— Но сегодня я затребовал другой комплект счетов. О подробностях вас Такман ещё проинформирует.

— Ну, ну, — пробормотал Харрингтон.

— На самом деле меня интересовал лишь один-единственный счёт. Остальное — маскировка, — Вебб повернулся, насколько ему позволял ремень, и пристально посмотрел на банкира. — Меня интересовал ваш счёт, Алекс. Я хочу, чтобы вы это знали.

Харрингтон не отрывал взгляда от дороги, стелющейся под колёса «Ягуара».

— Я нашёл весьма любопытную операцию, — не торопясь продолжал Вебб. — От семнадцатого ноября прошлого года. Вам что-нибудь говорит эта дата?

— В этом не было ничего такого, — сказал Харрингтон тихо.

— Это был перевод на ваш счёт суммы, составляющей ровно девять тысяч фунтов, причём нигде не указано, откуда эти деньги пришли. Довольно странная ситуация, не правда ли?

— Я могу вам объяснить…

— Не надо. Я прекрасно знаю, откуда там эти деньги взялись и кто их туда перевёл.

Без малейшего предупреждения Харрингтон внезапно свернул к тротуару и резко затормозил, что вызвало целый хор возмущённых гудков.

— И что вы ещё знаете? — голос у него был тихий, усталый.

— Точно я знаю только часть этого дела, — ответил Вебб. — Об остальном мне пришлось догадываться.

Напряжённое молчание в машине стало уже нестерпимым.

— А что я вам могу сказать? Просто Мартин ездил в Манчестер значительно чаще, чем это было необходимо. Кроме того, существовали элементы системы, к которым не имел доступа никто, кроме него самого. Я понятия не имел, что он там, собственно, вытворяет. Просто у меня появилось такое ощущение, что не всё у нас в порядке. А когда я ему задал вопрос впрямую…

— Б-з-з! — перебил его Вебб. — Тогда вдруг на вашем счёте появились девять тысяч фунтов. Гонорар за молчание!

— Да, можно это и так объяснить.

— И вы действительно молчали! Четыре месяца вы просто делали вид, что этих денег нет. Теперь Алловей мёртв, а вы всё ещё ничего не предприняли!

— Так тоже нельзя сказать, — не слишком уверенно отозвался Харрингтон.

— Черт возьми, Алекс, вы же прямо ошалели от страха перед ним! Он что, угрожал вам своим приятелем Клементом?

— Вряд ли вы это поймёте, — пробормотал Харрингтон.

— А вы мне порасскажите об Алловее и Клементе, может, я пойму вас лучше, — предложил ему Вебб.

— Я бы сказал об этом так: очень близкие отношения. Обеды в самых роскошных ресторанах. А когда мы проводили корректировки заработной платы из-за инфляции, у меня всегда как бы случайно появлялся Клемент и интересовался прибавкой Мартина. Клемент следил за карьерой Алловея прямо-таки по-отцовски.

Харрингтон схватил Вебба за рукав, внезапно сбросив скорость.

— Не думайте, что я просто сидел сложа руки. Кое-что я предпринял.

— Да уж конечно! Внезапно приказали начать прослушивание его телефона. И это вы называете ответными действиями, Алекс?

— А вы хорошо информированы, — сказал Харрингтон удивлённо.

— И чего вы этим хотели добиться? Замазать глаза вашему отделу безопасности? Неужели вы всерьёз допускали, что Мартин способен о чём-то проболтаться в телефонном разговоре?

— Достаточно мне было получить хоть пару строчек компрометирующей информации, и я был бы спасён!

— Про меня вы тоже думали, что я вам в зубах притащу вещественные доказательства? — не отставал Вебб.

— А вы сами как думаете? — нетерпеливым миганием фар Харрингтон согнал в сторону не слишком торопящийся «Форд Капри» и прибавил скорость.

— Я думаю, что вы сукин сын. Что вы сукин сын и наложили в штаны от страха. И мне совсем не кажется забавным, что вы выставили меня впереди себя на линию огня!

— Идите к чёрту! Можете думать всё, что вам угодно! — отрезал Харрингтон, тоже вышедший из себя.

— Ситуация у вас сейчас не самая завидная, Алекс, — сказал Вебб, помолчав. — Вам уже поздно идти к Клементу и объяснять ему, почему это вы уже четыре месяца ни словом не обмолвились о результатах ревизии «БАНКНЕТа». Не можете вы признаться и в том, что боялись — не стоит ли за всеми махинациями Мартина сам Клемент.

— Похоже, что вы чрезвычайно точно осознаёте ситуацию, — ответил Харрингтон тихо.

— У меня есть предложение к вам, Алекс, — Вебб произнёс это очень тихо, ещё тише, чем Харрингтон.

— Слушаю вас.

— Программа Алловея вовремя самоуничтожилась. Я всё ещё могу подготовить для вашего совета директоров отчёт в том духе, что «БАНКНЕТ» чист, как стёклышко.

Банкир вздрогнул.

— Но зачем это вам? Я не понимаю…

— У меня есть одно условие.

— Этого я ожидал.

— У «СисТех» сейчас дела идут не так, как бы нам хотелось, и я пока останусь без дела. И кроме того, ещё два месяца по сто пятьдесят фунтов в день дали бы мне кругленькую сумму в шесть тысяч.

— Это настоящий шантаж, — пожаловался Харрингтон. — Самый настоящий шантаж.

— Скажем, это — гонорар за оказанные вам услуги. Лично мне эта формулировка кажется более точной.

— Вы — такое же чудовище, каким был Алловей, — Харрингтон выдавил из себя улыбку, давая понять, что он не думает так на самом деле.

— Спасибо за комплимент, — усмехнулся Вебб.

«Ягуар» мчался всё дальше, и в тепле его салона Вебб начал подрёмывать, размышляя о том, что бы сделал Кеннеди, если бы внезапно обнаружил на своём счету девять тысяч фунтов. Промолчал бы он? Или начал бы трепать языком? Нет, решил наконец Вебб, это слишком большой риск. Жаль, очень жаль. Было бы приятно отблагодарить Джека за все его труды. И это было бы по-честному. Но увы…

Машина резко затормозила, и Вебб, очнувшись от забытья, увидел перед собой харпенденский вокзал. Он молча вышел из машины и вдохнул влажный воздух мартовского вечера.

— Я уже давно размышлял тут кое о чём, — чтобы видеть лицо Вебба, Харрингтон наклонился к самому рулю. — У вас нет желания заняться у нас в банке ещё одной ревизией — системы «КЕЙНОТ»? Это — комплекс автоматов для выплаты наличных денег, слыхали?

— Можно попробовать, — пожал плечами Вебб, доставая с заднего сиденья плащ.

— Только уж, прошу вас, не слишком там копайте. На этот раз вы действительно ничего не найдёте!

Вебб засмеялся:

— Я постараюсь шарахаться от всего подозрительного, будьте уверены!

«Ягуар» рванул с места, и звук его мотора быстро стих вдали. Вебб автоматически глянул на часы. Было семь часов вечера. Через пять часов «мышка» прибежит из Манчестера в Лондон.

Усмехнувшись, Вебб вдруг осознал, что он думает о «мышке» как о живом создании. «Интересно», — подумал Вебб, — «а каков срок жизни такой „мышки“? Месяцы? Годы?»

Он стоял, опершись на зонтик, и казалось, не замечал, что дождь усиливается.

Предисловие переводчика. Электроника на службе грабежа

Роман Джона Макнейла знакомит советских читателей с малоизвестной у нас в стране проблемой — компьютерной преступностью, то есть финансовыми махинациями, осуществляемыми с помощью программ для ЭВМ. Автор романа — специалист по проблемам безопасности вычислительных систем и один из основателей крупной консультативной компании, занимающейся расследованием и профилактикой компьютерных преступлений.

Появление таких компаний, а сейчас их на Западе уже немало, связано с громадными масштабами хищений, главным орудием которых является вычислительная техника. Хотя достоверной статистики компьютерных преступлений не существует, по оценкам экспертов в США уже в начале 80-х годов ежегодные потери составляли от 300 млн. до 5 млрд. долл., причём, даже минимальная из этих цифр более чем в 20 раз превышает аналогичные оценки 70-х годов. С помощью ЭВМ из банков сейчас похищают вчетверо больше, чем при вооружённых ограблениях. (Кутейников А.А. Компьютерные диверсии. — США: экономика, политика, идеология. 1985, № 7, с. 73). Мафия использует «компьютерную отмычку» для расшифровки цифровых комбинаций кредитных карточек, широко применяемых в странах Запада (о них рассказывается, например, в романе А. Хейли «Менялы», публиковавшемся на страницах «ЭКО» в 1977 г.). Только на этих операциях доход гангстеров составляет до 750 млн. долл. в год. Ещё более полумиллиарда мафия получает от использования ЭВМ для незаконных операций по перекупке и перепродаже или подделке авиационных билетов (Ограбление… без взлома — «Социалистическая индустрия», 1986, 30 декабря, с. 3).