— Артем, пригласи сюда Михаила Ивановича.
— Анастасия Игнатьевна, я не могу оставить вас одну, — хмуро ответил Артем.
Телохранитель президента, сообразив о чем идет речь, чуть приметно одобрительно ухмыльнулся. Секретарша резво подпрыгнула за своим столиком, спросила по-английски:
— Вам требуется господин Кушкин, мадам? Сейчас он будет здесь…
Настя представила Кушкина и президента банка друг другу. Президент сказал:
— Приятно познакомиться. Господин Роше оформит все необходимые документы. Рад буду увидеть вас в Швейцарии, господин Кушкин. Моя клиентка распорядилась, чтобы я вам полностью доверял.
— Ты свободен, Михаил Иванович. Иди к гостям, — отпустила Настя ничего не понявшего Кушкина.
Президент заверил ее:
— Все ваши пожелания будут безусловно выполнены. Номер счета, который вы назвали «неприкасаемым», его реквизиты и порядок работы с ним будете знать только вы. Все договоренности мы оформим специальным соглашением, в котором постараемся зафиксировать все, что вы сейчас скажете. И соглашение это тоже будет засекречено. О, наш банк умеет хранить тайны своих клиентов. Здесь все совершенно ясно. Ваш второй вопрос?
— Отдайте мне господина Жака Роше.
Президент задумался.
— Это будет зависеть от того, что вы ответите на мое предложение. Мы внимательно следим за вашей работой — она внушает уважение и доверие. И хотели бы вложить в неё свои деньги, естественно, с выгодой для себя.
— Вы видите поле для своей деятельности в России? — спросила Настя.
— Нет. Там все неопределенно. Нас интересуют прежде всего ваши связи в Африке, со страной господина Бираго Диопа.
— Простите, но почеу вы обращаетесь ко мне по проблеме, касающейся исключительно господина Бираго Диопа и его страны?
Президент банка добродушно улыбнулся. Он был опытным и мудрым человеком, иначе его давно бы съели с потрохами друзья-соперники.
— Госпожа Анастасия, западная пресса много писала о том, что в дни визита в Африку вас принимали с большими почестями, каких удостаивается далеко не каждый государственный деятель. Высказывались разные, в том числе и совершенно дикие предположения. Я тщательно проанализировал информацию.
— И к какому выводу пришли? — с любопытством спросила Настя.
— Так принимают любимую женщину.
— Черт! — непроизвольно вырвалось у Насти.
— Черт — это что-то вроде французского «Diable»?
— Извините, господин президент.
— Извинения не требуются. Ваше словечко свидетельствует, что я все ещё способен на хороший, добротный анализ.
— Скажите, господин президент, это будет честная игра? Бираго Диопу будет от неё польза?
— Заверяю, что мы приложим все силы, чтобы господин Бираго Диоп удержал власть… Вы меня понимаете, мадам?
Да, она его понимала, не девочка. Ее «шоколадка» получит помощь и выход в Европу, а они — доступ к богатствам его страны.
— Вы смогли бы нанести визит господину Бираго Диопу? — спросила Настя.
— Допустим для начала не я, а один из наших вице-президентов.
— Пусть господин Роше передаст мне его визитную карточку. Я буду решать эту проблему в Москве. Здесь я не знакома близко с послом президента Диопа и не могу рисковать. В Мосве посол — абсолютно преданный ему человек.
— Я восхищаюсь вами, мадам, — сказал посол, — у вас мужской склад ума и характера.
— Благодарю вас. Такой комплимент мне делают впервые.
— Нет нужды говорить, что наше сотрудничество с господином Бираго Диопом принесет выгоды и вам.
— Я на это расчитываю. Вашего вице-президента господин Бираго Диоп встретит с пониманием и желанием установить взаимовыгодные отношения.
— Вы так уверены?
— Да. Я поручусь перед господином Бираго Диопом, что речь идет о честной игре. Но все-таки, кроме общих слов о выгоде, я хотела бы знать, на что конкретно я могу рассчитывать.
— О-о-о! — с одобрением протянул президент. — Вы действительно из новых женщин. Не новых русских, а новых женщин, умеющих с очаровательной улыбочкой делать свой бизнес! Леди-босс… Современная амазонка в джунглях бизнеса.
— Польщена, господин президент, — Анастасия постаралсь, чтобы улыбка у неё была действительно очаровательной.
— Два процента от каждой сделки вас устроит?
— Да.
— Это огромные деньги…
— Но девяносто восемь процентов остаются вам. Тоже немало!
Президент рассмеялся словно услышал уданую шутку и поднял свою рюмочку:
— За успех, леди-босс?
— За успех, господин банкир.
Президент сказал, что должен исчезнуть по-английски, ему не хотелось бы, чтобы журналисты обратили внимание на его длительную беседу с Настей: начнутся догадки, предположения. Настя считала точно так же и сказала, что выйдет к гостям, «продемонстрирует себя».
Презентация была в разгаре. Выпито было уже много, гости-издатели, историки, этнографы, путешественники — уже перезнакомились друг с другом, разбились на оживленные группки. Девицы в длинных вечерних платьях бесперебойно поставляли напитки.
Настю окружили и засыпали вопросами и комплиментами. Она рассказывала о планах «Африки», шутила и тоже раздавала комплименты — Кэтрин, репортерам, гостям. И вдруг она почувствовала на себе холодный взгляд. Ощущение у неё было такое, что её «высветили» бледным, скользким лучиком — скользнул по ней этот лучик и погас. Настя, перекидываясь фразами с журналистами, осторожно, без спешки осмотрелась…
Она сделала едва приметный знак репортеру с диктофоном в руке, камерой «Canon» на ремешке и крохотным значком Бираго Диопа на кожаной куртке. Тот подскочил к ней, расталкивая «коллег» по профессии и бойко затараторил:
— Мадам, вопрос агентства «Африканские новости»…
Он громко задавал свой вопрос о новых книгах «Африки», а Настя тихо, едва шевеля губами, отвечала ему:
— У дальнего столика с напитками в правом углу. Седой человек в клетчатом коричневом пиджаке и серых брюках…
Она, делая вид, что отвечает на вопрос журналиста, повернулась к этому углу спиной, чтобы не выдать себя взглядом. Журналист воскликнул:
— Мадам, ваш ответ безусловно заинтересует наших читателей…
Каким-то странным образом почуявший опасность Артем закрыл её собою, встав к ней спиной. Четверо парней в кожаных куртках, таких же, как у «репортера», незаметно передвигаясь, взяли Настю в кольцо. Все делалось спокойно, без суеты — обычные «перемещения» гостей на многолюдной тусовке.
Человек в клетчатом пиджаке тем не менее заметил все это, взял со столика фужер с напитком, неторопливо пригубил и, ни с кем не прощаясь, направился к выходу.
Все мы смертны…
У Насти отношения с Богом складывались сложные. Как и все её поколение, в Бога она не верила. «Бога нет» — так сказал Ленин. «Религия — опиум для народа», — так учили классики. Космонавты вон где летают, а Бога не видели — это уже было из новейших аргументов. Сомнения в том, что Ленин, классики и космонавты ошибаются, появились у неё тогда, когда во время командировки в Чечню они попали в засаду боевиков, и Настя под шквальной свинцовой метелью взмолилась: «Господи, помоги!» Из десятерых в живых их тогда осталось только двое. Бог помог? После возвращения из Чечни она приняла обряд крещения. И у неё появились свои аргументы, в частности, такой: «Неужели сотни миллионов людей почти двадцать веков верящие в Бога, ошибаются? Может ошибиться один человек, сотни, тысячи, но не все вместе и не так долго».
Но она, Настя, ни о какой мелочевке, ни о чем десятистепенном Бога не просила. Это было бы очень нетактично — надоедать Всемогущему пустяками. И даже когда сообразила, что Олег и Алексей «подставили» её на роль «наследницы» миллионов и открыли сезон охоты на нее, Настя лишь мысленно сказала Богу: «Господи, как ты решишь, так и будет».
Когда погиб Алексей, Настя решила, что Бог всемогущ и справедлив, уберег её. Но даже в мыслях она не решалась сказать Господу, какой подонок Олег Строев. Бог все видит сам и все знает…