2) Противно понятию о правде Божией. Если, как веруют и латиняне, ей принесена уже вполне достаточная и даже преизбыточествующая жертва за все грехи мiра Христом Спасителем (Гал. 3, 13 и др.), а между тем требуется еще, чтобы и грешники кающиеся не только веровали в Спасителя для усвоения себе Его заслуг (Рим. 3, 26), и приносили плоды достойные покаяния, но сами претерпевали, по крайней мере, временные наказания за грехи свои для удовлетворения вечной правде: то значит, она за одни и те же грехи наказывает два раза, приемлет двукратное удовлетворение. Если, во–вторых, действительно необходимы, по суду вечной правды, такие удовлетворения и со стороны самих кающихся грешников: то, без сомнения, со стороны всех грешников и за все грехи, хотя в различной степени, соответственно различию грехов, — а между тем латиняне учат, что такие наказания временные назначаются вечною правдою только некоторым грешникам, более виновным, тогда как другим прощаются в покаянии и грехи и всякое наказание. Если, наконец, — скажем опять, — необходимы такие удовлетворения правде Божией и со стороны самих грешников кающихся: то, без сомнения, необходимы и тогда, когда грешники в первый раз ищут себе очищения от грехов в таинстве крещения, и тогда, когда желают очиститься в другой раз в купели покаяния, хотя в последнем случае удовлетворения должны быть больше, потому что и кающиеся виновнее. А между тем латиняне учат, что в крещении Бог прощает грешникам и все грехи и всякое наказание, не требуя от них никакого удовлетворения; требует же удовлетворения только в таинстве покаяния от грешников–христиан, как более виновных, и прощая им грехи и вечные наказания за грехи, не всегда прощает наказания временные [1411]. Иное дело утверждать, что грешник, и получивши отпущение грехов в таинстве покаяния, должен еще принести плоды, достойные покаяния, должен очистить себя от всякой скверны плоти и духа и исправить свой образ жизни, и что для этой цели Бог может посылать и налагать на грешника разные наказания, сам ли непосредственно или чрез пастырей Церкви. Но это уже будут наказания врачебные, имеющие целью нравственную пользу самих наказываемых.

Напрасно указывают латиняне в доказательство своего учения на примеры Адама (Прем. 10, 1; Быт. 3, 10), Моисея, Аарона (Числ. 20, 11. 12. 24; Втор. 32, 49) и особенно Давида (2 Цар. 12, 13), которым хотя Бог простил грехи, но и определил временные наказания [1412]. Почему все эти наказания мы назовем действиями грозного Судии, требующего возмездия за оскорбление Его правды, а не действиями милосердного Отца, который, прощая своего преступного сына, если и наказывает его, то единственно для его же собственного исправления, для предохранения его впредь от подобных преступлений, или, по крайней мере, для примера другим детям? Должно помнить, что св. Писание строго различает между наказаниями, которыми Бог поражает нечестивых, и наказаниями, какие посылает Он на верных Eму и обращающихся к Нему всем сердцем: первые представляет оно действиями гнева Божия и правды, требующей удовлетворения (Иер. 23, 19; Рим. 1, 18 и др.); последние — наказаниями отеческими (παιδεϋματα), врачебными, посылаемыми только для исправления людей, для удержания их от зла хотя страхом наказаний, для укрепления в добре и подобных целей (1 Кор. 11, 32; Евр. 12, 6–8; 1 Петр. 1, 6. 7; Иак. 1, 12). Аз, ихже аще люблю, говорит сам Господь, обличаю и наказую (παιδεύω), и тут же показывает цель этих наказаний: ревнуй убо и покайся (Апок. 3, 19). Потому и св. Павел, вместе с Соломоном (Притч. 3, 11), наставляет верных не пренебрегать наказаниями Божиими: сыне мой, не пренемогай наказанием Господним, ниже ослабей, от него обличаем (Евр. 12, 5).

3) Противно учению всей древней Церкви. Есть весьма много правил соборных и отеческих касательно епитимий, — и ни в одном из них они не называются удовлетворениями за грехи, а только врачевствеми от грехов, как мы уже видели [1413]. Тоже самое учение излагали отцы Церкви и в своих частных писаниях. Например, один из вселенских учителей, св. Иоанн Златоуст, так много рассуждавший о покаянии, со всею ясностию проповедует —

а) Что Бог отпущает грехи и Христианам кающимся, т. е. грехи, совершенные после крещения, без всяких наказаний. «Блудный сын представляет собою образ падших после крещения; а что он означает падших после крещения, видно вот откуда: он называется сыном, а сыном никто не может назваться без крещения. Он и жил в доме отеческом, и получил долю во всем отеческом имуществе, а прежде крещения нельзя воспользоваться отеческим достоянием, ни получить наследство. Таким образом все это указывает нам на сословие верных… Когда же блудный сын, ушедши на чужую сторону и дознавши опытом, как гибельно удаление из дома отеческого, возвратился, — отец не позлопамятствовал, но принял его с распростертыми руками. Отчего же так? От того, что он был отец, а не судья. И вот уже ликования и пиршества, и праздники, и светел и радостен стал весь дом! Что говоришь? это ли плата за порок? Не за порок, человек, но за возвращение (в дом); не за грех, но за покаяние; не за худые дела, но за исправление. И что еще больше, — когда старший сын огорчился этим, отец и его ласково успокоил, говоря: ты всегда со мною еси, а сей изгибл бе, и обретеся, мертв бе, и оживе (Лук. 15, 31. 32). Когда, говорит, нужно спасти погибавшего, то тут время не суда и строгого исследования, но только человеколюбия и прощения. Ни один врач, вместо того, чтобы дать лекарство больному, не подвергает его взысканиям и наказанию за беспорядочную жизнь… Итак, зная, что (Бог) не только не отвращается от обращающихся, но и принимает их не хуже добродетельных; что не только не подвергает наказанию, но и Сам идет отыскивать заблудших и, найдя их, радуется (о них) более, чем о тех, которые были в безопасности, не будем ни отчаиваться о грехах, ни излишне надеяться на добрые дела».

И в другой беседе: «Божественное Писание говорит: глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися (Ис. 43, 26): скажи грех, чтобы разрешить грех. Для этого не нужны ни труд, ни многословие, ни денежная издержка, ничто другое подобное: скажи слово, откройся в грехе, и скажи: я согрешил» [1414].

б) Что чрез покаяние и самоосуждение мы можем, если захочем, освобождаться не только от вечных, но и от временных наказаний, и Бог подвергает нас последним только тогда, когда мы сами не хочем каяться, притом — с целию уврачевать нас от грехов. «Аще быхом себе разсуждали, говорит Апостол, не быхом осуждени были (1 Кор. 11, 31). Не сказал: если бы мы наказывали себя и терпели за вину (εί έκολάζομεν εαυτούς, εί έτιμαρούμεθα), но только: если бы мы захотели сознать грехи, осудить самих себя и исповедать беззакония, — то мы освободились бы и от здешнего (καί τής ένταύθα) и от будущего наказания (τιμωρίας). Ибо осуждающий себя вдвойне умилостивляет Бога: и тем, что сознает грехи, и тем, что становится менее склонным ко греху на будущее время, А поелику мы не хотим сделать и сего легкого, как следовало бы сделать: то, не желая осудить нас с мiром, но щадя нас, Бог наказывает нас здесь, где и наказание временно, и велико утешение, — так как возможно и очищение от грехов, и остается сладостная надежда, которая облегчает настоящее. Посему, желая вместе утешить слабых, а других сделать ревностнее, (Апостол) и говорит: судими же от Господа наказуемся [1415]. Не сказал: подвергаемся казни (κολαζομεθα); не сказал: поражаемся, как преступники (τιμωρούμεθα), но наказуемся, как дети (παιδευόμεθα). Ибо это бывает более увещанием, нежели обвинением, более врачевством, нежели наказанием, более исправлением, нежели биением» [1416].