С минуту он молча смотрел на Вебба, потом наклонился к нему вплотную и прошипел:

— Помните, что я не остановлюсь ни перед чем. Не советую играть со мной в кошки-мышки!

— Можете меня не опасаться, — вновь повторил Вебб, но на этот раз уже совершенно иным тоном, чем минуту назад. С этим человеком действительно играть было опасно. Всё, что он произносил, он сам воспринимал смертельно серьёзно.

Алловей отправил в рот последний кусок рыбы и от удовольствия зажмурился.

— Это прекрасно, благодарю вас за приглашение, — пробубнил он с полным ртом.

— За приглашение?!

— Но ведь платите-то за обед вы! В конце концов, вы теперь можете себе это позволить…

— Ну конечно, почему бы и нет, — вынужденно усмехнулся Вебб. — Мне ещё ни разу в жизни не доводилось приглашать на обед банковского грабителя высшей лиги.

Он ещё раз взглянул на своего собеседника — помятый костюм, взъерошенные волосы. И ещё не закончив своей фразы, вдруг понял, сколь комично она звучит.

19

Вебб внезапно вспомнил слова, которые он когда-то услышал от Эндрью Шалтона. Эндрью в тот вечер выпил больше обычного, то есть два стакана лимонада для начала и только после этого уже начал пить томатный сок. Тем не менее, этого хватило, чтобы он посерьёзнел и пустился философствовать.

«Правильное решение», — говорил тогда Шалтон, — «всегда страшно упорно по своей природе. Оно не хочет исчезать. Именно это и позволяет понять, что оно правильное».

«Математики», — говорил он, — «когда у них вдруг решение получается не таким, каким оно им видится, пользуются довольно забавным методом. Они просто повторяют расчёты. И гнут свою линию до тех пор, пока правильное решение не пробьёт себе дорогу самой своей неизбежностью. Правильный результат берёт человека измором, просто заставляет его капитулировать», — и именно это в математике Шалтону нравилось больше всего. Ничего подобного в других сферах человеческой деятельности он не нашёл.

Была уже почти ночь, когда Вебб вспомнил слова Шалтона. К этому времени он уже несколько часов вновь и вновь анализировал сложившуюся ситуацию и получал один и тот же результат. То обстоятельство, что полученный ответ ему не слишком нравился, дела не меняло. Решение не уступало.

Со стороны их прощание перед ресторанчиком после того обеда могло показаться вполне дружеским. Спутник Вебба направился к югу, и Вебб долго смотрел вслед Алловею, пока тот не свернул за угол. Сам Вебб направился в обратную сторону, к Фитцрой-сквер. Там он спустился прямо в подвал. Закрыв на ключ дверь комнаты, где стоял дисплей, он подошёл к белой доске, укреплённой на стене, и начал оценивать свою ситуацию. Он действовал строго последовательно — так же, как это, вероятно, сделал в своё время Алловей.

Он составил перечень всех возможных дальнейших действий Алловея. Что он может сделать, если его план удастся. Его защитная тактика в случае, если бы он был разоблачён. Его возможные действия в случае, если бы он понял, что его самого кто-то из руководства «Уотерман» подозревает. Записал Вебб и свои возможные контрмеры, и, как он ни старался, окончательный вывод всё время получался один и тот же. Этот вывод его отнюдь не вдохновлял, но… Алловей не должен был говорить о капкане, в этом было всё дело.

В конце концов Вебб решил, что лучше всего переложить бремя ответственности за принятие решения на плечи компьютера. Алловей же использовал компьютер против него, почему же и ему не сделать то же? Он включил дисплей и написал короткую программу. Работа над ней отняла у него не больше часа. Единственное, чего он хотел от компьютера, — это выбрать одну из возможных альтернатив своих дальнейших действий — альтернатив, имевших различную степень вероятности успеха. Это, пожалуй, была самая простая программа, которую ему пришлось когда-либо в жизни писать.

Вебб ввёл первые три альтернативы в машинную память и для контроля потребовал у компьютера вывести их на экран. На экране вспыхнули три строчки.

1. ДЕЙСТВОВАТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ДОСТИГНУТЫМ СОГЛАШЕНИЕМ

2. СООБЩИТЬ ВСЕ ХАРРИНГТОНУ

3. ПОТРЕБОВАТЬ ПОЛОВИННОЙ ДОЛИ В ДЕЛЕ

Удовлетворённый результатом, Вебб ввёл в память компьютера другие альтернативы и поставил задачу:

— ОПТИМАЛЬНЫЙ ВЫБОР, — гласило его требование.

Нажав последнюю клавишу, Вебб задумался, глядя куда-то в пустоту и размышляя, что он будет делать, если компьютер придёт к иному выводу, нежели он сам. И что он будет делать, если результат будет тот же. Компьютер почему-то не спешил с ответом, хотя, по расчётам Вебба, решение должно было занять не слишком много времени. Было уже поздно, почти полночь, и Вебб надеялся, что нагрузка в это время будет минимальной. Но, может быть, он ошибся. Может быть, и другие клиенты того же вычислительного центра, сидящие в тот же миг у своих терминалов по всему Лондону, одновременно потребовали от компьютера, чтобы он их программе дал приоритет. А может быть, просто компьютер не решался принять то решение, на которое его толкала математическая неизбежность. И всё же наконец он это сделал — шариковая головка печатающего устройства вздрогнула и промчалась по бумаге, оставив одну строчку, буквы в которой почему-то показались Веббу крупнее, чем обычно.

— УБИТЬ АЛЛОВЕЯ, — принял решение компьютер.

«Шалтон прав», — внезапно подумал Вебб. — «Правильного решения нельзя избежать».

Перед тем как выключить дисплей, он тщательно стёр свою программу.

Вечером Алловей закончил работу довольно поздно. У себя в конуре натянул плащ и только затем выполз наружу, держа под мышкой портфель с давно сломанной ручкой. Спустя полминуты Вебб двинулся следом. Световой индикатор лифта показывал, что кабина спустилась на первый этаж. В тот миг, когда Вебб вышел из лифта на первом этаже, Алловей уже получил свой портфель из рук охранников и, не оглядываясь, двинулся к выходу.

Вебб вставил свою карточку в прорезь контрольного устройства и прошёл в тамбур, ожидая, пока охранник произведёт досмотр его собственного кейса. Один из экранов показывал, как Алловей, характерно ссутулившись, движется к выходу из тупика.

Чемоданчик Вебба давно опять перекочевал к нему, но он всё стоял, как зачарованный и смотрел на экран. Алловей уже дошёл до выхода из арки и вскоре исчез в темноте. Только в этот момент Вебб осознал, чем поглощён его мозг последние двадцать четыре часа. Это не был вопрос о том, убить Алловея или нет. Это была проблема того, как именно это сделать.

Он прошёл по тупичку и вышел на Вигмор-стрит. Алловея уже и след простыл.

20

С Дженнифер Оуэн он столкнулся лишь на миг, и то случайно, в конце прошлой недели в буфете.

— Ты просто сумасшедший, — сказала она ему. — А я ещё тебе даю советы! И ты обещаешь!

Её трактовка событий была крайне простой. Вебб нарушил договор между ними, который она воспринимала чрезвычайно серьёзно, и запустил снова ту свою программу в компьютер, что привело к аварии. Значит, теперь всему конец, сказала она, скорее огорчённо, чем со злостью. Честность для неё является важнейшим элементом любых отношений. Поэтому то малое, что между ними было, теперь исчезнет. Этого было не так уж много, но в её памяти оно сохранится. В конце концов, они могут остаться друзьями, так ведь?

— Что же делать, если ты так хочешь, — ответил ей Вебб.

Возвращаясь из буфета, он шёл позади неё и задумчиво наблюдал, как она колышет бёдрами. «Это могло быть довольно приятным приключением», — сказал он сам себе. — «Иметь бы только побольше шансов. Впрочем, то, что было, действительно стоит запомнить». Но сейчас у него бы всё равно не хватило на неё сил и времени. Сейчас он должен был отдать их Алловею.

Как убить того, кого человек, собственно говоря, вообще не знает? Как узнать о нём кое-что, не возбудив в нём подозрения? А главное — как его убить и избежать при этом тюрьмы?