Следующая неделя вымотала всех участников закрытого совещания едва ли не до изнеможения. Возглавляемые Артуром бунтовщики в клинике не появлялись, явно подрабатывая где-то на стороне. Они по-прежнему числились в штате клиники и даже не помышляли освобождать предоставленную им на время жилплощадь. Речи о том, что она перейдёт в их собственность, не было, то есть подобное обсуждалось за закрытыми дверями начальства, но с расчётом на дальние перспективы, о коих ныне речи уже не шло.
Теперь Пётр работал едва ли не один, Катерина большую часть времени проводила в разъездах. И было видно, как тяжело давались женщине визиты в психиатрические клиники. С одной стороны, она искренне хотела освободить всех, кто не нуждался в изоляции от общества, но с другой, прекрасно понимала, какую ответственность свалили на её плечи. Не дай бог ошибиться, и кто знает, что натворит освобождённый? Да и таких, как Артур, которого она с удовольствием спровадила бы обратно, вытаскивать совсем не хотелось. К тому же Семён чётко дал понять: бюджет не резиновый, а новым сотрудникам надо будет где-то жить. Подселять новичков к Артуру, по меньшей мере — глупо. А значит, права на ошибку у неё — нет.
На вторичном рынке была экстренно приобретена просторная «сталинка»: трёхкомнатная квартира с высоченными потолками, двумя огромными комнатами по тридцать с лишним метров и одной «маленькой» — двадцатиметровой. Бригада ремонтников в кратчайшие сроки навела в бывшей «коммуналке» порядок, сделав небольшую перепланировку: большие комнаты были разделены пополам. В итоге появилась возможность вполне комфортно разместить пятерых человек. Всем этим, а также закупкой необходимой мебели пришлось заниматься Сергею, в то время как Семён налаживал контакты с психиатрическими лечебницами из соседних регионов и сопровождал в поездках Катерину.
К выходным в новой квартире появились четверо новоиспечённых сотрудников клиники. Людям нелегко давалось осознание произошедшего с ними чуда, требовалось время на то, чтобы освоиться на новом месте и привыкнуть к мысли, что они отныне не изгои. Вот только валящиеся с ног Пётр и Катерина уже не в состоянии были удерживать на себе весь клиентопоток. И так очередь пришлось сдвигать, чем пациенты, платившие немалые деньги, были явно недовольны. Решив ускорить адаптацию, Семён предложил Катерине перебраться в последнюю свободную комнату в новой квартире, чем женщина с радостью и воспользовалась. Терпеть вынужденное соседство с обнаглевшим в последнее время Артуром ей было неприятно.
Все крутились как заводные волчки, а горы дел никак не убывали. Новенькие выступали в роли практикантов, постепенно начиная самостоятельно диагностировать и лечить пациентов, и едва стоящие на ногах от усталости Пётр и Катерина в ближайшей перспективе могли получить заслуженные выходные. А вот Семёну предстояло каким-то образом выдворить злостных нарушителей трудовой дисциплины, оккупировавших квартиру, где до сих пор ютился Пётр, найти еще хотя бы троих одарённых, разыскать Светлану с друзьями и… от нескончаемых планов у Семёна голова шла кругом. Из раздумий мужчину вывел настойчивый стук в дверь кабинета. Не успел он поднять взгляд, как она распахнулась, и на пороге, решительно сверкая чёрными очами, появилась Катерина:
— Мне понадобится помощь, — взглянув на начальника, без предисловий заявила она, и отказов, судя по взгляду, принимать не собиралась. — Есть диктофон? Или ещё что-нибудь способное довольно долго записывать звук?
— Эм… — растерялся Семён. — У меня ещё с академии остался диктофон, только не знаю, работает ли ещё?
— Проверьте, сгодится всё, чем можно произвести запись и прослушать её, — кивнула Катерина. — Если нету, придётся разориться на покупку.
— Ну, если нужно, — усмехнулся он. На фоне последних трат покупка даже самого навороченного диктофона казалась несущественной мелочью.
Семён не понимал, зачем его сотруднице понадобился данный девайс, но и спорить не хотел, мало ли что у женщины на уме. Однако вечером он перерыл весь дом и нашёл искомое. После замены батареек выяснилось, что старинная панасониковская электроника вполне исправно функционирует. Наутро Катерина вновь постучалась в его кабинет. На этот раз не столь дерзко.
— Семён Витальевич, нашли записывающее устройство? — опять забыв поприветствовать руководителя, поинтересовалась она и, увидев выложенный на стол довольно крупногабаритный аппарат, удовлетворённо кивнула и присела на один из стульев возле Т-образного стола: — Я могу выудить из сознания человека буквально всё, вне зависимости от того, помнит ли об этом он сам, или же его кто-то заставил забыть. Но! Есть одно очень большое — но. Сама я всё слышу и даже вижу, но, к сожалению, я вижу и всю жизнь человека, в то время как подвергаю его своему воздействию. Это в какой-то мере полезно, хотя порой и мерзко, однако мне требуется немало времени, чтобы отделить впоследствии информацию, не относящуюся к делу. Я помогала так когда-то своему мужу… он был криминальной личностью, — неожиданно откровенно озвучила Катерина ранее неизвестную деталь своего прошлого. — Но его уже нет, и он не опасен, — тут же исправилась женщина. — Заметив эту особенность, мы ещё тогда… в прошлой жизни, — она вздохнула, — приспособились записывать рассказы допрашиваемых, в записи вы получите полную информацию о том, что было известно находящемуся под гипнозом, ну, и не надо будет ждать, пока я разберусь с кашей в своей голове. Порой это занимает недели, — Катерина смущённо отвела взгляд.
— То есть, от меня требуется присутствие и запись разговора? — уточнил давно переставший чему-либо удивляться Семён.
— Да. Я уже была и в издательстве, и в полиции, я чувствую — там что-то было, но прошла неделя, а мне никак не разобраться в собственных мыслях. Видимо, отсутствие практики сказывается. Думаю, вы не меньше меня хотите найти Светлану или хотя бы узнать — что с ней? Понимаете… эта девочка мне как дочь, и к тому же я не могу забыть, что именно она вытащила меня оттуда, — женщина неопределённо кивнула, имея в виду психушку. — Вы, конечно, тоже… но…
Семён всё понимал и, конечно же, согласился. Наскоро уладив все срочные дела в клинике, он отвёз свою сотрудницу в издательство. Войдя в холл, Катерина тут же взглянула на секретаршу, с интересом рассматривавшую вошедших.
— Всё хорошо, — даже не подходя к женщине, тихим и каким-то чужим, не своим голосом произнесла Катерина. — Нет повода для беспокойства. Вы сейчас вывесите объявление о том, что в редакции санитарный день, отключите телефоны и будете ждать дальнейших распоряжений, — добавила она, и, не обращая внимания на заметавшуюся по холлу секретаршу, окинула взглядом выходящие из помещения двери и уверенно прошла в один из кабинетов.
Ей не требуется даже прикосновение, в отличие от того, как работает группа Светланы, — отметил про себя Семён и, войдя следом за Катериной в кабинет — замер. Здесь находились десятка полтора, не меньше, рассевшихся по креслам и стульям сотрудников издательства, чьи взгляды тут же обратились к вошедшим. Катерина тем же странным голосом приказала всем оставаться на местах и ждать. Уточнила, есть ли ещё кто-то из сотрудников в издательстве, и, узнав, что в эти «кто-то» входят только секретарша и, скорее всего, уже ушедшая домой уборщица, удовлетворённо кивнула и вышла обратно в холл. Одного взгляда на секретаршу хватило Семёну, чтобы испугаться. Ведь он постоянно контактирует с этими жутко одарёнными людьми, и что будет, если навлечь на себя их недовольство? Благо компания Артура странным образом буквально вчера вечером сама ретировалась, да и не обладали они столь явно выраженными талантами, иначе не преминули бы ими воспользоваться. Женщина сидела за столом с неестественно прямой спиной и бессмысленным, устремлённым в никуда взглядом, руки как у послушной девочки протянулись под стол, Семён готов был поспорить, что её ладошки лежат на коленях. На вошедших она не обратила внимания.
— Что-то мне подсказывает… — задумчиво произнесла Катерина, словно они с Семёном были наедине, — что остальные бесполезны. Включайте запись. Расскажи… — уперев взгляд куда-то между глаз секретарши, тем же чуждым голосом заговорила Катерина, — что ты видела и слышала с того момента, как заметила за окном во-о-он тот микроавтобус, — её взгляд переметнулся за окно.
Женщина тут же встрепенулась, хотя её взгляд по-прежнему остался туманен, и заговорила:
— Я поливала цветы и увидела, как паркуется микроавтобус, — её голос звучал тускло, бесчувственно. — Оттуда вышли четверо. Седой мужчина и трое женщин, одна черноволосая с хищным выражением лица, одна какая-то невзрачная с лицом монахини, а вот третья, блондинка, ещё тогда взглянула на меня, и я почему-то испугалась. Я поняла, что сейчас они придут сюда. В этом не было ничего странного вроде бы, но мне было страшно. И они пришли. Мужчина открыл двери и впустил блондинку, я даже не заметила, как она очутилась рядом и, взяв меня за руку, произнесла: «Ты сядешь и ничего не будешь делать, всем, кто придёт, отвечай, что до обеда приёма нет. После нашего ухода ты забудешь обо всём, что связано с нашим визитом, и будешь жить дальше как обычно. А сейчас предупреди руководство о том, что к ним посетители», — эти слова женщина произнесла с интонациями, имитируя голос Светланы. — Я прошла на своё место и села. Лейка в руке мешала нажимать кнопки на селекторе, но я продолжала её держать, — говорила она опять как-то безжизненно, заунывно. — Как только главный редактор ответил по громкой связи, они, не дожидаясь, пока я сообщу о визите, уже вошли в его кабинет. Тут же с той стороны связи я услышала: «Сядьте здесь и не мешайте», — эти слова женщина произнесла явно голосом Елены. — «Седой, ты за дело, а мы пока разберёмся с остальными», — по интонациям легко угадывалось, что последняя фраза принадлежала Светлане…