Когда они отыскали его, он деловито подметал нижний этаж небольшого бунгало. Отложив в сторону метлу, он вышел на террасу. На нем была свободно развевающаяся туника из какой-то ослепительно сверкающей материи, а на ногах — сандалии. Он лениво посмотрел на них, но ничего не сказал.

Капитан Горсид ввел его в суть дела. Энаш с восхищение слушал рассказ, который тут же машина переводила на язык людей. Главнокомандующий был предельно откровенен: так решили заранее. Он подчеркнул, что гэнейцы не собираются оживлять мертвых обитателей этой планеты. От них и нельзя было ждать подобного, принимая во внимание, что все возрастающие орды гэнейцев постоянно нуждаются в новых мирах. Всякий раз очередное увеличение численности населения становилось проблемой, которую разрешить возможно было только одним способом. В данном же случае колонисты с уважением отнесутся к правам единственного живого обитателя этой планеты.

Именно в этом месте человек прервал капитана.

— Но какова цель этой бесконечной экспансии? — Его, кажется, действительно интересовал этот вопрос. — Что случится, когда вы, наконец, займете все планеты в этой Галактике?

Капитан Горсид обменялся недоуменным взглядом с Йоалом, потом быстро перевел его на Виида, а затем и на Энаша. Тот отрицательно покачал туловищем, испытывая жалость к воскрешенному. Тот до сих пор еще этого и не понял! Да, наверное, так никогда и не поймет. Старая история о двух расах, жизнеспособной и угасающей, придерживающихся противоположных точек мнения: одна стремилась к звездам, другая склонялась под неотвратимостью судьбы.

— А почему бы не взять контроль над своими инкубаторами? — спросил человек.

— И вызвать падение правительства! — воскликнул Йоал.

Потом он начал говорить более спокойно, и Энаш увидел на лицах остальных улыбки — их забавляла наивность воскрешенного. Энаш понял, что интеллектуальная пропасть между ними расширяется. Это существо не оценило по достоинству природу жизненных сил, управляющих миром. Человек снова заговорил:

— Ладно, если вы не можете контролировать их, то мы сделаем это за вас.

Последовало молчание.

Они все начали окостеневать от ярости. Энаш ощущал это в самом себе, видел признаки этого в остальных. Его взгляд перебегал с одного лица на другое, потом снова вернулся к существу, стоявшему на пороге дома. И уже не в первый раз у Энаша мелькнула мысль, что их враг кажется беспомощным. «Почему бы, — вдруг подумал он, — мне не обхватить его сейчас щупальцами и не раздавить?

Интересно, включает ли мысленный контроль на уровне энергий ядер, атомов и гравитонов способность защитить себя от макрокосмической атаки?»

Он думал, что это так. Сила, проявления которой они видели два часа назад, должна была иметь какие-то пределы, но даже в таком случае, им-то они не были известны. Сила или слабость больше не имели особого значения — им недвусмысленным образом угрожали: «Если вы не можете взять их под контроль, это сделаем мы».

Эти слова эхом звучали в ушах Энаша, и, по мере того, как их смысл доходил до его сознания, его отчужденность от происходящего исчезала. Он всегда считал себя отстраненным наблюдателем. Даже раньше, когда он возражал против воскрешения, некая изолированная часть его сознания наблюдала за разворачивающимися событиями, а не участвовала в них. Сейчас он с предельной ясностью понял, почему он всегда уступал и в конечном итоге соглашался с другими. Возвращаясь в прошлое, к далеким-далеким дням, он теперь видел, что никогда не считал себя участником захвата планет, населенных другими расами. Он просто наблюдал, размышлял, рассуждал на тему жизни, которая, кажется, не имела для него особого значения. Но теперь с этой бессмысленностью было покончено. Его захлестнула волна чувства, которое теперь управляло его поступками. Ему казалось, что он тонет, но на поверхность он вынырнул типичным представителем народных масс гэнейцев. Вся сила и вся воля его расы сконцентрировалась в его крови.

Он рявкнул:

— Существо, если ты питаешь еще надежды воскресить свою погибшую расу, то оставь их теперь.

Человек посмотрел на него, но промолчал.

— Если бы ты мог уничтожить нас, — продолжал Энаш, — то ты бы уже сделал это. Но все дело в том, что твои возможности ограничены. Наш корабль построен так, что на нем невозможна никакая цепная реакция. Любой пластине из потенциально неустойчивого материала противостоит другая пластина, и это не допускает образования критических масс. Ты можешь произвести взрывы в наших двигателях, но и они тоже останутся ограниченными и просто-напросто начнут процесс, для которого и предназначены — перемещение корабля в пространстве.

Энаш почувствовал прикосновение руки Йоала.

— Осторожнее, — предупредил его историк. — Не позволь своему гневу выдать жизненно важную информацию.

Энаш стряхнул его щупальце.

— Нужно быть реалистами, — резко произнес он. — Этому чудовищу, по всей видимости, достаточно было взглянуть на наши тела, чтобы понять почти все секреты нашей расы. Глупо полагать, что оно еще не взвесило наши и свои возможности в создавшейся ситуации.

— Энаш! — раздался властный голос капитана Горсида.

Так же быстро, как появилась, ярость отхлынула. Он отступил и сказал:

— Да, главнокомандующий.

— Кажется, я знаю, что вы намеревались сказать, — произнес капитан Горсид. — Уверяю вас, я целиком с вами согласен, но в качестве высшего представителя властей Гэны я должен предъявить вам ультиматум.

Он повернулся. Его рогатое тело нависло над воскрешенным.

— Ты угрожаешь нам, и этому нет прощения. Ты сказал нам, что ты попытаешься ограничить движение великого духа гэнейцев.

— Не духа, — возразил человек. Он тихо рассмеялся. — Нет, вовсе не духа.

Главнокомандующий не обратил внимание на его замечание.

— И поэтому у нас нет выбора. Мы считаем, что если тебе дать время, ты, собрав материалы и изготовив необходимые инструменты, сможешь построить воскреситель. По нашему мнению, тебе понадобится по меньшей мере два года, чтобы сделать это, даже если ты знаешь технологию. Это необычайно сложная машина, собрать которую отнюдь не просто единственному представителю расы, отказавшейся от машин за тысячелетия до катастрофы.

У тебя не будет времени построить звездолет. И мы не дадим тебе времени построить также и воскреситель.

Через несколько минут наш корабль начнет бомбардировку. Возможно, что ты сможешь воспрепятствовать взрывам в этой местности, и поэтому мы начнем бомбить на противоположной стороне планеты. Если же тебе удастся остановить нас здесь, то нам понадобится помощь. После шести месяцев полета с наивысшим ускорением мы достигнем точки, откуда сможем связаться с ближайшей планетой гэнейцев, и тогда сюда будет направлена такая огромная флотилия кораблей, что тебе не устоять. Ежеминутно бросая сотню или даже тысячу бомб, мы наверняка сможем уничтожить каждый город планеты, так что не останется даже праха от скелетов существ твоей расы.

Таков наш план. И все так и будет. А теперь делай с нами, что хочешь, — мы в твоей власти.

Человек покачал головой.

— Сейчас я не стану ничего делать! — сказал он. Он помолчал несколько секунд, потом задумчиво произнес: — Ваши рассуждения весьма логичны. Разумеется, я не всемогущ, но мне кажется, вы забыли одну маленькую вещь. Я не скажу вам, какую именно. Ну, а теперь, — сказал он в конце, — прощайте! Возвращайтесь на свой корабль и улетайте. Мне предстоит еще много чего сделать.

Энаш спокойно стоял, весь кипя от ярости. А затем, зашипев, он прыгнул вперед, вытянув щупальца. Он едва не прикоснулся к мягкому телу человека, но что-то остановило его.

Он оказался вдруг на борту звездолета.

Он не помнил, как это случилось, он не был ранен, не испытывал головокружения. Рядом с ним стояли Виид, Йоал и капитан Горсид, столь же потрясенные, как и он сам. Энаш замер, как вкопанный, вспоминая слова воскрешенного: «… вы забыли одну маленькую вещь». Забыли? Это означало, что они это знали. Что же это может быть? Он все еще ломал голову над этим, когда Йоал произнес: