Вероятно, никто, кроме отборных сотрудников отдела Ближнего Востока, не мог до конца осознать, каким необычным было присуждение этой награды постороннему, особенно члену Конгресса. За любые опасения и враждебность Конгресса по отношению к ЦРУ профессиональные разведчики, подвергающиеся строгому надзору и бесконечной критике со стороны политиканов, воздают им сторицей.
— Мы действительно считаем вас членом нашего круга, — произнес Андерсон с видом человека, собирающегося преподнести самый драгоценный дар на свете. — Пожалуйста, Чарли, встаньте рядом со мной и будьте нашим Почетным Сотрудником!
В зале не было телекамер, и в газетах на следующий день не вышли статьи об этом событии. Но странным образом, даже если бы ЦРУ решило поведать миру подлинную историю афганской войны и рассказать о том, «что сделал Чарли», никто не смог бы объяснить, как все началось.
В этой книге рассказана история самой крупной и наиболее успешной кампании ЦРУ за все время его существования. Это история о том, как Соединенные Штаты отплатили Советскому Союзу той же монетой и сделали с ним в Афганистане то, что он сделал с США во Вьетнаме. Афганская операция безусловно внесла вклад в крушение Советского Союза; о величине этого вклада до сих пор ведутся дискуссии. Но ясно, что советское вторжение в Афганистан и поражение Советской армии от рук афганских мятежников при поддержке ЦРУ было событием, изменившим облик мира. Еще более необычно, что в центре этой драмы находится история двух людей, Чарли Уилсона и Гаста Авракотоса, и того, что они совершили под эгидой теневого правительства США.
Это попытка воссоздать широкую панораму операции, которая до сих пор остается засекреченной. Даже если бы Фрэнк Андерсон или директор ЦРУ были бы склонны рассказать свою версию событий, они поведали бы лишь часть настоящей истории. В ЦРУ существует любопытный феномен, который делает почти невозможной реконструкцию полной картины секретной операции, продолжавшейся в течение ряда лет.
Начать с того, что информация распространяется по принципу строгой дозировки. Это значит, что сотрудник европейского отделения практически не имеет представления о том, чем занимаются его коллеги в Африке или в Азии. Люди, руководившие операцией по финансированию «контрас» в Никарагуа, не имели никакой возможности узнать оперативные детали происходившего в Афганистане. Для дальнейшего сужения кругозора сотрудников существует практика «отсечения» от каналов информации после выполнения поставленной задачи. Это значит, что начальник оперативного штаба, руководивший афганской войной в 1981 году, почти ничего не знает о том, что делали его преемники в 1984 и 1985 году.
И наконец, в силу человеческой природы самые интересные события редко попадают на бумагу. Во всяком случае, это касается заговора, который Чарли Уилсон и его друг из ЦРУ Гаст Авракотос устроили в середине 1980-х годов с целью вовлечь США в открытую войну с Советской армией в Афганистане.
Слово «заговор» здесь используется с осторожностью. Оно означает «соглашение с целью совместного осуществления незаконных, изменнических или злоумышленных действий». Ни конгрессмен Уилсон, ни сотрудник ЦРУ Авракотос не считали свои действия предательскими или злоумышленными. С их точки зрения, они делали богоугодное дело и поступали как истинные патриоты, побуждающие нацию исполнить свое предназначение. Что касается нелегальных аспектов, оба с гордостью признают, что они без оглядки нарушали правила ради достижения своих дерзновенных целей.
Разумеется, война ЦРУ в Афганистане представляет собой грандиозное историческое событие с участием множества видных игроков. Но честь превращения скромной диверсионной кампании в крупнейшую операцию принадлежит двум далеко не совершенным, хотя, пожалуй, героическим персонажам.
Можно с абсолютной уверенностью утверждать, что никто знакомый с этими двумя людьми в то время, когда СССР вторгся в Афганистан и оккупировал его, не мог и вообразить, какие обстоятельства могли возложить на них ответственность за самое тонкое и рискованное мероприятие в американской тайной политике. Никто не давал им такого поручения. Они сами взялись за дело, и вот рассказ о том, как они это сделали.
Необходимо еще раз подчеркнуть, что это подлинная история. Лишь по чистой случайности вышло так, что, как и в любом хорошем шпионском романе, она начинается с описания главного героя в окружении красивых женщин.
ГЛАВА 1.
ГОРЯЧАЯ ВАННА В ЛАС-ВЕГАСЕ
Двадцать седьмого июня 1980 года, когда конгрессмен Чарли Уилсон отправился на уикэнд в Лас-Вегас, он без колебания выбрал отель «Цезарь-Пэлэс». Он был мужчиной в расцвете сил, находившимся в поиске декадентских удовольствий, поэтому стоило ему войти в отель и увидеть, как одеты девушки в приемной, он сразу понял, что попал в нужное место. Разумеется, были и другие конгрессмены, тешившиеся фантазиями о ночных оргиях и наркотических видениях, но если бы кто-либо из них отважился на такой шаг, какой собирался сделать Чарли Уилсон, можно не сомневаться, что они постарались бы держаться как можно незаметнее или даже изменили внешность.
Но Чарли вошел в вестибюль «Цезарь-Пэлэс», словно пытаясь подражать герою своего детства Дугласу Макартуру во время его величественного выхода на берег после возвращения на Филиппины, чтобы отобрать острова у японцев. Он вовсе не выглядел смущенным или не уверенным в том, что ему понадобилось в центре игорного бизнеса и развлечений.
По правде говоря, Уилсону было нелегко держаться на заднем плане. Ростом шесть футов семь дюймов в ковбойских сапогах, он обладал незаурядным обаянием, а его лицо принадлежало к классическому типу «настоящего мужчины», на рекламу которого табачные компании тратят миллионы долларов. Ему просто не хватало выдержки или характера для закулисной деятельности, и он чувствовал себя как солдат без мундира, если не носил свои фирменные яркие подтяжки и полосатые рубашки с вшитыми на заказ военными эполетами.
Кроме того, Уилсон не мог избавиться от невольного желания любого политика занимать место в центре сцены. Он выступал размашистым шагом, расправив плечи и выпятив квадратную челюсть. В его голосе не было ограничителя громкости, когда он зычно приветствовал своих знакомых, и люди в холле отеля оборачивались посмотреть на источник суматохи. Он выглядел как миллионер, но на самом деле после восьми лет службы в законодательном собрании Техаса и почти такого же срока в Конгрессе его усилия не принесли ничего, кроме долгов и годовой зарплаты в 70 000 долларов, которая ни в коем случае не могла обеспечить его жизнь.
Впрочем, Уилсон обнаружил, что ему не нужны собственные деньги для того, чтобы гулять с размахом и вести светскую жизнь. В то время этические правила для конгрессменов были гораздо менее строгими, чем сейчас, и он мастерски научился оплачивать счета из чужих карманов: командировки в дальние экзотические страны за государственный счет, избирательные фонды, которые можно было тратить на всевозможные развлечения под видом предвыборных поездок, и, разумеется, безграничная щедрость дружественных лоббистов, готовых предоставить лучшие места на его любимых бродвейских мюзиклах или оплачивать обеды в лучших парижских ресторанах и романтические ночные вечеринки на Потомаке.
Это помогает объяснить, почему высокий, харизматичный конгрессмен с сияющими глазами и неизменной улыбкой привык перемещаться по миру с определенным изяществом. По прибытии в Лас-Вегас он не изменил своему твердому правилу: останавливаться только в первоклассных местах и давать щедрые чаевые. Разумеется, горничным и коридорным это нравилось, а Уилсон, в свою очередь, по достоинству оценил их наряды: белые туники с длинными разрезами у девушек и римские тоги и сандалии у юношей.
В 1980 году во всем Лас-Вегасе не было другого такого места, как «Цезарь-Пэлэс». Это был первый из гранд-отелей, владельцы которого вдохновлялись духом упадка древней цивилизации. Его промоутерам хватило ума понять, что древнеримские пороки покажутся клиентам гораздо более соблазнительными, чем любые предложения в современном духе. Когда юный римлянин в тоге доставал блестящий золотой ключ двухдюймовой толщины от номера «Фантазия», он открывал дверь, приводившую даже самых благочестивых посетителей прямиком в ад.