Он достал из ящика стола бумагу с ранее написанным распоряжением и запер её в металлический шкаф. Потом оторвал один лист из сегодняшней распечатки и выбросил его, но не в свою корзинку, а в чужую, в другом конце зала. Остаток распечатки он засунул в середину одной из толстых папок, стоявших на полках в его кабинетике. Вероятность того, что кто-нибудь сумеет разобраться в этой распечатке, кроме него самого, была ничтожной, но Алловей не любил рисковать.

Он натянул плащ и засунул под мышку портфель, привычно подумав, что надо было всё-таки выбраться в мастерскую починить ручку.

Свернув на Тилерс-плэйс, Алловей сразу увидел «Порше», который тускло отблёскивал в свете фонарей на противоположной стороне улицы. Алловей перешёл улицу и двинулся к машине, споткнувшись по дороге о какую-то выщерблину на тротуаре.

Вебб его явно заметил. Когда Алловей перешёл улицу, тишину нарушил звук стартера. Мотор завёлся, мерно заурчав и выбросив из глушителя белое облачко выхлопных газов. Машина медленно тронулась с места, потом опять остановилась, осветив мостовую позади себя красным светом тормозных фонарей. Алловей прибавил шагу, ему пришло в голову, что Вебб собрался уезжать. Неужели же только потому, что Алловей пришёл на пару минут позже, чем они договорились? Когда он поравнялся с машиной, раздался оглушительный рёв мотора, а колёса завертелись с такой бешеной силой, что Алловей почувствовал запах палёной резины. Машина присела, как будто готовилась к прыжку, а потом рванулась быстро вперёд. Алловей закричал, подняв руку жестом бессильного протеста. Непонятно почему, больше всего его взволновало то, что Вебб забыл включить габаритные фонари.

Если бы «Порше» поехал на него, он бы отскочил, в конце концов попытался бы перелезть через забор на стройку. Но сейчас он просто оцепенел от удивления и неподвижно следил, как машина Вебба быстро удаляется от него.

Акустическая сигнализация ручного тормоза отсчитывала секунды ожидания. Наверное, ещё никогда в жизни время не текло для Вебба так медленно. Он сидел сжавшись и не отрываясь смотрел на зеркальце заднего обзора. Ежеминутно в густом сумраке ему казалось, что он видит приближающегося Алловея. Что это действительно Алловей, Вебб понял тогда, когда тот попал в свет фонаря и под мышкой у него Вебб заметил знакомый портфель. Но лицо ещё было неразличимо.

Мужчина остановился на краю тротуара, именно там, где Вебб предполагал. Он взглянул на машину и начал переходить мостовую — тоже там, где Вебб ожидал. Вебб быстро повернул ключ зажигания, и мотор коротко закашлял, просыпаясь к жизни. Что, если он не заведётся? Он отжал педаль сцепления, прибавил газ и, медленно отпуская сцепление, всем телом почувствовал, как шестерни приходят в движение, включая первую передачу. Он проехал пару шагов вперёд, до заранее сделанной отметки и опять отжал сцепление. Затем он вдавил педаль газа до самого пола, и мотор бешено заревел, негодуя, но тут Вебб отдёрнул левую ногу, и едва сцепление сработало, как машина рванулась вперёд.

Но тут же что-то её остановило, хотя колёса вращались с бешеной скоростью. Задержка была только секундной — шины нашли себе опору, и «Порше» помчался вперёд с тем ускорением и силой, которые и были нужны Веббу. Его спина прижалась к спинке сиденья, а затылок жёстко вдавился в подголовник. На секунду Веббу послышалось, что Алловей ему что-то кричит.

Три трубки, вырванные из лесов, летели за машиной, стукаясь друг о друга и о мостовую. Остальная часть конструкции стояла, как будто ничего не произошло. Вебб почувствовал, как его желудок сжимается от страха. Они не упадут! Но вот, наконец, леса начали рушиться, корёжась и вываливаясь на улицу всё быстрее и быстрее, как ускоряет свой бег горная лавина, сорвавшаяся со склона. Всё это время Алловей стоял неподвижно — точно под лесами.

Сперва Алловей не осознал никакой опасности. Всё его внимание было сосредоточено на быстро удаляющейся машине и каком-то тёмном, грохочущем предмете, который она тащила за собой. Первый предупреждающий скрип откуда-то из вышины он не услышал — всё заглушал рёв мотора «Порше», отражающийся от стен узенькой улицы.

И только потом он понял. Когда первые обломки стальных лесов начали падать вокруг него. Охваченный паникой, он выбежал на мостовую. Но уже было поздно. С высоты четвёртого этажа вниз летела длинная трубка, прямая и тонкая, как копьё. Она ударялась о другие трубы, рушась вместе с ними вниз смертоносной грудой металла. Она попала Алловею точно в затылок, и на землю он упал уже мёртвым. Но и лежащего его поражали всё новые и новые куски металла, немилосердно дробя его кости и раздирая кожу. В тоннах металла, которые нагромоздились над местом его падения, труп Алловея растёкся между обломками лесов, как густая каша.

Машина, ускоряясь, мчалась вперёд, и Вебб увидел, как леса рушатся. Он так и решил — лучше всего увидеть гибель Алловея в зеркальце заднего обзора, оставив в памяти лишь неясную тень, стираемую стальной резинкой из числа живущих. Но увидел он и того меньше. Даже то, как Алловей выбегает на мостовую, он не заметил — слишком было темно. Когда машина, взвизгнув тормозами, завернула за угол, стальные трубки ещё грохотали позади неё, и этот грохот остался единственным отзвуком того, что сейчас произошло; звук рушащихся лесов уже затих, затерявшись в пустынных улицах ночного Лондона.

Вебб сбавил скорость, нажал кнопку и опустил стекло в дверце, но уже ничего не услышал. Последняя из вырванных его машиной труб уже выскользнула из узлов стального каната, закреплённого на буксировочном крюке, а тихий скрежет самого каната заглушался шумом мотора. Вебб миновал нескольких пешеходов, но никто из них не обратил на его машину внимания. Все они стояли, повернув голову в сторону, откуда только что доносился странный грохот.

Он ещё дважды свернул, пока не заехал в какую-то совсем тёмную и тихую улочку. Здесь он остановился, вышел и, отвязав остатки каната от крюка, бросил их в багажник. В этот момент до него донёсся гром дальнего обвала, и земля под его ногами дрогнула.

Но это были не остатки лесов — рухнул сам фасад старого дома, лишённый поддержки. Теперь тело Алловея было погребено под настоящим курганом, на который медленно оседала пыль из облака, повисшего над Тилерс-плэйс.

Вебб выехал к Темзе, в глухое место около Петерсхама, где он мог остановить машину лишь в нескольких шагах от воды. Он сидел и ждал, пока какая-то поздняя парочка гуляющих с собакой не исчезла в темноте.

Итак, как же теперь выглядит ситуация? Алловей каким-то образом обдурил «БАНКНЕТ» и украл у «Уотермана» целое состояние. Во всяком случае, Вебб предполагал и надеялся, что это будет целое состояние. Замысел ему удалось довести до конца… Или почти до конца. Как это было сделано, Вебб не знал, и теперь ему этого уже никто не сможет объяснить. Теперь это дело самого Вебба. Алловей мёртв, он должен был умереть. И умер он без завещания, так что Вебб теперь практически стал его единственным наследником.

До его сознания постепенно начало доходить, что это ему удалось. Действительно удалось. С глубоким облегчением он рассмеялся в ночной тишине, и лишь единственная слеза сползла по его щеке. Он слизнул её, она была солёная.

Обрывок стального каната он выбросил в Темзу, тёмная вода которой поглотила этот подарок почти беззвучно. Никто его никогда не найдёт. Но если бы его и нашли, это бы ничего не изменило. Никто не усмотрит в этом обрывке каната какую-то связь с Кристофером Веббом или Мартином Алловеем. Все решат, что этот канат просто потеряла одна из бесчисленных барж, днём и ночью плывущих по Темзе.