. Совершенно не замечая в ней существенных внешних изменений, он крутился вокруг телезвезды, нашёптывая недвусмысленные комплименты на ухо, от чего та краснела и хихикала, перешёптываясь с Лавандышевой.