Поэтому и молчал Геракл, хотя в глубине души ему казалось, что не спроста старик ему это все рассказывает, ждет заступничества, хитрый.

Геракл подумал: «Надо еще и на девушку посмотреть, стоит ли из-за нее жизнью рисковать?»

Мы осветим лань, может быть, зверь подумает, что это моя дочь! - сказал старик.

Глаза его засветились надеждой.

Но если не удалится после этой жертвы чудовище,- пробормотал Лаомедонт,- и не оставит наш город в покое, тогда... Я не знаю, что мне и делать!

Слезы закапали из глаз старика.

Страшного усилия воли стоило Гераклу не начать тут же бить себя в грудь и обещать свое содействие в таком трудном деле.

Наконец прибыли в город. Он действительно стоял на берегу моря, но действительные размеры Трои, как и ее богатство можно было оценить только днем. Теперь же ничего не было видно.

Ночь уже опустилась и залила все вокруг непрозрачной теменью, однако море угадывалось в наиболее темной стороне, и еще о нем говорил тихий шум волн.

Дворец Лаомедонта примыкал к городской стене со стороны берега.

Когда Иолай слез со своей колесницы и подошел к приятелю, оказалось, что историю появления морского чудовища юноше рассказывал и Меликарт, правда, немного по-своему, без подробностей.

Гераклу и Иолаю отвели богато убранные покои для знаменитых гостей. Геракл еще некоторое время размышлял, куда поселил бы их царь Лаомедонт, если бы знал, что они возвращаются из рабства.

Когда они с Иолаем осмотрели отведенные им комнаты, Геракл предложил прогуляться по двору. Иолай отказался, сказав, что будет спать, а Лаомедонт увязался с Гераклом, царю неловко было оставлять гостя одного.

Когда они вышли во двор, Геракл вдруг услышал громкое ржание.

Что это, о царь - с любопытством спросил сын Зевса.

Лаомедонт внезапно засмущался, замялся и отвел взгляд в сторону:

Да так, понимаешь... Кони, конечно, кто же еще ржать может?

Покажи! - загорелся Геракл.

Зачем? - начал отговаривать его старик.- Кони как кони. Ты что, лошадей не видел?

Да видел,- притопнул ногой Геракл.- Но тут я слышу, ржание какое-то особенное! А ну покажи, не жмись!

Так что, царь, покажешь ты мне этих коней? - в третий раз спросил Геракл.

Царь все не решался ответить.

А как же священный закон гостеприимства? - наседал Геракл.

Наконец, царь махнул рукой:

Ладно, идем!

Они зашли в конюшню.

Геракл ахнул, когда увидел двух коней, чье ржание привлекло его внимание. Он узнал коней своего отца Зевса, которых когда-то в глубоком детстве видел у отца и играл с их гривами.

Хорошие мои, хорошие,- погладил Геракл лошадей по холкам.

Кони тихо заржали и потянулись к Гераклу мягкими губами - они узнали его.

Откуда у тебя эти благородные животные? - спросил у Лаомедонта, как бы невзначай, Геракл.

Старик снова замялся.

Да так, понимаешь... Продавал тут один человек... Грех было такой товар упускать, я и купил!

И дорого заплатил? -с иронией в голосе поинтересовался Геракл.

Дорого, ой дорого! - запричитал старик, схватившись за вопрос Геракла как утопающий хватается за протянутую руку.- В десять раз переплатил!

Ну что же, повезло тебе...- ответил Геракл.-- Смотри за ними хорошо, знатные кони!

А про себя подумал: «Врет, старый хрыч! Откуда у него кони моего отца? Не хочет говорить! Ладно, я узнаю это другим способом».

Лаомедонт и Геракл вышли из конюшни во двор. Царь попросил прощения у гостя за то, что не проводит того до выделенного ему покоя и стал прощаться:

Пора мне, о Геракл, удалиться! Я старый больной человек, должен я ложиться спать в строго определенное время! К тому же завтра вставать рано, еще до рассвета! Ведь лань надо подсунуть зверюге этой ненасытной, чтобы ее разорвало, проклятую...

Геракл не стал настаивать на присутствии Лаомедонта во дворе. Старик скрылся на своей царской половине дворца.

Оставшись один во дворе, силач как бы случайно подошел к Меликарту, который возился у колесницы, и спросил:

Слушай, что это за такие красивые кони у старика Лаомедонта?

A-а, эти? - протянул Меликарт и махнул рукой.- Да ну их! От них проку никакого - жрут много, а ездить на них Лаомедонт не дает. Бережет, видите ли!

А откуда они у вас?

Погоди, сейчас отвечу...

Меликарт решил поменять колесо повозки. Он прикатил новое колесо и прислонил его к колеснице. Потом схватился могучими волосатыми руками за бок колесницы и приподнял ее над землей.

А ну-ка подсоби!-попросил он Геракла.

Геракл с готовностью согнулся и подставил плечо под повозку. Меликарт отпустил руки и быстро и деловито поменял колесо.

Все, можешь ставить! - весело сказал он.- Будет ездить, как новенькая!

Что это ты сам исправляешь колесницы? - удивился Геракл, опуская повозку.- Слуг у тебя нет, что ли?

А ну их, слуг этих! - просто сказал Меликарт.- Пока докличешься, так проще самому все сделать. Да и мускулам хорошая разминка!

Так что насчет коней? - напомнил Геракл.

А царь тебе не рассказывал?

Нет!-Геракл покачал головой.

Надоел уже старик со своей таинственностью,- вздохнул Меликарт, - этаким хитрым все прикидывается. Кони вот откуда. Был у старика сын, звали его Ганимед. Красивый мальчишка был, шустрый, ловкий. Стал подрастать - мускулистым сделался, девки на него заглядываться стали. Так вот, однажды прилетел орел к Лаомедонту и говорит: я твоего сына, говорит, заберу на Олимп, он там у меня виночерпием будет! Старик рассмеялся орлу в лицо, и ответил, что какой виночерпий у птицы? А орел нахохлился и говорит: не орел я, а бог, значит.

Меликарт передохнул и спросил у Геракла:

Ну, как история?

Геракл сказал:

История ничего, только причем тут кони?

Совсем забыл! - стукнул себя кулаком в лоб Меликарт.- Потом орел говорит: иди, мол, старик, в конюшню, там двое коней у тебя стоят! Лаомедонт отвечает: да никаких коней там нет! А орел за свое: кони там, говорит, как выкуп за мальчишку! Старик пошел проверять, да и ахнул: стоят кони, такие красивые, выхоленные, аж светятся! Вот откуда кони у царя-то нашего.

Геракл усмехнулся. Он давно понял, что орлом обернулся его отец, великий бог Зевс. Любил Зевс такие шутки, являлся к людям в разных обликах. Пошалит, пошалит,- да и опять на Олимп возвращается.

Значит, взял Зевс красавчика-сына от Лаомедонта к себе в виночерпии! Понятно! Не хватило женщин, решил мальчиком побаловаться.

Но кони-то, кони! Глубоко Гераклу в душу они запали. Детство напоминали, слезу из глаз вышибали.

Решил герой подумать, как можно их у хитрого и жадного царя вытянуть. Но в эту минуту в голову ничего не приходило, и пришлось ему отложить этот непростой вопрос до поры, до времени.

А что, у царя единственный сын был? - спросил Геракл Меликарта.

Какое там! - махнул тот рукой.- Выло у царя двенадцать сыновей. Одного орел забрал, один умер,- Меликарт начал загибать пальцы.- Стало быть, десятеро осталось, сыновей-то! И каких! Все красавцы и, к тому же, силач к силачу! Да еще дочка, Гесионой звать. А красива - глаз не оторвешь от девки!

Поблагодарил Геракл Меликарта за полученные сведения, да и покинул того во дворе. Зашел во дворец, по мраморной лестнице поднялся. Хотел было сначала к Иолаю заглянуть, поделиться новостями, да передумал. Решил, что утро вечера мудренее.

Пошел Геракл в свою комнату, да и спать завалился. И не слышал во сне, утомленный долгой дорогой, как царь перед рассветом вместе со слугами вынесли лань, как читали долгие заклинания над ней - морское чудище обманывали, как вылез зверь из воды с первыми лучами солнца, понюхал лань и, не дотронувшись до нее, закричал рассерженно и протяжно.

И стал на себе рвать волосы старый Лаомедонт, который наблюдал эту сцену из укрытия, и катились крупные слезы из глаз старика по морщинистым щекам. А зверь обратно к себе в пучину морскую уполз.

Не видел этого ничего Геракл, да и не слышал. Спал сном младенца.