Погода выдалась чудесная, приятный песочек и обилие ракушек радовало, однако девушка не могла в полной мере оценить все прелести, помимо всех тревог давило ещё и ощущение, словно она продала душу. Чего от ведьм ждать? Ближе к полдню солнце начало немилосердно жарить, и она перебралась в тень невысокого разлапистого куста, где впервые за долгое время спокойно продремала пару часов. Жара спала. Перекусив найденными в корзинке продуктами, Маша искупалась и, нежась на теплом песочке, попыталась разложить по полочкам события последней недели. С трудом верилось, что это происходило в реальности и с ней, но факты оставались фактами, привычные стереотипы рушились на глазах. Колдовство, гипноз, жизнь после смерти, управление чужим телом на расстоянии… стоп… — что-то внезапно осенило Машу, но, мелькнув на границе сознания, растворилось в сумбуре мыслей. Девушка чувствовала: это что-то важное. Она попыталась вспомнить все, о чём думала до того, ощущая, что та самая мысль где-то рядом…

И вдруг многое встало на свои места: по словам Клавдии, Варвара подпитывалась чужой жизненной силой, контактируя через Витю с окружающим миром. Но это прекратилось. Или нет? Девушке казалось, что она своевременно успевала привести в чувство друга… хотя той ночью… в отеле она крепко спала. Кто знает, что успел натворить не отвечающий за свои поступки товарищ? Маша понимала, что ответа на этот вопрос не получит, да и не хотелось ничего знать. Витька… благодаря её стараниям выходит из-под ведьминого контроля, а значит… именно ему грозит опасность. Девушка молилась о том, чтобы Валентине удалось снять заклятие с друга. В нынешнем состоянии он, сам того не подозревая, представлял опасность для окружающих.

Солнце клонилось к закату, и Мария, искренне надеясь на добрые вести, засобиралась «домой». На пороге её встретила жутко осунувшаяся хозяйка дома.

— Всё хорошо, девонька, спит твой касатик, — сиплым голосом произнесла старуха. — Пришёл и мой черёд отдохнуть, — добавила она и поманила девушку за собой.

Войдя в дом, Валентина, не говоря ни слова, прошла в свою довольно просторную комнату и указала на старомодное трюмо:

— Маша… в том ящике все нужные бумаги, — упоминание настоящего имени из уст старухи вызвало удивление девушки. — Не будь смешна, я многое о тебе знаю, — заметив реакцию собеседницы, невесело усмехнулась та. — Даже то, что тебе пока неведомо. Ты же, как кутенок слепой, носом тычешься, а во что, не разумеешь. Но ничего, девонька, это ненадолго. Скоро прозреешь. Сейчас ящик не тронь, — заметив, что Мария направилась к трюмо, остановила её Валентина. — Придёт время, тогда и возьмёшь.

— Что там?

— Любопытство сгубит тебя. Потерпи. Ты поймешь, когда время придёт, — деловито расправляя кровать, словно собралась укладываться спать, произнесла пожилая женщина. — Ты лучше мне водицы принеси… уморилась я что-то… только чистой, с колодца набери.

Девушка послушно исполнила просьбу старухи, которая к её возвращению уже лежала в кровати. Маша понимала, что в столь почтенном возрасте усталость дело нормальное, однако не терпелось узнать, чего же хочет от неё эта пожилая женщина. Но спросить сейчас не решалась, уж очень жалко смотрелась старуха.

— Возьми, — протянула ей пустой стакан Валентина.

Их пальцы коснулись, и девушку словно молнией пронзило. Стакан со звоном упал на пол. Ошарашено отскочив прочь, Маша переводила взгляд со своей руки, в которой до сих ощущалось покалывание, на беззаботно улыбающееся лицо старой ведьмы. И что-то в выражении лица старухи настораживало. Появилась в нём не свойственная той безмятежность. Девушка осторожно коснулась руки пожилой женщины, и та безвольно сползла с матраца. Возникшее мгновение назад непонятно откуда появившееся плохое предчувствие ударило по нервам. Маша попыталась нащупать пульс. Ничего. Сбегав за зеркальцем, поднесла к лицу. Ничего. Хозяйка дома была мертва.

— Ещё одна, — не зная, что делать в подобной ситуации, сокрушенно выдохнула девушка.

Маша опрометью бросилась в их с Витей комнату, на ходу собирая вещи. Однако, как она ни теребила друга, тот лишь сонно ворчал и норовил зарыться головой под подушку. Осознав тщетность своих попыток, она выудила из сумочки лежавшие там на черный день сигареты и вышла на улицу. Вообще-то она не курила, но в стрессовых ситуациях, нет-нет, да выкуривала одну — две сигаретки.

И вдруг многое встало на свои места: Валентина знала о своей смерти, она была готова, и излечение Вити — это посмертный подарок преемнице. Преемнице? Именно так в сознании сформулировалась её роль. Бог с ним. Пусть и так. Теперь это не имело значения — сделанного не вернуть. Главное, что понятно стало и многое другое: например, её книга по сути описывает жизнь Варвары. Пусть в тот момент, когда строки рождались на экране ноутбука, девушка и была уверена, что пишет о своих фантазиях, но незнание не освобождает от ответственности. Могло ли это разгневать Варвару? Могла Варвара влиять на тех, кто, прочитав книгу, узнавал о её существовании? Возможно, она подпитывалась ими? В принципе — да, но… тогда ей было бы невыгодно исчезновение книг. Значит, наоборот, она не хотела, чтобы о ней стало известно? Или был некто ещё? Тот кто разыскивал и уничтожал эти книги? Опять же зачем? Возможно чтобы предотвратить влияние ведьмы? Увы, это всего лишь догадки. Жаль, правоохранительным органом это никак не объяснишь. Если у Валентины всё вышло, а девушка чувствовала, что Витина связь с ведьмой разорвана, значит, нет смысла прятаться. Не будет книг о Варваре, не будет и жертв.

Где-то в небе вспыхнула, оставив на мгновение белый росчерк, падающая звезда. «Моё желание… чтобы ведьма сгинула навсегда!» — мысленно выпалила девушка и вернулась в дом. Переполненная решимости Маша вернулась в комнату покойной. Трюмо. Бумаги. И лишь мельком просмотрев документы, безвольно сползла на пол. Здесь были незапечатанный, слегка потёртый, словно его неоднократно открывали, конверт и разложенные в два прозрачных полиэтиленовых пакетика стопки бумаг и документов. Среди последних оказались паспорт, свидетельство о рождении, пенсионное удостоверение, удостоверение блокадника… хм… так она тоже из Питера? — удивлённо констатировала девушка. Однако второй пакетик с документами удивил гораздо больше. В нём оказались бумаги на дом и земельный участок, в которых полноправной совладелицей числилась Вронская Мария Степановна. Маша протерла глаза, проверила все данные из документов, ошибки быть не могло: она уже давно является владелицей этого дома. Дальше лежали бумаги на квартиру… в Питере. Но как такое возможно? Документы оформлены семь лет назад. Получается, Валентина откуда-то знала об её существовании уже тогда? Ей было-то ещё восемнадцать!

— Да уж… ничего не скажешь, хорош подарочек, — пробормотала Маша, окидывая взглядом просторную комнату.

Подарок, конечно, был королевским. Однако девушка находилась в недоумении. Что ей теперь делать? Первым порывом было разбудить друга и уехать из дома странной старухи, но теперь она не могла так поступить. Предстояло похоронить женщину. Удивительно, но, то ли потому, что она мало была знакома с усопшей, то ли учитывая её почтенный возраст, горечи при виде беззаботно улыбающегося бездыханного тела Маша не испытывала. Взгляд упал на конверт с письмом, откуда-то появилась уверенность, что оно адресовано ей, и, прихватив послание, девушка вышла на улицу, где устроилась на лавочке и в пробивающихся из окна лучах света начала читать:

«Если ты читаешь это письмо, девонька, значит, судьба сжалилась надо мной, и привела тебя в мой дом. Всё моё имущество принадлежит теперь тебе. Ты удивишься, откуда старая тебя знает? Не бывает в жизни случайностей, куда ни посмотри, сплошные закономерности. Я твоя прабабушка, со стороны отца. Возможно, он обо мне никогда не говорил. Его вины в том нет. Его мать — моя дочь, была жутко своенравной, и однажды, пойдя против воли родителей, отказалась поддерживать отношения. Ни я, ни мой покойный супруг для неё больше не существовали. Когда я узнала, на ком женился мой внук, то попыталась вразумить его через нежелающую меня знать дочь. Конечно же, она не послушала. Я почувствовала, как ты появилась на свет, уже тогда ощущался потенциал, но кто-то постоянно тянул из тебя жизнь. И я обнаружила связь, ту самую, которой так боялась. Не мне было тягаться с застрявшей между мирами озлобленной ведьмой. Уехав сюда, я признала свою слабость. Да, я струсила, сдалась. Но ради тебя. Останься я там, и нам обоим пришлось бы худо. Я откуда-то знала, что придёт день, и ты войдёшь в этот дом. Я обязательно дождусь встречи с тобой. И если ты читаешь это письмо, то этот момент настал. Перед уходом я посильно помогла тебе, в этом я уверена. И моя смерть станет тем лезвием, что разрежет нить, связывающую тебя и ту ведьму. Прости, что не сумела оградить тебя, слишком далека я была. Теперь ты обладаешь немалой силой, начни новую жизнь, я верю — ты справишься. И не вздумай горевать. Ты меня не знала, ни о какой любви с твоей стороны и речи нет. Похорони меня и какое-то время поживи в этом доме. Вид из окон в нём не плох, не правда ли? Он успокаивал меня. А по ночам здесь такое яркое звёздное небо, не то, что в пасмурном Питере. Вот только с глазами всё хуже становится. Счастья тебе, Машенька. Целую тебя, девонька моя».

Маша несколько раз перечитала послание. Во всё это сложно было поверить. Как же тесен мир, как непредсказуемы людские судьбы. Вот жила себе одинокая старушка, а оказывается, у неё до недавнего времени, и внук был, и правнучка. Вот только что-то мешало ей пойти навстречу, а они об её существовании и не догадывались. Да и Маша, со смерти отца считавшая себя сиротой, обрела кучу родных. Да и каких родных!